Хьёлас сел на пол, нахмурился сжал и разжал кулаки. Его пальцы всё ещё помнили прикосновение хитроумного плетения – скорее дружественного, но всё равно подозрительного. Нет, не подозрительного, а просто неожиданного, а Хьёлас не любил сюрпризы. Всё, что не было записано в его ежедневнике, несло в себе потенциальную угрозу, сбой распорядка, нарушение гармоничного ритма жизни, это же почти катастрофа!
«Ладно, успокойся, до завтрака еще пара часов, - утешил он себя. – А потом ты пойдёшь на уроки и жизнь вернётся в нормальный ритм. Просто признайся сам себе: ты выбит из колеи, потому что проснулся на несколько часов раньше обычного, а в твоём ежедневнике не написано, чем сейчас надо заниматься!» Это было отчасти правдой, и Хьёлас немного успокоился. Всё правильно: он займётся тем, что накануне вечером выполнить не удалось. Вот только читать он будет не какую-то там монографию, а вот эту странную серую штуковину. Если удастся её аккуратно открыть.
Он взял со стола длинную линейку, соорудил между собой и дневником тоненький не слишком широкий щит, и, стараясь держаться от подозрительного артефакта как можно дальше, поддел линейкой толстую обложку. Та как будто только и ждала сигнала – открылась легко и непринуждённо, первая страница была исписана аккуратным ровным почерком, который показался Хьёласу смутно знакомым. Надо же – действительно дневник. Тогда становится ясным, что за чары на него наложены – защита от нежеланных читателей. Но раз Хьёласу они не попытались навредить, значит, он допущен к записям. Да уж, всё загадочнее и загадочнее.
Поняв, что риска никакого нет, он осмелился приблизиться и присмотреться внимательнее. Белые плотные листы, чёрные чернила, идеально ровный почерк – как будто даже не человек писал, а типографская машина научилась печатать прописными буквами. Ни клякс, ни исправлений – просто жуть. Хьёлас решился приблизиться ещё немного, чтобы можно было разобрать содержание.
Это книга трёх дней Хьёласа Апинго. Страх, который он испытал, ощутив незнакомые заклинания, конечно, вполне объясним, но не совсем обоснован. Сама книга опасности не таит, а, скорее, о них предупреждает. Пророчества – шаткая стезя, особенно когда речь идёт о предсказании чужой судьбы, но нет способа развлечься лучше, чем проверить собственные догадки и попытаться их опровергнуть.
На рассвете первого дня Хьёлас Апинго проснулся непривычно рано, и это событие повергло его в то самое шаткое состояние, с которого начинается путь к могуществу. И нет, это ещё не предсказание, просто пафосная констатация того, что уже произошло – для разминки, и, так сказать, для введения в тему. И да, мальчик, я прекрасно понимаю, что сейчас ты бы с огромным удовольствием прекратил читать и забросил бы книгу так далеко, как сумел. Но весь её смысл потеряется без твоего участия, так что имей терпение. Ещё минуточку…
Ну ладно, раз ты так упрям и не склонен к авантюризму, сделаю тебе подарок и раскрою финал. В конце третьего дня опытный целитель попытается вернуть разум Хьёласа Апинго в здоровое функциональное состояние. Как тебе такой спойлер? Что ж, теперь можешь остановиться и подумать, ты это заслужил.
Хьёлас сумел, наконец, отбросить книгу и заорал не своим голосом – то ли от страха, то ли от непонимания, то ли от злости. Он уже сталкивался раньше с книгами с сильной волей к прочтению, но раньше это происходило в школьной библиотеке, и лёгкая оплеуха библиотекаря помогала освободиться от наваждения. Когда мастеру Пошу Беллоку надоело раз за разом спасать Хьёласа от навязчивых книг, он научил его освобождаться самостоятельно. Но ещё никогда ловушка не была такой искусной и неподатливой!
В коридоре послышался шум, а через несколько секунд дверь в комнату распахнулась, и на пороге появился взлохмаченный Чим.
- Что случилось?
В коридоре за его спиной толпились несколько человек, пытаясь заглянуть в комнату. Вид живого и здорового хозяина комнаты их, надо думать, разочаровал, но, к их чести, не слишком сильно.
- Порядок, - махнул рукой Хьёлас, убедившись, что проклятая книга смирно лежит в углу комнаты и бросаться ни на кого не собирается.
Чим придирчиво оглядел обстановку, потом приблизился к другу и раньше, чем тот успел ему помешать, произнёс простенькое диагностирующее заклинание.
- Всё хорошо, точно тебе говорю, - повторил Хьёлас, но голос проконтролировать не сумел, и его собственные сомнения стали для друга очевидными.
Чим подошёл к двери и запер её перед носом у любопытных соседей, а потом вернулся и повторил диагностику, но, судя по всему, ничего странного так и не обнаружил. Впрочем, это было заклинание начального уровня, и помогало заметить только серьёзные и опасные для жизни травмы, но не внутренние повреждения и не психические отклонения, и Чим это прекрасно понимал, поэтому продолжал пристально вглядываться в лицо Хьёласа.
- В последний раз я слышал твой крик лет десять назад, чтоб не соврать, - сказал он, наконец. – Что у тебя тут? Ты чего встал в такую рань? Или вообще не ложился?
Хьёлас тяжело вздохнул, закрыв ладонями лицо. Вот уж действительно, потерял контроль. Но ведь было от чего! И это, пожалуй, к лучшему, что Чим услышал крик и прибежал. Хьёлас бы и сам пошёл к другу за советом, пусть и не сразу.
- Да, кое-что случилось, - сказал он и снова умолк, собираясь с мыслями. Он хотел бы сначала просто уложить это событие в собственной голове, а только потом приступать к его обсуждению. – Но я в порядке, честно. Давай так, Чим, ты пойди умойся и оденься, в общем, займись тем, чем ты там обычно занимаешься по утрам, а я пока что соберусь с мыслями. Потом приходи, я тебе расскажу, ладно?
Ещё несколько секунд Чим буравил его подозрительным взглядом, но, очевидно, больше ничего странного не заметил и решил согласиться.
- Хорошо. Но ты точно не…
- Точно. Не волнуйся. Прямо сейчас всё под контролем, и я не собираюсь ничего предпринимать, пока мы не поговорим.
Чим удовлетворённо кивнул и вышел. На секунду Хьёласу стало любопытно, что же мог вообразить его друг, но потом все его мысли вернулись к серой книге, и снова захотелось кричать.
«Эй, потише, - скомандовал он самому себе, обхватив голову руками. – Давай, соберись и думай: что конкретно произошло и что ты можешь с этим сделать?» Но мысли упорядочиваться не хотели, а скакали, опережая друг друга и затаптывая слабые попытки здравого смысла взять верх. Хьёлас понял, что пришло время для крайних мер, и взял карандаш и лист бумаги, чтобы придать тревогам форму. Этот приём всегда помогал ему справиться с избыточными мыслями и чувствами. Итак, что случилось?
«Через три дня я сойду с ума», - написал Хьёлас и сам рассмеялся от нелепости этой формулировки. И ведь дело действительно пошло на лад: едва мысль была записана, её никчёмность стала вполне очевидной. Он дописал несколько уточняющих слов и попытался поглядеть на запись свежим взглядом. «Мне напророчили, что через три дня я сойду с ума».
Но даже с этим было что-то не то, какая-то непростительная неточность. Но едва Хьёлас попытался вспомнить, что же именно было записано на первой странице той книги, как на него снова накатила волна неконтролируемой паники, и вдруг оказалось, что само предсказание беспокоит его куда меньше, чем тот факт, что «Меня вынудили читать пророчества. Наваждение было слишком сильным, я не смог с ним справиться».
Вот оно! Именно то, что напугало его сильнее всего – утрата контроля над ситуацией! Такое с ним, к счастью, случалось нечасто, и уж точно не в тот момент, когда он старался быть предельно осторожным!
За дверью снова послышались шаги. Вернулся Чим. Надо же, каким быстрым он может быть с утра, если намечается что-то интересное! Хьёлас усмехнулся этой мысли и спешно скомкал листок с несколькими бессвязными фразами.
- Излагай, - потребовал Чим, садясь на пол прямо у двери. – Смотрю, настроение у тебя улучшилось.
Хьёлас медленно кивнул.
- Извини, что разбудил. Я собирался просто почитать, но… кое-что пошло не по плану.
