- Да и наплевать, - пожала плечами Михо. – Ты все равно моя семья. Я не дам тебя в обиду.
Когда Кушина обняла ее, в глазах у меня снова потемнело.
*
Очередная смена декораций занесла меня обратно в Суну. На этот раз она была еще больше похожа на Суну нынешнюю, я с первого взгляда практически не заметила отличий.
Очутилась я на главном рынке, причем судя по количеству народа – в разгар ярмарки. Солнце стояло высоко в зените, жара должна была быть невероятная, но ни продавцов, ни покупателей это нисколько не смущало. В такой толчее я даже не сразу поняла, на что мне надо обратить внимание, но затем заметила у одного из прилавков знакомую красноволосую шевелюру.
Поскольку меня все еще никто из присутствующих не видел, я без стеснения заглянула девушке за плечо и узнала Михо – сильно повзрослевшую, на вид ей было уже около двадцати пяти. На ее лбу красовался протектор с символом Суны.
С крайне сосредоточенным видом Михо копалась в дешевенькой бижутерии – каких-то янтарных браслетах, сережках и разнообразных цепочках. Продолжалось это довольно долго, я уже даже начала думать, что на этот раз меня занесло в какое-то на редкость скучное видение, но тут Михо окликнули, и она обернулась.
- Карура-сан! – просияла она и заторопилась куда-то сквозь толпу. Я поспешила за ней.
Навстречу Михо вышла невысокая женщина с русыми волосами. На руках у нее сидел темноволосый мальчик, а следом несмело вышагивала светловолосая девочка. Все это вызывало у меня какие-то странные смешанные чувства, но толком задуматься я не успела.
- Михо, слышала, вас с Исами можно поздравить, - тепло улыбнувшись, произнесла женщина.
Узумаки смущенно потерла затылок и прикрыла одной ладонью живот.
- Есть такое. Третий месяц, вот, пошел. А у вас как дела, Карура-сан? Не тяжело?
- Знаешь, Михо, когда ждешь уже третьего ребенка, ко всему привыкаешь, - отмахнулась Карура. – Хотя, конечно, возни тоже много, особенно, когда дети непоседливые. Да, Канкуро?
Мальчик на ее руках озадаченно нахмурился, выдал недовольное «агу» и отвернулся под смех женщин.
- Но ничего, Темари моим мальчишкам спуску не даст, - с улыбкой произнесла Карура. – Да, моя хорошая?
Девочка согласно закивала, отчего на ее голове смешно запрыгали парные хвостики.
Женщины еще о чем-то говорили, а я стояла, как громом пораженная. Подошла поближе, едва удержалась от соблазна потыкать Канкуро в пухлую щеку, наклонилась, чтобы получше рассмотреть Темари. Сколько ей, года три? Кто бы мог тогда подумать, что пройдет чуть больше десятка лет, и она вырастет в одну из сильнейших куноичи своего селения.
- А вы уже знаете, мальчик или девочка?
Михо покачала головой.
- Пока нет. Пускай будет сюрприз. Исами хочет мальчика, конечно, а я девочку. Уже даже имя придумала.
- Какое, если не секрет?
Михо с улыбкой погладила чуть выпирающий живот и негромко произнесла:
- Нанами.
У меня из легких как будто разом пропал весь воздух. Резко выпрямившись, я во все глаза разглядывала так похожую на меня девушку.
Так вот ты какая.
Ну здравствуй, мама.
В моей голове еще пытались уложиться новоявленные факты, поэтому очередную порцию разговора я снова прослушала, отрешенно наблюдая, как Темари корчит рожи младшему брату, пока была отвлечена Карура. Очнулась я, когда женщины уже прощались.
- Передавай привет Исами, - проговорила Карура. – Жду не дождусь, когда увижу вашу малышку.
- Аналогично, - рассмеялась Михо. – Детишки-то погодками будут. Может, подружатся?
Когда все вокруг снова начало погружаться во тьму, я со смесью грусти и обреченности подумала:
«Обязательно подружимся, мам. Ты даже не представляешь».
*
На этот раз вокруг была не Суна, а пустыня. Где-то за горизонтом виднелась ярко-красная полоса заходящего солнца, но больше глазу было не за что зацепиться – кругом одни безликие барханы. Я обернулась, и дыхание перехватило. Картина была мне знакомой. Я регулярно видела ее в своих кошмарах, только в этот раз я была не в роли действующего лица, а в роли зрителя.
Впереди песок бурлил, ходил волнами, как настоящее бушующее море. В центре водоворота я видела уже погрузившуюся наполовину фигуру со знакомыми красными волосами. Даже разумом понимая, что я ничего не могу с этим сделать, я бросилась вперед.
Меня в зыбучие пески не затягивало – я вообще шла по ним как по абсолютно ровной поверхности. К тому моменту, как я оказалась рядом, Михо погрузилась уже по шею, отчаянно цепляясь руками за воздух. Я попыталась перехватить ее ладонь, но мои пальцы, предсказуемо, прошли насквозь. К горлу подступил комок слез, я, кажется, кричала что-то бессвязное, безуспешно пыталась вцепиться в Михо руками, но она меня не видела и не слышала. В ее глазах стоял страх напополам с какой-то странной решимостью, но она так и не издала не звука, даже когда песок скрыл ее с головой.
Спустя пару минут вокруг стало тихо, затихло явно искусственное песчаное море, и солнце окончательно скрылось за горизонтом.
Я сидела на месте и давилась беззвучными слезами.
Теперь стало ясно, откуда росли ноги у моих кошмаров.
*
От нахлынувшей бури эмоций мне стало так безразлично все, что происходило вокруг, что, даже когда сменилась картина, я пошевелилась не сразу. Затем расслышала звуки боя, чьи-то крики и неторопливо поднялась на ноги, утирая с лица слезы.
Место снова было мне знакомо. Это была не Коноха и не Суна, а небольшая деревушка под названием Кодомо, расположившаяся на окраине страны Огня. Я жила здесь, когда была совсем маленькой. Воспоминаний об этом месте у меня осталось очень мало, но все-таки небольшие деревянные дома я узнала моментально. И сразу же поняла, какой именно день был в этом видении.
Я неспешно побрела по широкой главной улице к центру. То тут, то там были видны уже бездыханные тела местных жителей. Возможно, подойди я поближе, узнала бы кого-нибудь из них: кузнеца, жившего в соседнем квартале; молодого пастуха, часто угощавшего меня сладостями; бабушку из дома напротив, которая частенько приглядывала за мной, когда на то не было времени у моей тетки. Но на сегодня у меня и так было достаточно потрясений, поэтому я просто шла мимо, надеясь отыскать то, что спровоцирует переход к следующему видению. Если оно вообще будет.
Битва, по-видимому, уже подходила к концу. О том, что произошло в Кодомо, я знала только с чужих слов, у меня самой от этого дня остались плохие воспоминания. Так уж получилось, что родная для меня деревушка стала местом разборок шиноби и нескольких нукенинов. Гражданские были, по сути, не при делах, но предупредить их заранее, чтобы они эвакуировались, никто не успел.
Завернув за угол, я, наконец, нашла то, что искала. Приблизившись к группе шиноби Конохи, я без особого интереса прислушалась к их разговору, а затем увидела среди них знакомое лицо. Этот человек был мне не родственником, в этом я была уверена на сто процентов, но его появление все равно вызвало у меня слабую улыбку.
Гай-сенсей в свои восемнадцать не сильно отличался от Гая-сенсея нынешнего. Тот же костюм, та же прически, те же неизменные брови. Рядом с ним стоял Какаши, тоже несильно изменившийся, хотя из-за его маски вообще тяжело было понять. О чем они переговаривались, я даже не стала слышать, вместо этого обойдя их по кругу и внимательно приглядевшись к девочке, безвольным грузом повисшей на закорках у Гай-сенсея.
Ярко-рыжие растрепавшиеся волосы, курносый нос с россыпью едва видимых веснушек, круглое лицо – я за прошедшие года тоже не сильно изменилась. События этого дня, как ни странно, травмирующими для меня не стали. К утрате родной деревушки, как и единственной своей родственницы я отнеслась с поразительным спокойствием. Возможно, потому что тетка всегда относилась ко мне прохладно. Больше мной занимались мои учителя, они же работодатели – в Кодомо был небольшой цирк, колесивший по окрестностям для скромного заработка. Из маленькой девочки, попавшей к ним в совсем детском возрасте, они вырастили гимнастку. Помнится, наш шпагоглотатель прочил мне красивое будущее в большом и известном цирке. Но не сложилось. Хорошие гибкость и растяжка в итоге мне пригодились в нелегком искусстве шиноби.
