Гарри пошевелился во сне, и Северус внезапно опомнился. Он провел ладонью по лбу, точно стирая наваждение, несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь немного успокоиться, а затем поднялся с пола и легко, как пушинку, подхватил на руки спящего Поттера. Окружив себя чарами Конфиденциальности, он без помех отнес Гарри в факультетскую спальню, положил на кровать и бесшумно удалился…

***

Гарри проснулся со странным, позабытым в последние месяцы ощущением счастья. Во сне, который был просто немыслимо реалистичным, он видел профессора Снейпа. Но не того, холодного и мрачного, внушающего студентам трепет одним лишь взглядом, а совершенно иного, незнакомого и пугающе страстного. Гарри явственно помнил ласковые прикосновения к своему лицу. Помнил мимолетный, почти целомудренный поцелуй. Затем ему показалось, что его поднимают и прижимают к груди, а сильные, но такие нежные руки не дают ему упасть. А потом… сон резко оборвался. Гарри открыл глаза и вновь оказался в собственной постели. Ощущение счастья, грозившее затопить его с головой, мгновенно съежилось и улетучилось. Гарри возлагал на этот вечер большие надежды. Он шел к профессору Снейпу с твердым намерением объясниться с ним, рассказать ему о своей любви, пусть даже в ответ прозвучала бы гневная отповедь, но, так и не дождавшись декана, крепко уснул. А так как проснулся он в факультетской спальне, пароль от которой не мог знать посторонний, а рядом, аккуратно сложенная, лежала мантия-невидимка отца, напрашивался единственный правильный вывод: Снейп же и принес его обратно.

«Идиот! Как ты умудрился все проспать?! – злился на себя Поттер. – С начала учебного года Снейп и пальцем до тебя не дотронулся, словно ты прокаженный! Да ему даже пробирки с образцами сдавал Драко! И вот он несет тебя на руках, а ты… Неудивительно, что он не обращает внимания на подобное ничтожество!»

Гарри чувствовал себя окончательно разбитым и опустошенным. Идти в Большой зал, чтобы увидеть снисходительный взгляд Снейпа, не хотелось совершенно. Поэтому на вопрос Драко:

– Что ты там так долго копаешься?

Гарри отозвался:

– Я не дописал эссе по ЗОТИ. Завтракай без меня.

– Странно, – хмыкнул Малфой, – а мне казалось, мы закончили его еще позавчера. Ну хорошо. Оставайся, раз так надо. Я захвачу тебе сэндвич, а то ты в последнее время на привидение стал похож: такой же прозрачный и бледный. Скоро летать начнешь.

– Спасибо, Драко! Что бы я без тебя делал? – грустно усмехнулся Поттер.

Малфой ушел, а Гарри продолжил упиваться собственной никчемностью. Впрочем, не прошло и полчаса, как дверь в спальню снова скрипнула.

– Профессор Снейп передал тебе записку, – сообщил Драко. – Может, ты все же признаешься, что с тобой происходит? Ты, часом, не влюбился?

– Отстань, Малфой, – немного резче, чем нужно, выпалил Гарри, чуть не вырывая из рук друга малюсенький свиток пергамента. Дрожа от волнения, Поттер развернул его и прочитал: «Сегодня в девять. Пароль: Феликс Фелицис».

***

Без четверти девять Гарри уже нетерпеливо топтался возле апартаментов декана. Его так и подмывало произнести пароль и войти в заветную дверь, но он боялся вызвать недовольство профессора Снейпа, известного своей педантичностью. Прошло еще несколько томительных минут, и внезапно дверь отворилась сама собой.

– Я устал слушать ваши вздохи за порогом, Поттер, – раздался насмешливый голос. – Вы весьма правдоподобно изображаете привидение.

– Счастлив, что сумел порадовать вас! – вместо приветствия огрызнулся Гарри. Он совершенно не ожидал такого приема и абсолютно растерялся.

– Зато вы, как я погляжу, чем-то расстроены, – в тоне Снейпа проскользнуло неподдельное участие, но Гарри, которому показалось, что над ним вновь потешаются, вдруг перестал себя контролировать.

– Расстроен? Да чем же это? – буквально выплюнул он, чувствуя, как в груди разрастается ком, а дышать становится нестерпимо больно. – Разве у меня есть для этого повод? Впрочем, вы правы, профессор, повод у меня действительно есть. Дело в том… – он зажмурился, набрал побольше воздуха и выпалил: – Что я влюблен… В вас… Ну вот, я это сказал… Влюблен очень давно… Пожалуй, с самого первого курса. Это кажется вам смешным, да? Ну конечно! Кто я для вас? Неудачник-Поттер! Горе-игрок в квиддич! Шут гороховый! От меня у вас одни проблемы! То с метлы свалюсь, то еще какая-нибудь дрянь приключится! Вы, наверное, спите и видите тот день, когда я окончу школу и прекращу трепать вам нервы… Хотя вы ведь и не спите вовсе… – на мгновение смутился Гарри. – А еще я вам просто противен. Вам неприятно даже дотронуться до меня, как будто я – склизкое, мерзкое насекомое. А я… Мерлин… – он задыхался, из глаз сами собой потекли слезы. Гарри так и не понял, когда Снейп успел оказаться возле него. Еще секунду назад он сидел за своим массивным столом и внимательно слушал бред, который нес Поттер, и вот он уже стоял рядом с ним… Притягивал его к себе… Обнимал… Совсем как в недавнем сне Гарри.

– Глупый мой мальчик! – тихий голос Северуса заставил юношу вздрогнуть от неожиданности. Он ждал чего угодно: сарказма, ярости, ледяного презрения, но не этой всепоглощающей нежности. – Бедный, глупый мальчик! Я виноват перед тобой! Я сам допустил, чтобы ты так мучился. Ты был еще слишком молод, и я не мог открыться тебе. Не мог объяснить того, что происходит. Не мог признаться в том, что чувствую… Более того, я дал клятву не говорить тебе правду, но теперь я наконец свободен от некоторых обетов. Пусть далеко не ото всех… Надеюсь, что ты простишь меня, потому что… ты, разумеется, не противен мне. Наоборот! Я испытываю к тебе абсолютно те же чувства, что и ты ко мне. Да, я действительно тебя люблю. Мне непривычно произносить это слово, но тем не менее это так. Ты, наверное, неимоверно удивишься, но мы… помолвлены. Это случилось пять лет назад, и именно тогда я и дал твоему отцу клятву ничего не рассказывать тебе до твоего шестнадцатилетия. Вот причина, по которой я старался до поры до времени отдалить тебя от себя. Еще раз прошу прощения за то, что причинил тебе боль. И, вероятно, еще причиню, ведь нам придется терпеливо ждать еще полтора года, пока мы сможем быть вместе. Надеюсь, что ты…

Снейп хотел призвать Гарри к благоразумию и сдержанности, но не успел этого сделать. Поттер глухо застонал, привстал на цыпочки и, прежде чем Северус понял, что произошло, приник к его губам жарким, пылким и совершенно неумелым поцелуем. Мерлин свидетель: Снейп пытался не отвечать на него. Он пытался отстраниться от Поттера, отодвинуться на безопасное расстояние, но у него не хватило на это сил. Он чувствовал, что пропал. Что все щиты холодности и показного безразличия, выставленные им вокруг себя, рушатся на глазах.

У Северуса перехватило дыхание от возбуждения. Желание – горячее, страстное, но от этого не менее запретное – накатило огненной волной и… тут же было остановлено твердой волей, к счастью, не вышедшего из подчинения рассудка. С неимоверным трудом он разорвал поцелуй и через мгновение опять сидел за своим столом, на котором возвышалась груда проверенных домашних работ.

– Гарри… – Снейп еле-еле перевел дух. Он старался казаться абсолютно спокойным, но в его душе бушевал пожар, почище Адского пламени. – Не делай так больше! – строго сказал он. – Мы не можем сейчас быть вместе, – и, глядя в искаженное болью лицо Поттера, добавил гораздо мягче: – Пожалуйста… Ради твоей любви ко мне. Не испытывай меня на прочность. Я могу не выдержать и…

– И не надо, – едва слышно произнес Гарри. Его лицо пылало, он судорожно сжимал кулаки и кусал губы, чтобы вновь не расплакаться от невыносимой смеси возбуждения и разочарования. – Я хочу быть с вами, неужели вы не видите?

– Поверь, я хочу этого не меньше. Не представляешь, сколько времени я ждал тебя! Ты – любовь всей моей жизни! Но я не стану из-за сиюминутного удовольствия нарушать ни своих принципов, ни обетов, данных перед лицом самой Магии. Я слишком люблю и уважаю тебя для этого. Я знаю: ты сильный и сможешь подождать. Осталось всего каких-нибудь полтора года, и мы с тобой никогда уже не расстанемся. А теперь уходи. Умоляю, Гарри!