— Вот она. — я поставил на стол кружку.

Сын Красножского без разрешения схватил мою спасительницу и начал вертеть.

— Это не кружка, а стакан железный с дыркой.

Ему лучше всех ответил Главврач:

— Нет мальчик это не дырка, а отверстие через которое мы сегодня высшую благодать получили.

— Как? — удивлённо спросил подросток.

— Представь в кружке не было отверстия и всё случилось так как было запланировано. Этот разговор не состоялся и ты у меня не смог спросить «Как?» по причине преждевременной смерти меня, тебя, твоих близких. Всех присутствующих. Мы все просто пропали навсегда, потому что в этой кружке здесь и сейчас не было отверстия. Мойры запнулись об этот невозможный парадокс и судьба перевернулась. Одни получили жизнь, другие смерть а третьим наплевать. Это не кружка, это откровение. Кому то его мало, а кому то много…

Особенная кружка она не всегда к месту, но ты сам себе отмеряешь когда не знаешь, что лучше — больше или меньше! С ней всегда выходит меньше да лучше….

— Извините меня я сейчас. У меня в куртке в машине. — вскочил с места Ильдар.

Из машины он принёс небольшой свёрток.

— Вот они. Там на кухне в машине я флакончики нашёл и списки. Ими нас кормили только я не знаю что это.

— Ильдар передай их Александру Николаевичу.

Сульженко осмотрел упаковки. Тяжело вздохнул и резюмировал свои выводы:

— Хлорпротиксен и Неулептил. Сильные лекарства. Оба можно использовать как успокоительные для контроля поведения. Интересно долго нас ими кормили? Эдуард!? Леонид? Что вы можете сообщить по этому поводу?

— Я не знал. Ничего не знал. А детям это разве можно такое давать? — ответил встревоженный Красножский.

— Все живы — значит можно! Скорее всего они использовали очень маленькие дозы. Буквально по капле в день на пару человек. Термосы у нас пронумерованы, а список своих вот он. То-то нас как зеков в робы приодели чтобы не перепутать кого фармакологией потчевать. Я понять не мог думал, что у нас такой народ покладистый, а оно оказывается чудес не бывает химию в массы так сказать. Игнат с четвертинки таблетки спал как убитый. Есть одна несуразица как людей ночью тошнило если один из препаратов сильное противорвотное?

— Может оно у них кончилось поэтому и решили всех того? — предположил Степанов.

— Боюсь теперь нам эту тайну узнать случиться никогда. — задумчиво ответил Сульженко.

— Что-то мы все скисли. Не всё так плохо товарищи, как кажется. Нам дальше жить надо. Сейчас предлагаю помянуть безвинно погибших. Михаил Степанович пожалуйста выдай нам грамм по пятьдесят, а лучше по сто вашей амброзии. Сегодня надо. Я рекомендую как врач. — предложил Быков.

Сумерки сгущались. Все молча сидели у костра и каждый думал о своём. В темнеющем небе пыхали по небу зарницы. За их сполохами словно реки среди звёзд текли зелёно-синие вихри полярного сияния.

— Док а док ты мне скажи я один это вижу или у нас массовая галлюцинация.

— Ты о чём Василий Евгеньевич?

— Смотри от машин словно волны текут. У нас електричество гуманоиды воруют! Думаю кому морду за это набить. С вариантами проблема. Не густо. Всего три кандидата и те не спортсмены.

— Вы сюда идите! От костра по дальше! Здесь посмотрите! — крикнул из-за машин лёгкий на подъём Воробей. — Тут такое!

Действительно в темноте куда не проникал свет костра всё вокруг погрузилось в странное фиолетовое свечение. От машин тонкими струйками текли подхваченные непонятной силой пылинки в ореолах слабого сияния.

— Я знаю что это! — нарушив тишину сказал Валерий Рачинский — Это огни святого Эльма или коронный разряд. Редкое природное явление. А на небе это пазори или северное сияние.

— Вы посмотрите внимательнее это гора вытягивает электричество! На неё текут все эти эльмы.

Из-за горы нам не было видно как в трёхстах километрах под шум падающей воды волны пазори сходились в одном месте формируя звезду авроры. Раскиданная взрывом энергия стягивалась в одну точку межпространственного пробоя. Возмущение окружающей планету среды от колебаний гиперструны затухало и постепенно успокаивалось. Мы на яву наблюдали свёртку процесса диссипации энергии к средневзвешенной энтропии пространства.

— Ну вот и кандидат нашёлся.

Раздался звук удара а за ним звук падения нокаутированного тела.

— Василий зачем?

— Ааа. Затем. Чтоб всякие святые у меня электричество не воровали. А то ему легко сошло. А мне в душе тошно. Сидит, жрёт, воздухом дышит и с богом договаривается, а детки малые под хруст своих костей на небо вознеслись. Мало. Хлипкий. Боюсь убью. Теперь он меня обходить будет, чтобы глаза не мозолить.

— Сам пристукнул сам и неси его обратно.

— Это вон два узника своей совести пусть его тащат. Он им грехи отпускал. А то я сейчас передумаю и из кандидатов переведу их сразу в шестую палату.

Инженеры бодро подняли и унесли попа обратно к костру.

Небольшое отступление.

Очевидцами данного явления природы стали все живые существа планеты Ново Терра. Некоторые, которые считают себя разумными тут же связали факт нарушения работы ворот, с прошедшими землетрясениями и небывалым всплеском геомагнитной бури.

Док извините вы так классно втирали мальцу, что мы заслушались. Чисто из уважения разъясните пожалуйста кто такие эти Мойры? А то мы с умными рожами сидели, а никто ничего не понял. — обратился к хирургу Сизюхин Леонид.

— Совсем никто или вы один?

— Почти. Полный абзац…. Этих ээ… междометий! — за всех ответил Бригадир.

Вам как честно или красиво?

— Параллельно.

— Придётся исправить пробел в вашем образовании. Мойры слово красивое вот и злоупотребил доверчивостью некоторых. На самом деле хрен знает что! Шучу! Мойры — это богини судьбы. Три дочери Нюкты.

— А нууу… Тогда конечно да. А то оно тык дык. Да. Бригадир махнул рукой и пошёл в аптеку за лекарством для дикции.

Может спросить у дока кто такой Нюкта или мою шутку уже никто не оценит?

В свете луны поднявшейся над горизонтом огни побледнели но всё ещё были видны. Вся округа словно превратилась в фантасмагорический негатив неудачного фото, где каждая деталь пейзажа запечатлённого на нём несла на себе размазанную мистическую ауру. В глубине окружающего нас дикого поля то появлялись то пропадали два огонька.

— Народ! Внимание! — Прокричал наш наблюдатель. — К нам машина едет!

Информацию восприняли и бестолково забегали хватая что попало.

— Остановитесь! — меня никто не слышал.

Тут включилась сирена Степанова:

— Стоять мартышки! Вам рейнджер что сказал?

Остановились.

— Народ хорош бегать. Берём оружие и занимаем оборону. Под машинами. Женщин и детей в машины, а лучше в кузов они уже знают как прятаться. Главное расположиться по шире и по двое. Выбирайте цель одну на двоих. Там всего одна машина нас здесь сорок мужиков и четыре пулемёта. По команде «Свет» я кину гранату светошумовую берегите глаза. С такой подсветкой как сейчас даже ПНВ не нужен видно далеко и очень чётко.

К тому моменту как к лагерю подъехал автомобиль. Мы успели переговорить и обсудить план обороны и взаимодействия. Чего раньше это днём не сделали? Надо нам порядок наводить иначе получим проблемы на ровном месте.

Войны не случилось. Подъезжающая машина нам моргала фарами и сигналила привлекая внимание. К нам подъехал Хумер Трамп (пятиместный дом на колёсах) за рулём которого сидел наш «Рыба» Игнат Петрович.