– Нет, нет и нет, Поттер! Это совершенно бесперспективно, абсолютно бессмысленно и к тому же жестоко! Прежде всего – по отношению к тебе. Да, ты мне нравишься. Нет, я не буду с тобой встречаться и уж тем более спать. Одного раза мне вполне хватило. Да и тебе, полагаю, тоже. Не хочу, чтобы по моей вине кто-нибудь из нас убился или покалечился. А теперь, сделай одолжение, уйди!

Северус с грохотом захлопнул дверь перед носом Гарри. Он запер ее заклинанием, потом – так, на всякий случай! – добавил еще парочку. Лишь когда Снейп удостоверился, что настырный аврор Поттер уж точно не сумеет ворваться в его скромное жилище, он с облегчением, смешанным с обреченностью, привалился спиной к стене. Снейп не кривил душой. Гарри нравился ему. Пожалуй, даже слишком. Чувство, соединявшее двадцатипятилетнего аврора Поттера и руководителя секретной лаборатории при Министерстве магии Северуса Снейпа, было гораздо глубже, чем просто увлечение. Оба уже давно созрели для серьезных отношений. Но вся трагедия заключалась в том, что Северус никак не мог себе этих отношений позволить. И Гарри прекрасно об этом знал. Получив несколько отказов кряду и даже проверив их причину на собственном горьком опыте, аврор Поттер выяснил, чем именно грозит ему близость со Снейпом. Тем не менее с упорством настоящего гриффиндорца Гарри продолжал добиваться своего, доводя несчастного Северуса до белого каления. Ну не мог он спать с Поттером! И вообще ни с кем не мог спать! «Благодаря» покойной Беллатрисе Лестрейндж – чтоб ее на том свете кентавры драли! – вот уже больше двадцати лет Снейп не мог спокойно даже заниматься самоудовлетворением.

***

Весь этот немыслимый кошмар начался, когда юному Пожирателю смерти Северусу Снейпу только-только исполнилось девятнадцать лет. В ту пору он еще верил в некоторые идеи Темного Лорда, именно поэтому и вступил в организацию, возглавляемую тогда еще вполне адекватным Томом Риддлом. Впрочем, в ряды Пожирателей Северуса приняли отнюдь не за «красивые глаза».

Для осуществления своих кровавых замыслов Лорду требовался искусный зельевар. Он сразу разглядел во вчерашнем выпускнике Хогвартса Снейпе незаурядного, сильного и весьма полезного в будущем волшебника и, не скупясь, делился с новым адептом знаниями в области зельеварения и Темных искусств. Неудивительно, что они часто и близко общались. Разумеется, между ними не было – да и не могло быть! – никаких интимных отношений: в этом смысле они друг друга абсолютно не интересовали. Строго по секрету: эксперименты Волдеморта на ниве бессмертия вообще сделали его несколько… равнодушным к радостям секса. Однако Беллатриса, влюбленная в своего Лорда как кошка, наотрез отказывалась признать тот факт, что ее кумир – законченный импотент, и страшно ревновала его к молодому Северусу. Именно это и заставило ее наложить на Снейпа препротивнейшее проклятие. Заключалось оно в следующем: стоило Северусу, который после фиаско с Лили предпочитал общество мужчин, уединиться с партнером, как вокруг парочки начинали происходить всяческие катаклизмы. Под ними разваливались кровати и рвались матрацы, впиваясь пружинами в самые нежные места любовников. На них обрушивалась штукатурка. Едва Северус доходил до «нужной кондиции», Волдеморт внезапно объявлял общий сбор, или в комнату, запертую мощнейшими и надежнейшими заклинаниями, врывались совершенно посторонние люди. Если же ничего вышеперечисленного не случалось, и Северус уже наивно полагал, что вот сейчас он в кои-то веки испытает долгожданный оргазм, то и тут его ожидало жесточайшее разочарование. Почти на самом пике возбуждения партнер вдруг принимался гомерически хохотать, беспрестанно чихать или ему срочно – вот прямо сию секунду – требовалось в туалет. Кончить в такой ситуации просто не представлялось возможным. Равно как и завязать хоть какие-то отношения. Слухи о «подарочке», которым мстительная Белла наградила придворного зельевара Темного Лорда, распространились среди Пожирателей словно степной пожар. Уже через полгода от Снейпа стали в буквальном смысле слова шарахаться.

После вступления в должность профессора зельеварения в Хогвартсе Северусу пришлось полностью перейти на самообслуживание. Но и тут, к своему неимоверному ужасу, Снейп обнаружил, что дела обстоят столь же плачевно. Стоило ему дотронуться до собственного члена и начать мастурбировать, как в лаборатории немедленно что-то взрывалось. И это еще в лучшем случае! Однажды Снейпа со спущенными штанами чуть не застукал Дамблдор, которому удалось без малейшего затруднения преодолеть временную, но от этого не менее сильную блокаду камина. В другой раз он вынужден был прерваться на самом интересном месте, так как между гриффиндорцами и вверенными его заботам слизеринцами произошла безобразная потасовка с маггловским мордобоем. Доведенный до бешенства Снейп едва самолично не растерзал малолетних придурков. Вернувшись в свои апартаменты, Северус, издерганный и злой, как сто соплохвостов, решил все же постараться достичь спасительной разрядки в душе. Но и тут его ждало страшное разочарование. Вместо приятной теплой воды на него полилась ледяная струя, резко сменившаяся крутым кипятком. Вылетев из ванной комнаты в чем мать родила, ошпаренный и красный как рак Северус лицом к лицу столкнулся с Люциусом Малфоем, который вломился к нему через запертый камин. Мечты о том, чтобы намазаться противоожоговой мазью и лечь в постель, уже даже не пытаясь прикоснуться к собственному телу – мало ли что еще может приключиться! – растаяли как дым. Несчастному Снейпу битый час пришлось выслушивать длиннющую отповедь Малфоя по поводу расквашенного в драке носа единственного наследника.

***

После возвращения Волдеморта ситуация только усугубилась. Теперь на любую попытку самоудовлетворения огнем взрывалась еще и Темная метка. Складывалось впечатление, что Лорд каким-то непостижимым образом буквально следил за Северусом и вызывал его на срочные совещания в самые неподходящие для этого моменты. Бедный Снейп предпочитал поскорее схлопотать свой дежурный Круцио и вернуться в Хогвартс, чтобы, немного отлежавшись, завершить прерванное Лордом приятное занятие. Какое там! Не проходило и минуты, как из камина бодро вышагивал Альбус Дамблдор с коробкой опостылевших Северусу лимонных долек под мышкой. Не дожидаясь приглашения, директор устраивался в кресле, в котором Снейп так опрометчиво пытался мастурбировать всего пару часов назад, и требовал отчета о визите к Темному Лорду. После этого никаких желаний, кроме как сию секунду удавиться, у Северуса уже не возникало.

Сексуальный голод и абсолютная невозможность утолить его привели к тому, что Снейп стал совершенно невыносим. Северус, никогда не отличавшийся покладистым характером, сейчас превратился в настоящего злобного, ненавидящего все и всех монстра. От его язвительных замечаний, произнесенных тихим, вкрадчивым голосом, студенты начинали мелко дрожать, портить ингредиенты и плавить котлы. Однако Снейп, разумеется, и под пытками не признался бы, ЧТО в действительности вынуждало его срываться на неповинных в его бедах учениках.

Сильнее всего несчастного, страдавшего от острого спермотоксикоза Северуса раздражал почему-то именно Поттер. Не имея шанса отомстить виновнице собственного бедственного положения, Снейп снимал с вечно попадавшего под горячую руку Поттера баллы и назначал ему бесконечные отработки. Выплеснув на сына своего давнего врага копившиеся долгие годы злость и негодование, Снейп хотя бы иногда чувствовал себя немного более живым и, как ни странно, удовлетворенным…

***

Когда полгода спустя после битвы за Хогвартс Снейп очнулся в больнице Святого Мунго, возле его постели обнаружился все тот же вездесущий Поттер. Именно он и сообщил Северусу две чрезвычайно важных новости. Во-первых, пока Снейп пребывал в магической коме, Визенгамот в полном составе оправдал его – естественно, не без участия победителя Волдеморта. Вторым известием, еще более сногсшибательным, оказалась гибель Беллатрисы Лестрейндж от руки Молли Уизли. Выяснилось, что домоседка Молли прекрасно владела не только хозяйственными заклинаниями. На поле битвы она чувствовала себя не менее уверенно, чем на собственной кухне, а Убивающее заклятие в ее исполнении получилось весьма качественным.