Как ожил бы его дом с приездом малыша! Он даже стал прикидывать, где можно было бы сделать детскую комнату. А лучше было бы вообще переехать, найти дом побольше с бассейном и поставить во дворе детский уголок. Да мало ли что еще можно было бы придумать, если бы сын и Дефне были с ним. Семья! Он возвращался бы домой в семью, где его ждали бы любимые жена и сын, и рассказывали бы друг другу как провели день. Можно было бы завести собаку, ведь детям полезно иметь домашних животных.

Но прежде надо было найти подход к Дефне. В первый же день она дала ему понять, что на легкое восстановление отношений он может не рассчитывать. Анализируя их первый разговор в кафе, он понял насколько болезненным был для нее период после их расставания, если она сразу дала ему понять, что не нуждается в нем и закрыла для него свое сердце. Его попытки приблизиться к ней и установить физический контакт, хотя бы просто обнять и прижать к себе, уж не говоря о большем, неизменно наталкивались на ее сопротивление. Он вспомнил, как быстро она забывалась когда-то в его объятиях и поцелуях, сейчас же этот канал чувственного воздействия был наглухо закрыт. Она изменилась и стала жестче в общении с ним.

Оставив спящего сына, он спустился на кухню. Айшегюль ждала в гостиной, она разогрела Омеру обед и сказала, что ей надо уйти часа на два. Когда Мерт проснется, он должен обязательно выпить стакан теплого молока, на улицу лучше больше не ходить, есть игры дома в его комнате, или, на крайний случай, тепло одевшись, можно поиграть на заднем дворе. Дефне звонила и сказала, что будет дома в шесть вечера. Когда она ушла, Омер проверил еще раз спящего сына, потом решил присесть в его комнате на маленьком диванчике и неожиданно для себя провалился в глубокий сон. Такими их и нашла вернувшаяся с работы Дефне.

Рабочий день она провела волнуясь о сыне. Айшегюль звонила несколько раз с рассказом о том, что делают отец и сын, куда пошли и в каком часу вернулись. Дефне знала, что они ходили на детскую площадку в парк, и предвкушала рассказ ребенка об этом походе, знала она также, что они пропустили время обеда. То, что сдвинулся весь режим дня, было плохо, Мерт пообедал и заснул позднее обычного, стало быть вечером будет капризничать и не ляжет спать в положенное время.

Если в отношениях отца и сына все было более или менее понятно, то ее отношения с Омером никуда не сдвинулись. Они проводили вместе очень мало времени, казалось у них нет никаких общих интересов и тем для разговора, кроме Мерта. Иногда ей казалось, что Омер растерян и у него нет четкого плана действий по отношению к ней.

Седа за обедом поинтересовалась, как прошла встреча отца и сына, но видя, что подруга отвечает односложно и чем-то сильно озабочена, не стала настаивать на расспросах, когда будет готова, расскажет сама. Дефне спросила Седу нет ли каких-нибудь новостей от Патрика. Оказалось, что он звонил ей и сообщил, что приедет завтра вечером.

— Кстати, спрашивал о тебе и о том, как прошла встреча малыша с отцом.

— Интересно… Он вернулся к прежней форме общения? Опять будет меня игнорировать и говорить обо мне с тобой?

— Не знаю. Дефне ему непросто, он ревнует тебя. Вспомни себя, ведь Омер, наверняка, давал тебе повод для ревности. А Патрик молодой, очень привлекательный мужчина, на которого женщины смотрят с вожделением, он не привык ревновать, это не его роль, обычно все бывает наоборот, дорогуша.

Дефне почувствовала укол ревности и растерялась.

— И что? Я же его ни от кого не прячу, он не моя собственность, может принимать знаки внимания от кого угодно и любить кого хочет.

Седа с недоумением взглянула на нее, потом тихо спросила:

— А это что сейчас было, ты его ревнуешь что-ли? Дефне, ты уж разберись с собой, кого из них двоих ты хочешь.

— Никого я не хочу. Мне нужно возместить Патрику его расходы на меня. Я поговорю с ним, когда он вернется.

— Вот так, сразу! Хочешь испортить с ним отношения? Давай! Даже его безграничное терпение по отношению к тебе имеет пределы, я полагаю.

Они в молчании закончили обед и вернулись на работу, разойдясь по своим кабинетам.

Когда Дефне вернулась домой, Айшегюль не было, а Омера и Мерта она обнаружила спящими. Решила их не будить и пошла в ванную комнату, надеясь принять ванну с эфирным маслом и сбросить с себя усталость последних дней. Через полчаса размякшая и расслабленная она вышла, обернувшись полотенцем, и увидела Омера, стоящего в коридоре, он ее явно ждал. Медленно подойдя к ней, втянул ноздрями ее запах, знакомый, сладковатый запах жасмина и, перебирая рукой мокрые пряди волос, стал телом мягко подталкивать Дефне в ее комнату. Закрыл за ними дверь, приблизился вплотную и впился в ее губы, настойчивым, почти грубым поцелуем. Ее лицо вспыхнуло, и она почувствовала, что краснеет, тело охватила уже знакомая истома, мозг отключался, осталось только желание, бешено пульсирующее внутри. Он спустил полотенце и немного отступил, чтобы посмотреть на нее, потом поднял на нее потемневший, неподвижный взгляд, снова притянул к себе, заставив почувствовать его возбужденность, и не отрывая глаз, словно гипнотизируя, стал оттеснять к кровати. «Вот и все, — ехидно прошептал кто-то ей на ухо, — как просто он тебя получил обратно, ты уж даже и не сопротивляешься». Край кровати затормозил ее движение. Она вздохнула, уперлась руками ему в грудь и глухо спросила:

— А мое желание имеет значение?

Еще весь во власти предвкушения от грядущей близости он непонимающе взглянул на нее.

— Мне казалось, мы оба этого хотим.

— Ключевое слово здесь – казалось. Думаешь, если ты так просто получил любовь Мерта, то и со мной можно проделать такую же штуку. Должна тебя разочаровать, твои чары надо мной более не властны, тебе не удалось соблазнить меня.

Дефне почувствовала, как он еще крепче сжал ее в объятиях, и добавила:

— Попробуешь взять силой?

Омер отпрянул, словно от удара. Обнаженная и не глядя на него, она достала белье, оделась, натянула домашнюю одежду и вышла из комнаты. Он стоял молча, пытаясь совладать с бушевавшими в нем чувствами, когда спустился вниз, она заваривала чай и спокойно спросила у него, что он будет пить. Взяв ее руку, Омер заставил взглянуть на себя.

— Прости, я не хотел тебя обидеть. Просто я так давно тоскую по тебе, что..

— Я понимаю, — перебила она, не дав ему закончить фразу, — но ты не сможешь меня вернуть таким образом, я сама должна этого захотеть.

Проснувшийся Мерт без посторонней помощи вылез из кроватки и спустился на первый этаж, где были его родители. Он бросился к матери, возбужденно пересказывая случившееся утром. Она терпеливо, не перебивая, с улыбкой слушала его, а Омер ждал момента, чтобы задать вопрос, который его беспокоил с утра:

— Дефне, а на детской площадке его обижают?

— Нет, я не замечала, почему ты так решил?

— Он пытался запугать мной и моей бородой мальчика Джимми, который, как я понял, не дает ему качаться.

Дефне прыснула.

— Что серьезно? Пугал твоей бородой?

— Да, он вполне грамотно доказал Джимми, что борода растет только у сильных мужчин, а у мальчиков и слабых пап она не растет. Мой сын очень сообразительный! Он ведь не сразу к этому мальчишке подошел, а обошел площадку, давая Джимми нас разглядеть.

— Ну и ну! У него нет конфликтов с детьми, только с Джимми разногласия из-за качелей и девочки Шелли.

— У нас уже и девочка есть? Мне пора беспокоиться?

— Ну, она ему нравится. Очевидно, он еще немного подумает и с твоей помощью нанесет новый удар по сопернику, забрав и Шелли тоже.

— Да, соперников надо оттеснять.

Дефне сделала вид, что не расслышала его замечания.

Омеру оставалось пробыть в Нью-Йорке еще неделю. Каждый день он приходил к Дефне увидеть сына. Если была хорошая погода, гулял с ним в парке или присматривал за ним, когда Мерт катался на велосипеде, если лил дождь, они оставались дома, придумывая разные игры. С Дефне Омер общался мало, она утром уходила на работу и возвращалась после шести вечера, они ужинали вместе и проводили вечер в гостиной за разговорами. Омер расспрашивал Дефне о первых месяцах ее жизни здесь, о том, как протекала беременность, как родился их сын, какие курсы она закончила, он словно торопился в тот короткий промежуток времени, что у него остался, узнать всю ее жизнь за три года. Сама же она не задавала вопросов о его личной жизни, но расспрашивала об общих знакомых, о делах в «Пассионис» и была опечалена, узнав, что свадьба Синана и Ясемин не состоялась, что девушка разорвала помолвку, вернув жениху кольцо.