После этих слов Наруто с удивлением посмотрел на Мадару, и стало понятно, что, похоже, как люди не чувствуют собственный запах, так омеги не видят или не ощущают собственных меток. Впрочем, по быстро промелькнувшей улыбке на лице супруга не было похоже, что Наруто этим фактом недоволен. Поразмыслив, Мадара понял, что все эти «примочки» нового поколения даже удобны. Особенно если учитывать то, что в книге «Альфа и Омега» было написано, что метка блокирует привлекательность омеги для других альф и это не просто кольцо на пальце, а некий природный инструмент против измен супругов. Саске может и не уследить, а то и сам воспользоваться, было видно, что Наруто симпатичен племяннику, к тому же доктор и сам сказал, что метка необходима омегам хотя бы потому, что не все люди могут обуздать свои инстинкты.

Яшамару сообщил, что метка от беты — это экспериментальный метод, который стоит дорого, но деньги — последнее, что заботило Мадару.

— Я помог вашему супругу успокоить ауру, но мера временная, — сказал врач. — Вот рецепт, Наруто следует принять витамины и лекарства.

— Я отвезу вас домой, Яшамару-сан, — сказал Мадара. — Заодно заеду в аптеку.

Доктор-омега отказываться не стал, и по дороге они ещё немного переговорили по поводу меток. Яшамару назвал адрес клиники, в которой делают синтез секреции, о котором он говорил, а также посоветовал обратиться к своей коллеге. Профессор Нохара, по его мнению, была лучшим специалистом в этой области.

*

Когда Мадара вернулся с лекарствами, то Наруто уже переместился в гостиную и разговаривал с Саске. Причём оба сразу смолкли, а некий накал и мимика обоих заставляли думать, что они ругались или как минимум были недовольны друг другом. Мадара сделал себе заметку посмотреть, что происходило в его отсутствие.

— Наруто, пойдём прогуляемся в саду, доктор Яшамару сказал, что тебе надо больше быть на свежем воздухе. И ещё я купил лекарства, — сказал он.

— Одзи-сан, Наруто заболел? — с плохо скрываемым беспокойством спросил Саске. Мадара даже удивился, что племянник настолько ярко продемонстрировал свои эмоции.

— Да. Нервный срыв, — с предупреждением ответил Мадара, внимательно посмотрев на Саске. Племянник стушевался и потупил взгляд, видимо, понимая, что не должен себя вести так в отношении чужого супруга.

Наруто снова выглядел вялым. Похоже, что «колдовство» врача на самом деле имело лишь временный эффект, который помог миновать гормональный кризис. Мадара даже подумал, что из-за стресса во время экзаменов у его мужа повысился уровень гормонов и начался предтечный период. Саске это почувствовал и начал как-то приставать к Наруто, тем самым расстроив и напугав. Очень уж племянник выглядел виноватым.

Доктор Яшамару упоминал, что, чтобы избежать синтетической секреции для метки, некоторые просят родственников-альф поделиться своим веществом для меток и делают что-то вроде спринцевания, чтобы обезопасить омегу и поставить искусственную метку. Саске во время поездки в Хаконэ неуклюже предложил что-то вроде такого, и Наруто бурно отреагировал, ярко продемонстрировав, что считает, будто Мадара может убить его из ревности просто так.

— Пойдём, малыш, выпьешь горячего чая вместе со своим лекарством, — как можно мягче сказал Мадара, помогая супругу встать с дивана.

— Ладно, пойдём, — Наруто уткнулся в него и запыхтел, чуть ли не тыкаясь носом в грудь.

— Оденься теплее, — погладил растрёпанные соломенные вихры Мадара, и супруг ушёл одеваться.

— Что случилось? — спросил он, оставшись с племянником наедине.

Саске поджал губы и отвёл взгляд, не желая ничего говорить. Молчание затянулось.

— Я готов, — в гостиную вернулся Наруто, и, послав Саске предупреждающий взгляд, что их разговор не закончен, Мадара улыбнулся своему мужу.

— Идём, малыш.

Они спустились вниз, Мадара прихватил с кухни небольшую корзинку для пикников, которую приготовили по его распоряжению. В неё положили бутерброды, термос с чаем и те лекарства, которые он купил в аптеке. Они перекусили в саду на скамейке. Мадара проследил, чтобы Наруто съел всё, что прописал доктор, а после они пошли погулять по саду.

Мысли крутились вокруг того, что же случилось.

— Так что за проблемы так тебя волнуют, малыш? — слегка нервничая, спросил Мадара, машинально поглаживая мягкую кожу руки супруга.

Наруто покосился на него, вздохнул и заставил сильно напрячься в ожидании ответа.

— Меня очень беспокоит Изуми-чан. Я волнуюсь за этого ребёнка, а ты мне ничего не сказал. Я просто переживаю, — выдал Наруто совсем не то, что Мадара полагал услышать.

— Изуми-чан?.. — переспросил он. — Я должен был догадаться, — хмыкнул Мадара себе под нос. — Ты очень впечатлительный мальчик, но держишь всё в себе и кажешься… — он оборвал сам себя, увидев, какими глазами на него смотрит Наруто, вспомнил, что обещал себе общаться с супругом более развёрнуто, и пояснил: — Дочь Хаюми. Она и моя дочь. За девочкой хорошо присматривают, можно считать, что её удочерили, так что она ни в чём не нуждается. Пока она живёт в особняке. Но поедет в пансионат для девочек, когда ей исполнится восемь. Тебе незачем об этом переживать. С ней всё будет хорошо. Не волнуйся больше.

На этих словах Наруто рвано выдохнул и несколько раз быстро моргнул. Они остановились под цветущей белой сакурой, и Мадара обнял своего впечатлительного мужа, который, оказывается, уже больше недели не мог выбросить из головы тот случай, когда Изуми выскочила на них в ночном саду. Довёл себя до нервного срыва.

— Неужели я кажусь тебе таким монстром? — заглядывая в увлажнившиеся голубые глаза и чувствуя горечь, спросил Мадара.

Его омега чуть смутился, отвёл взгляд, но всё же прижался к нему.

— Неужели тебе стыдно? Из-за того, что ты убил её мать? Если она и твоя дочь? — глухо спросил Наруто, снова уткнувшись в его грудь.

— Я просто не могу её видеть. Она напоминает мне обо всём, что случилось, — честно ответил Мадара.

— Об измене твоей жены? — поднял голову Наруто.

— Нет, о смерти Иноичи.

— Кто это?..

— Пойдём, — Мадара почувствовал, что пришло время рассказать о человеке, который соединил их судьбы.

Он повёл Наруто по тропинке, в начале которой они стояли. Было даже как-то знаково, что этот разговор состоялся и они шли к месту захоронения Иноичи по своеобразной «ханамити» — «дороге цветов» в лепестках цветущей сакуры. Словно в маленькой постановке божественного театра*.

— Мы пришли. Иноичи был моим возлюбленным. Я знал его с двенадцати лет. А любил с шестнадцати. Он умер восемь лет назад, — сказал Мадара, кивком поздоровавшись с фотографией на надгробии.

Показалось, что Иноичи улыбнулся и с интересом смотрит на Наруто.

— Было очень больно потерять его, — продолжил говорить Мадара, поглаживая руку Наруто. — Очень больно. Это словно потерять вторую половину себя. Отец не одобрял моего выбора спутника жизни, но в то же время ему нравился Иноичи. Через полгода после его смерти он настоял на свадьбе с Хаюми, ему хотелось наследников, к тому же этот брак был, так сказать, политическим. Моя жена забеременела после первой же брачной ночи. И больше… я не мог предавать его память. А потом выяснилось, что его смерть не была случайностью, Хаюми была замешана.

Мадара хотел рассказать о том, как Итачи выследил любовника Хаюми, который обо всём этом рассказал. Как они нашли убийцу Иноичи. Как казнили обоих, но заметил, что Наруто натуральным образом плачет. Крупные слёзы дорожками стекали по щекам тихо всхлипывающего омеги, и Мадара испугался и сообразил, что, наверное, не стоило всё вываливать и «знакомить» Наруто вот так. Особенно когда у мужа нервный срыв. Это, похоже, лишь усугубилось.

Комментарий к Глава 12. Нервный срыв

*ХАНАМИТИ (дорога цветов) — в японском театре Кабуки это помост, идущий от сцены через партер в глубь зрительного зала. Служит дополнительной сценической площадкой, используется для выхода и ухода актеров, а также для исполнения наиболее значительных сцен.