Но когда в городе начинают пропадать дети, когда матери запирают двери и окна на замки, а сами ночами сторожат у двери, когда в школу бедных крошек водят группами, а учителя потом рассказывают о странных шорохах в коридорах храма науки и постоянном ощущении чьего-то злобного взгляда… Тогда даже очень глупый горожанин понимает – в город пришло зло. Зло, которое не прогонишь топором и факелом, не проткнешь багинетом. Зло, которое не уйдёт и не остановится. Которое будет становиться всё сильнее, пока не поглотит весь город, начав с детей и не оставив никого живого после себя.

Пришёл страх. Страх бессилия. Ни патрули. Ни молитвы. Ни бдительность горожан. Ни запертые ставни. Не помогало ничего. Дети продолжали исчезать. Продолжали умирать. А по ночам в городе видели странные мелкие силуэты каких-то тварей, таящихся в тенях и шастающих по крышам.

Но иногда случаются чудеса. Бывают совпадения прямо из сказок. Иногда униженным, испуганным и оскорблённым просто везёт. Впрочем, это был не тот случай. Просто тёплым днём месяца орналика знаменитый охотник на монстров Иоганн ван Роттенхерц на почтовой станции в трёх милях от Штальвесса, пока меняли лошадей в его карете, прочёл объявление.

Мольба были привычной, полной невыраженной муки и горьких стенаний целого города:

"В город под дланью его Императорского величества, Штальвесс, графства Литтенгофт, для исправления прискорбной ситуации с врагами рода человеческого, сиречь монстрами беззаконными, требуется охотник на монстров, иначе же любой смелый человек, в ремесле сём сведущий, кой за награду достойную возьмется от напасти город надежно избавить".

Печать города – перекрещённые пушки и еловая ветка. И подпись. А внизу приписка – обращаться к бургомистру сэру Мальбору ван Рогзену.

Конечно, сердце старого героя дрогнуло от столь неистовой мольбы. Он, как настоящий аристократ и мастер своего дела, не мог пропустить мимо ушей столь отчаянный призыв. К тому же у кареты ось нуждалась в ремонте, а денег не было. И потому Иоганн ван Роттенхерц поспешил в город Штальвесс, дабы избавить напуганное его население от сей мерзостной напасти.

***

Бургомистр Мальбор ван Рогзен был невысок, плотно скроен и обладал великолепной осанкой, присущей всем алмарам-аристократам, что в достаточной степени скрывало такие недостатки его облика как внушительный круглый живот и ранняя лысина. По каким-то только ему ведомым причинам бургомистр не носил положенный ему по статусу парик, предпочитая отсвечивать внушительных размеров пятном голой блестящей кожи на голове, обрамлённой редкими светлыми волосами. Одет он был весьма прилично – в чёрный строгий кафтан, жилет, бриджи с чулками и великолепные башмаки с золотыми пряжками. Впечатление портила только рубашка с большим количеством кружев – бургомистр явно молодился и это ему не шло.

В данный момент, сидя в своём кабинете, на третьем этаже готической ратуши – гордости города Штальвесс, бургомистр, сдерживая брезгливость, рассматривал позднего посетителя.

В инвалидной коляске довольно странной конструкции, снабжённой какими-то ремнями, трубками, цепями и сонмищем сумок, мешков и подсумков, а также шипами на высоких колёсах, перед ним сидел старик.

Наверное, в лучшие годы это был сильный, высокий и довольно привлекательный мужчина. Теперь он походил на дряхлую развалину, сохранившую лишь тень былого величия. Вся сухая и жилистая фигура гостя была будто скручена постоянной болью, создавалось впечатление, что старик всё время напряжён. Сухие, жилистые крупные руки с синими венами стискивали широкие подлокотники. Взгляд голубых когда-то, сейчас выцветших, глаз был внимателен и постоянно обшаривал богато обставленный кабинет бургомистра, будто ожидая, найти что-то незаконное. А единственное, что было расслабленно в этой развалине – это парализованные ноги под клетчатым, красно-чёрным пледом с белыми полосками.

Меж тем, нельзя было не заметить благородное происхождение гостя – его породистое лицо не испортили ни многочисленные морщины, ни шрамы. Высокий лоб, чётко очерченные скулы, тяжёлый, присущий алмарской аристократии подбородок. Прямой нос с узкими ноздрями и загнутым от возраста кончиком. Брови вразлёт, тонкие напряжённые губы с опущенными уголками. Всё это складывалось в какой-то природной благородной гармонии, несомненно, в молодости этот старик был красив. Образ довершали седые, отливающие серебром волосы, стянутые в кавалерийскую косицу, перевязанные кожаным шнуром и чёрным бантом поверх.

Одет старик тоже был весьма знаково – со вкусом, но не кричаще. Чёрный сюртук с рядом серебряных гербовых пуговиц. Белая рубашка со стоячим воротником, стянутым простым шейным платком тёмно-серого цвета. Узкие чёрные штаны и совершенно непонятно зачем – кавалерийские сапоги, блестящие новой кожей.

Приди этот человек обсудить покупку дома в городе или даже по какой-то секретной государственной надобности, бургомистр сразу же расстелился бы перед ним ковром, с полной готовностью помочь и услужить. Но нет. Этот суровый старик в инвалидном кресле совершенно спокойно сообщил Мальбору ван Рогзену, что прибыл по объявлению. Он-де охотник на монстров и решит возникшую у города проблему. И потому бургомистру хотелось смеяться.

– Итак, герр ван Роттенхерц, вы утверждаете, что готовы решить нашу маленькую проблему? А не будет ли это вам в тягость? – поинтересовался градоначальник из своего глубокого начальственного кресла, обитого кремовой кожей, после того, как поздний гость представился и сообщил причину визита. Сейчас стоит упомянуть, что господин бургомистр не был женат, и у него не было детей.

– Маленькую? – проскрипел низким суровым голосом, без тени теплоты Иоганн. – Я тут поспрашивал, пока шёл к вам. Двенадцать детей за три месяца. Это в городке с населением не больше тысячи человек. Не сказал бы, герр ван Рогзен, что проблема маленькая. Особенно для родителей этих милых деток, – он чуть помедлил. – Деткам-то уже всё равно.

– Да, приношу свои извинения за бестактность, – раздражённо ответил Мальбор, ещё не хватало какому-то старику учить его оценивать неприятности города. – Проблема серьёзная. Но всё же, позвольте осведомиться, герр ван Роттенхерц, находитесь ли вы в достаточной форме, чтобы гоняться за монстром? Я же не могу позволить человеку вашего возраста и положения, так рисковать собой.

– В прошлом месяце оборотня поймал, – пожал плечами Иоганн. Забыв упомянуть, что оборотнем оказался сын булочника небольшого торгового городка, и он не гонялся с ним по всему городу, а выяснил личность, накрыл паренька в его же комнате и избавил от проклятья при помощи крепкого кожаного ремня и сваренного по случаю декокта. – А в положении бывают девицы, не следящие за честью, герр ван Рогнез, – он криво ухмыльнулся, – я же в отличной форме. Мне доводилось решать проблемы навроде вашей, во много более плохом состоянии, иногда даже придерживая кишки руками. И это было ещё до вашего рождения…

– Охотно верю! – заулыбался вежливо бургомистр, он решительно не понимал, как держать себя с этим стариком. Говорил он убедительно. Но выглядел…

– А с возрастом я стал только умнее, – закончил Иоганн, – нисколько не потеряв в сноровке. Поверьте, я не собираюсь соревноваться с тварью в стометровке. Я найду её и прикончу, за неделю. Быстро и эффективно. И ваши детки будут спать спокойно.

– У меня нет детей, – почему-то скривился Мальборк, похоже, припомнив что-то очень неприятное.

– Ну, – опять пожал плечами охотник на монстров, – вы несете ответственность за всех детей этого города. Они все почти ваши, – Иоганна забавляло поведение бургомистра. – И всего за какую-то тысячу рейхсталеров я верну покой в этот город.

– Тысячу?! – взвыл градоначальник. – Немыслимо! За эти деньги…

– Вы не сможете сделать ничего полезнее спасения ещё одной детской жизни, – отрезал ван Роттенхерц. – Впрочем, вы можете отказаться. Можете вызвать инквизитора. Он прибудет через пять-десять пропавших крошек и перво-наперво спросит с вас, как город докатился до жизни такой. А потом спросит с каждого.