Громкое и жизнеутверждающее ржание Принца заставило их вытаращить глаза и выглянуть из ниши.

— Люмина-ри-ко! — пропел чернявый с тирольским акцентом. — Люмина-ри-ко-ри-ко!

И снова заржал, подбрасывая руками кучи разноцветных искр, вспыхивающих вокруг него.

— Шляпа, душа твоя наркоманская, мать отца твоего шляпника через сто сорок пять болванок, отвали от меня-а-а! Ха-ха! О, доспехи! Всю жизнь мечтал! Пиерто-тум Ло-ко-мо-тор! Здравствуйте, уважаемый!

Доспехи, за которым прятались заговорщики, встряхнулись и немного выдвинулись из ниши. Медленно, скрипя всеми сочленениями, отвесили когтевранцу изящный поклон, не заметив, как придавили двух человечков за спиной.

— Сири… эо-ох…

— Дже-эйми, а-а-ай…

Рыцарь-доспех выпрямился, и мальчишки сползли на пол, хватая ртом воздух.

— А кто это тут у нас? — услышали они неприлично-радостный голос Северуса. — Представь же мне своих доблестных пажей, о уважаемый рыцарь! И да будет всем нам в радость этот прекрасный вечер, благородные гости мои!

Ощутив мертвую хватку стальной десницы на собственной шкирке (опять!), шутники хотели было вывернуться из мантий, чтобы удрать, да не успели. От радости, точнее, от натяжения ворота «в зобу дыханье сперло», оставалось только висеть и бороться за каждый глоток воздуха. А чертов Принц рассматривал Джеймса, как диковинную игрушку.

— Пот-тер! Северный олень. Э. Почему северный… просто Олень! Звучит… гордо. Наверное. Не огорчайся, олешка, рога — штука полезная. В хозяйстве пригодится!

И он почему-то почесал Поттера за ухом.

Джеймс, двумя руками удерживая мантию, чтобы не быть задушенным, оказался совершенно не готов к такому повороту. Он слушал эту дикую чушь, что нес Принц, и… почему-то думал, что ему всегда нравились олени. Но почему?!

— Отпусти-те, — прохрипел он, но его уже не слышали.

Северус перевел странно блестящие глаза на его напарника.

— Гы-гы. Блэ-э-эк. Псина, — продолжал глумиться когтевранец. — Собака — друг человека! Слышал, нет?

Хрипящий Сириус из последних сил лягнул доспех и зашипел от боли.

— А ты вообще понимаешь, что такое друг? Сейчас…

Блэк бессильно щелкнул зубами.

— Я тебе не колбаса!

Ему погрозили пальцем, а строгие черные глаза приблизились к самому лицу.

Хозяин сердится?.. Сириус почувствовал, что робко виляет хвостом. Хвостом?! Где?! Чем?! Он закашлялся, поперхнувшись то ли порцией воздуха, то ли своими дикими ощущениями.

— Поставьте их, сэр рыцарь, сами пойдут.

Руки опустили их на пол, но хватки не ослабили.

Северус сделал шаг назад, поскользнулся, ухватился за рыцаря и, изобразив довольно сложный пируэт, поменялся с ним местами…

Железо хорошо катится… особенно по льду.

Смотреть, как вся троица скрылась на лестнице с громким бренчанием и воплями, которые почему-то казались радостными, было весело. Но собственное сознание Северуса наконец пробилось через эйфорию Шляпы, он успел позвать Аша и отдать ему один-единственный приказ… Ну, еще произнести «Фините инкантатем», конечно.

Двое мальчишек в ужасе смотрели наверх, туда, где жуткий громадный серебристый крылатый конь трепал за волосы виновника их падения.

— Джейми, — Сириус взял приятеля за руку. — Может, на помощь позвать?

— Уй, больно, отпусти… Ага. Ой.

— Смотри…

В это время страшная клыкастая коняга отпустила свою жертву и… Что? Ласково потерлась о его плечо? И отдала ему в руки, кажется, его же клок волос.

Парни дружно выдохнули. И услышали, как Принц благодарит… этот кошмар, а по его виску стекает тонкая алая струйка. Он еще и улыбается?

Крепко сжав в кулаке подлую нанюхавшуюся Нитку, Северус посмотрел вниз. Бледность и выражение на физиономиях давних-недавних недругов не оставляли ему выбора.

— Аш, придержишь этих двоих? А то я пока бегать не рискну, — он одним движением убрал кровь.

Вокруг мальчишек сгустился серебристый туман. Когтевранец возник рядом через пару секунд. Сириус дернулся, но… бесполезно.

— Что ты собираешься делать? — услышал он изменившийся голос Джеймса.

— Ничего страшного. Либо вы предпочтете забыть обо всем необычном, что касается меня, либо дадите клятву о неразглашении. То есть, Обливиэйт или клятва.

— А ты умеешь?

— Не очень хорошо. Но решать вам. У меня нет выбора, сами понимаете.

— Клянусь своей магией, — начал Джеймс, но его прервали:

— Не так. Запоминайте: «Я, ваше полное имя, клянусь своей магией и жизнью в том, что ни случайно, ни намеренно не расскажу, не покажу и не напишу о том, что на моих глазах происходило с Северусом Тобиасом Принцем и со мной в его присутствии».

Нестройным дуэтом они принесли клятву, и Сириус тут же не выдержал:

— Северус, а кто это был, серебристый?

Парень, чуть приподняв бровь, посмотрел с укором.

— Пожалуйста, — выдавил старый враг.

— Фестрал, — ответил он. — Патронус у меня такой. Все, на сегодня все новости. А… пикси с вами. Саненто. Эпискеи.

Он быстро провел над ними палочкой и легко сбежал с лестницы.

Детишки… Клятва-то бессрочная. Удачно получилось.

Вставали они с опаской: было страшно двигаться после того, как пересчитали собой десятка три ступеней. Удивленный возглас они издали одновременно:

— Не болит!

— Он что, нас вылечил? Вот так, одним махом?!

— Не знаю, Сир, но, сдается мне, продолжать следить за ним — плохая идея.

— Блэки не сдаются, — надулся Сириус.

— Тебе все еще мало? Знаешь, лично я — пас. Особенно пока не узнаю про патронуса, фестралов и акромантулов.

На последнем слове Сириуса передернуло.

— Ладно, я пока приторможу. Надо же составить тебе компанию! — хохотнул он и хлопнул приятеля по плечу.

Тот криво ухмыльнулся:

— Тогда в библиотеку.

Мадам Пинс долго удивлялась необыкновенному прилежанию и трудолюбию двух самых главных раздолбаев из первокурсников, но наблюдениями своими ни с кем так и не поделилась… А потом привыкла.

Процедуры стирки, точнее, чистки, прошли тихо и гладко, особенно если сравнивать это с изучением Шляпой подготовленных составов. Единственное, что вызвало у Северуса глубокое удивление, так это то, что она категорически отказалась от присутствия при этом важном деле кого-либо, кроме него. А уж обоснование… Когда весь педагогический состав, включая Хагрида, подпрыгивал в нетерпении и предлагал каждый свою лабораторию или класс для будущего ритуала, головной убор прокашлялся, и…

— Я стесняюсь! — выдала Шляпа.

Тут все так и сели.

— А? — смог выдавить юный Принц, быстрее всех обретший способность говорить.

— Нет! — отрезал Главный Артефакт Хогвартса.

И этим все было решено…

После серьезного разговора и порции нашатыря, полученной Шляпой спустя десять минут после расставания с «недомародерами», как прозвал про себя четверку гриффиндорцев Северус, она вела себя тише воды ниже травы. Парню хотелось надеяться, что артефакт действительно «устыдился», но богатый личный опыт расслабиться не давал. Хоть Шляпа и дала Слово, а Нитка перед стиркой вернулась на свое место, он все равно чуял, что та обязательно еще выкинет какой-нибудь финт.

Он, поработав вместе с главой эльфов щеткой, аккуратно крутил Шляпу над паром «состава номер один». Шляпа радостно ухала и покрякивала… Опрыскивание составом «номер два» ввергло ее в такую эйфорию, что «номер три» подействовал далеко не сразу. Наконец, Шляпа отплевалась, отфыркалась и отхаркалась какими-то чернилами. Номера «четыре» и «пять» —закрепитель и успокоитель соответственно, — уже не вызвали особых эмоций, и процесс наконец был завершен. Эльф смотрел на Северуса как на небожителя.

В кабинете директора его ждали всем педсоставом, словно они и не расходились. Северус облегченно водрузил Артефакт на его законное место…

— Подожди! Надень меня!

Он вздохнул и послушно водрузил Шляпу себе на голову.

— Дотронься до своей палочки! Та-ак… Ты ей колдовать пробовал? Ничего не чувствуешь? Я бы на твоем месте засунула ее в… кхгм, куда подальше, а лучше врагу подарила. Хотя, пока можешь и оставить, только в руки не бери.