Весь день и всю ночь у него был сильный жар, и ничего не помогало.

Скорая сказала, что тут все зависит от организма: если температура понизится – все нормально, если повысится – мальчик умрет. Никто не приехал.

Все время Тсуна слышал чей-то голос, он звал его. Многократно японец просыпался и пытался достать до стакана с водой, но не мог и снова засыпал. Чувство, будто он плавает в горячей воде, нет, даже в лаве. Воздух душный, спертый. Вентилятор выключился сам собой, стоило только прикоснуться к нему. В комнате стало адски жарко.

Утром жар спал, но сильнее проявились жажда и голод, хотя за вечер и ночь Скуало и Луссурия многократно приходили и поили мальчика, то бульоном, то водой. Они что-то говорили, пытались снять одежду, но Тсуна протестующе мычал, зажимался и плакал, конечно, его не смогли раздеть.

Уже часов в двенадцать он крепко стоял на ногах и пошел на кухню – надо же приготовить хотя бы поздний, но обед.

На кухне все было тихо, мирно, Луссурия пытался что-то приготовить, но, видимо, не вышло.

– Тсуночка? – спросил солнышко, оборачиваясь к мальчику. – Тебе уже лучше? – Да… Помочь? – тихо спросил мальчик. – Не стоит, иди, отдохни, – заботливо сказал солнышко. – Это моя работа – ухаживать за домом и готовить для вас, Лус-сан, попрошу освободить мое рабочее место, – сейчас от «больного» повеяло каким-то могильным холодом, и Лусс, обидевшись, ушел.

Уже в два часа все ели, но что-то было не так. Как только первый кусок попал в рот, они поперхнулись и выплюнули все.

– Мусор, что это за хрень? – злобно прошипел Занзас, вываливая мясо на пол, – разучился готовить?! – Босс, что не так? Клянусь, я все исправлю! – Тсуна с такой обреченностью посмотрел на босса, что тот тоже поперхнулся, будто снова увидел глаза отца. – Врооой! Что за горечь?!

Почти сразу после этих слов, все, кроме Бела и Тсунаеши, отрубились.

– Ши-ши-ши, это только начало, смерд, – уверенно сказал принц и встал из-за стола. – Так это вы? – негодующе спросил шатен, – зачем? Зачем вы это сделали? И что вы подсыпали?

Бел ничего не сказа больше, он просто ушел, оставив японца одного со спящими варийцами.

Дальше – хуже. Все следующую неделю Бельфегор портил еду, везде мусорил, разносил грязь по особняку. А мальчик молча бегал за ним и убирал, каждый раз перепроверял еду и старался ни на секунду не отходить от рабочего места. Но принц гений – он смог на потолке прикрепить устройство, которое по команде что-то разбрызгивало, вываливало...

Стилеты, на которые крепились устройства и сами устройства были прямым доказательством. Но Тсунаеши не спешил обо всем рассказывать, что немало удивляло принца-потрошителя.

Конечно, Бел стал еще более изощрённо пытаться сделать так, чтобы Тсуну уволили. И его все же застукали…

– Врооой! А я-то гадал, откуда берется грязь! – Скуало оскалился. – Не думал, что ты таким занимаешься. – А никто не думает, потому и происходит, – тяжело вздохнув, сказал Тсуна, появившийся как черт из табакерки. – Врой, почему молчал? – спросил мечник. – А ты бы поверил? – удивленно спросил шатен.

Дождик задумался.

– Ши-ши-ши, заткнись, смерд! Твои обязанности молча все терпеть! – Бел звонко рассмеялся. – Я знаю свои обязанности, хорошо бы и тебе знать свои, – холодно отозвался прислуга.

Послышался взрыв, мечник напрягся.

====== Немного о прошлом 2.4. ======

Уже час как Тсуна сидел в комнате босса и ждал, пока все прекратится, гром выстрелов, звон металла, крики…

Мальчик напуган и озирается на каждый скрип.

– Эй, а ведь я думал, что ты сдохнешь уже через неделю, но нет, ты выжил и даже поборол болезнь, – послышался хриплый голос со стороны двери.

Тсунаеши сжался от страха. Мужчина средних лет в деловом костюме, у него темные «зализанные» волосы, зеленые глаза, внешность не примечательная.

– Ну что же, не пропадать такому добру, пойдешь со мной, – мужчина потянул мальчика за шкварник, как котенка, на выход, от резкого давления застежки спереди порвались. – Вроооой! А ну отпусти его! – закричал во всю глотку Скуало, разрубая дверь мечем. – Он тебе так нужен? Так отбери!

Что-то в голове мужчины переклинило, он выхвалит пистолет и выстрелил в голову японца.

Еще пару секунд и мужчина оказался разрублен, долго горевать мечник не стал, оставив тело друга, он ушел помогать своим.

Сам Тсуна видел все: и как из комнаты вышел явно расстроенный Суперби, и как мимо пробежал Луссурия, а за ним пролетел Моска, и как в комнату загнали Бела…

У блондина не оставалось сил, он свалился на пол в углу. Стилеты кончились, сейчас он беззащитен…

Тсуна неотрывно смотрел, как к нему подходит другой мужчина и наставляет дуло пистолета.

Мальчика обуял дикий гнев, ведь эти люди посмели напасть на его семью. Да, Тсунаеши уже считал их своей семьей, даже Бельфегора, которого было непросто вынести.

– «Вставай, тебе же дали еще один шанс, так и ты дай ему шанс. Ты же хочешь, чтобы они были счастливы?» – прозвучал насмешливый голос внутри.

По телу разлилось странное тепло, затем холод и снова тепло, он не понял, откуда взялись силы, чтобы встать, откуда в руках появился меч…

– Не двигайся! – прокричал мужчина, наставляя дуло уже на Тсуну. Тот безумно улыбнулся и замахнулся холодным оружием на врага.

Мужчина выстрелил несколько раз, но результата это не принесло.

– Не прощу! – мальчик засмеялся и, пронзив тело мужчины мечем, разрубил его.

Шатен все смеялся, белок глаз почернел, а радужка стала фиолетовой. Руки сами собой двигались, разрезая еще теплую человеческую плоть раз за разом. Грех пожирал все пламя, прямо на глазах Бела мальчишка поменялся до неузнаваемости: кожа перестала быть мертвенно бледной, ребра больше не выделялись так сильно, как раньше, а глаза стали другого цвета, да еще и характер поменялся.

Минуты через две Греху это надоело, и черное пламя полностью сожгло тело мужчины, не оставляя и пепла.

– Бельфегор-сама, – довольно протянул шатен, лицом наклоняясь ниже к лицу блондина. – Вы же никому об этом не скажете? – Ши-ши-ши, а я ошибся в тебе, Тсуна, – отвечал Бел, – обещаю. – Вот и договорились.

Тсуна моргнул, глаза стали нормальными, и он упал на варийца. Тот провел рукой по мягким волосам прислуги и сказал:

– Ши-ши-ши, теперь, ты моя собственность, Тсуна. Он засмеялся и стал ждать, пока все затихнет.

Еще час принц-потрошитель тихо сидел и вглядывался в новую игрушку. Шатен оказался милым, а со своей потаенной сущностью принцу-потрошителю он нравился еще больше. Бельфегор даже простил испорченный поход в парк развлечений, за который собственно и мстил.

Размеренное дыхание и умиротворенное выражение лица каким-то чудом успокаивало вместе с совсем слабым присутствием пламени неба, которое просто не чувствовалось.

Снова раздался голос Скуало, он пришел в кабинет босса и уставился на удивительную картину: Тсуна спит на коленях Бела, а тот перебирает его волосы.

То, что шатен спит, видно по вздымающимся бокам.

Особняк разрушен почти полностью, тут только убрать мусор и построить особняк заново.

Все из-за того, что на кухне не осталось пригодных в пищу продуктов, и босс со злости спалил особняк, который тогда еще можно было починить.

Они сели в автомобиль, мечник снова вел машину. Занзас сидел на переднем пассажирском сиденье, попивая текилу, откуда только взял?

Тсунаеши сидел между Луссом и Бельфегором на заднем сиденье. Принц собственнический обнимал спящего шатена и вскоре тоже заснул. Солнышко долго удивлялся, как это они так быстро поладили, а мечника больше удивляло, что друг жив после выстрела голову, хотя и не такое бывает.

Мечник знает, что после того как шатен проснется, все будет по другому, у мальчика может начаться истерика, помутнеет рассудок или он вовсе сойдет с ума.

Есть, конечно, шанс, что мальчик не вспомнит об этом или подумает, что это просто страшный сон…

Хотя это настолько маловероятно, что легче заплатить Мамону за изменение памяти, но он вернется только через неделю вместе с Леви с задания.