Впрочем, Аликс не стала спорить.

– Вы считаете, что это просто дружеские связи?

– Наверное, не только дружеские. Просто Тони предпочитает не заводить врагов. Лоббисты преследуют различные цели, но важно слышать голос каждого, чтобы знать о текущем положении дел в стране и экономике. Вице-президент и его связи нередко помогали моему мужу в его работе. Они были отличной командой. А теперь Тони Кларк работает в связке с президентом.

Олимпия продолжила превозносить добродетели Тони Кларка, и Аликс поняла, что ничего от нее не добьется. Похоже, она предана вице-президенту не меньше, чем когда-то покойному супругу.

– Значит, беспокоиться не о чем?

– Полагаю, что нет. – Олимпия безмятежно улыбнулась. – То, что вице-президент общается с разными людьми, еще не свидетельствует о его дурных намерениях.

– А как вы думаете, он будет баллотироваться на пост президента?

Олимпия засмеялась и всплеснула руками. Она была так мила и открыта, что это было почти скучно.

– Понятия не имею.

Поговорив еще немного о книге, Аликс встала и поблагодарила вдову сенатора за встречу.

– Для меня было честью познакомиться с вами лично, – тепло сказала она и, взглянув на портрет Билла Фостерса, заметила, что глаза словно следят за ней. Портрет был хорош и одновременно ужасал. Сама Аликс не хотела бы день и ночь находится под неотрывным наблюдением покойника. – Я была большой поклонницей вашего мужа. Уверена, он стал бы замечательным президентом.

– Вы правы, – грустно промолвила Олимпия и вздохнула.

Дженнифер вошла в кабинет так внезапно, будто все это время подслушивала под дверью и ждала подходящего момента. Она проводила гостью вниз по лестнице после того, как Аликс и вдова обменялись рукопожатием.

Пройдя немного вдоль улицы, журналистка села в такси.

Интервью ничего ей не дало. Она даже не смогла определить, защищает ли Олимпия Тони Кларка, потому что тот нечист на руку, или действительно верит в его непогрешимость. По ее словам, он просто общителен и предпочитает широкую сеть связей, однако это казалось сомнительным объяснением происходящему. Кларк был слишком расчетлив, чтобы общаться со всеми подряд. Он все делал намеренно и с определенной целью. Да, к нему, как к важной фигуре на политическом олимпе, могли тянуться многие, но избирательность в связях – первое правило умного и опытного политика.

Аликс все еще ехала по городу, когда в своем кабинете Олимпия Фостерс набрала на мобильном номер Тони Кларка. Она всегда звонила ему, если происходило нечто, хотя бы немного заслуживающее его внимания. Таковы были инструкции, и об этом знала секретарь Кларка, поэтому Олимпию тотчас соединили с вице-президентом.

Они общались буквально накануне, и он был удивлен столь скорому звонку.

– Здравствуй, Олимпия. Что-нибудь случилось?

– Сегодня утром у меня была посетительница. Аликс Филлипс, знаешь такую? Она ушла несколько минут назад.

– Она репортер, – подтвердил Тони Кларк. – Что ей нужно?

Он сразу насторожился. Зачем Олимпия впустила журналистку в дом? Ему не нравилось, что пресса продолжает шнырять вокруг вдовы покойного сенатора.

– Она хотела поговорить о моей книге, но в конце упомянула тебя. Интересовалась лоббистами, с которыми тебя в последнее время видят. Спрашивала, будешь ли ты участвовать в президентских выборах. Я ответила, что не в курсе твоих планов. Заверила, что у тебя много связей по всей стране, и не все они носят политическую окраску.

– Прекрасный ответ, – похвалил он, немного успокоившись. Однако любопытство Аликс Филлипс его волновало. – Ты же знаешь, я люблю гольф. Это место, где люди оставляют свои карьерные амбиции и просто наслаждаются игрой. Да, я играю с лоббистами в гольф, мы знакомы много лет. – Тони заметил, что говорит слишком легкомысленным тоном, словно оправдывается, и добавил в голос глубины: – А ты уверена, что она вообще хотела говорить о книге? Может, это был предлог?

Олимпию задело подобное предположение.

– Мы много беседовали о Билле, о наших детях и социальной активности, – обиженно произнесла она.

Тони вздохнул. Как всегда, он вел себя резко, забыв, насколько Олимпия чувствительна.

– Тогда вопрос снят. Убежден, ты напишешь прекрасную книгу, – сказал он мягче.

– Думаю, мисс Филлипс приехала именно поэтому, – обрадовалась Олимпия. – О тебе она задала лишь пару вопросов, да и то потому, что я рассказывала о вашем с Биллом детстве.

– Хорошо, дорогая. Но тот, кто вынюхивает, никогда не говорит напрямик. Будь осторожна, если эта журналистка снова позвонит тебе. В новостях работают настоящие волки. Им только дай намек на сенсацию, даже если это пустышка, и они разорвут тебя в клочья. А я не хочу, чтобы ты пострадала. Достаточно с тебя той шумихи шестилетней давности. – Тони добавил в голос тепла и заботы.

– Вряд ли она снова позвонит. Аликс Филлипс – женщина занятая. Кстати, меня всегда восхищали ее интервью. Блестящий ум и отличная хватка.

– Это ее работа, дорогая, – напомнил Тони. – Она сожрет тебя живьем, если дашь слабину. Все ради новостей и сенсаций. С прессой нельзя дружить. Прессу можно прикормить, но этот волк все равно будет готов откусить твою руку. Держись подальше от СМИ, хорошо? Тебе ни к чему эта головная боль. И я уверен, Билл хотел бы, чтобы я защитил тебя от этой грязи.

– Не волнуйся, – заверила Олимпия. – Пока меня совершенно не от чего защищать. Все в порядке.

Тони не стал спорить, хотя был уверен в обратном. Он уже знал, что кто-то проводит расспросы в Вашингтоне. Верные люди успели нашептать ему, поэтому Тони отменил игру в гольф с одним из игроков на этой неделе. Он не хотел, чтобы пресса принялась ловить его на каждом шагу, пытаясь раскопать грязное белье. Следовало быть осторожным. И все же, кто мог знать, что пресса использует столь слабое звено, как Олимпия Фостерс, чтобы подобраться к нему! Что ж, эта Филлипс весьма сообразительная. Но кто именно навел ее на мысль копать под него? Продюсер? Внешний источник? Она сама? И этот визит к вдове Билла Фостерса… умный, нестандартный ход. Книга была просто предлогом, в этом Тони был уверен. Хорошо, что Олимпии было нечего сообщить этой вероломной журналистке. Однако сам факт интервью настораживал. Что ж, теперь у него появился «хвост».

Тони всегда испытывал ненависть и презрение к средствам массовой информации. Это было орудие промывки мозгов, населенное акулами. Олимпия, конечно, дала журналистке прекрасный ответ, однако она слишком наивна. Когда застрелили ее мужа, она была разбита и потеряна. Тони взял на себя все тяготы, связанные с адаптацией вдовы в пошатнувшемся мире. Однако Олимпия всегда была для него не просто женой друга, и его чрезмерное участие не укрылось от внимания первой супруги Тони. В связи с этим они и разошлись незадолго до смерти Билла. Внезапная смерть дорогого человека ранила Олимпию, мир разлетелся на тысячу осколков, и Тони сделал все, чтобы собрать их воедино. Он надеялся, что однажды эта хрупкая женщина оправится и разглядит в нем не только друга и соратника покойного мужа. Тони Кларк легко мог представить совместное будущее с Олимпией Фостерс. Она была бы идеальной женой президента. Видит бог, амбиции Тони относительно Белого дома не умерли вместе с Биллом Фостерсом.

После смерти Билла Тони терпеливо ждал, пока Олимпия очнется от своего траура. Он виделся с ней в любую свободную минуту, не реже раза в неделю, что при его насыщенной политической жизни было непросто. Они регулярно говорили по телефону, и это были не просто пятиминутные звонки вежливости. Порой беседа затягивалась на целый час.

Через год после похорон дети Олимпии разъехались кто куда, пустившись каждый в свое плавание. Олимпия писала книгу и была всецело поглощена работой. Тони решил, что это подходящее время для предложения. Он был разведен, она овдовела, ей требовалась помощь с недвижимостью, и не только. Они были весьма близки и понимали друг друга с полуслова. Тони сделал Олимпии предложение спустя год со смерти друга.