— Мне следует отвезти тебя домой.

— Почему? Я просто хочу трахнуться с тобой, перед тем, как уйду, — она вновь прижалась своим соблазнительным телом к нему. — Я же чувствую, что ты тоже хочешь меня.

Она старалась сильно не двигать своей травмированной рукой, но сейчас медленно подняла ее, чтобы ее ладонь могла коснуться его промежности, обтянутой материалом джинсов. Его желудок сжался под ее прикосновением. Он стремительно перехватил ее руку, отводя прочь, не отпуская при этом из своей хватки. Она вздрогнула и зашипела от боли.

— Прости, Сэди...

Прежде, чем он смог произнести остальное предложение, она отпустила его майку и отошла назад, притягивая свою раненную руку к себе, Шерлок тут же ее отпустил, пока не сделал еще раз больно.

— Ладно. Я все поняла. Как бы там ни было, будет намного лучше, если я вызову такси, так мне не придется держаться за тебя своей травмированной рукой.

— У меня также есть пикап. Я могу подвезти тебя.

— Нет, я луч... — она не смогла произнести дальше ни слова, потому что он склонился и поцеловал ее. Как только она отошла от него, желание захватило его. Это была его фишка, он прекрасно знал, что это было странно: он должен был быть тем, кто делает первый шаг. Он хотел вести. Ему не нравилось, когда ему велели что-то делать, ему не нравилось подстраиваться под кого-то, ему не нравилось принимать приказы. Он был тем, кто любил их отдавать. Ему не нравилось давить на женщин или принуждать их к чему-то, но он хотел руководить всем процессом. Именно поэтому он и Таррин отлично понимали друг друга в постели: там и только там ей нравилось подчиняться.

Его поцелуй не имел ничего общего с ее. Сэди целовалась нежно, словно пыталась узнать его в поцелуе, Шерлок же схватил ее за талию, заставляя ее немного наклониться назад, и сразу же властно проник языком ей в рот. Она издала тихий звук — может, в качестве протеста, а может, и просто стон. Шерлок крепко держал Сэди, пока исследовал ее рот. Она шире раскрыла для него губы, не желая отпускать это опьяняющее и всепоглощающее чувство. Ее целовали и раньше, но она никогда не испытывала ничего подобного. Затем ее здоровая рука вновь сжала его майку, и она потянула его к себе, словно желая ощутить его еще ближе. Его нежная ласка и грубая настойчивость создавали опьяняющую нужду, которая, как она надеялась, никогда не закончится.

Одна его рука все еще была на ее животе. Он приподнял футболку и проник под нее рукой, накрывая ладонью ее грудь. Она была небольшой, меньше, чем его большая ладонь, но он явственно ощущал твердый пик ее соска под шелковым бюстгальтером, у которого не было подкладки. И мужчине это пришлось по душе. Очень даже. Он слегка сжал твердый сосок между своими пальцами, и она подпрыгнула в его руках. Шерлок зарычал, и она почувствовала, как этот звук завибрировал у нее под кожей.

Он поднял голову, продолжая посасывать язык столько, сколько это еще было возможно. Сэди застонала и шире открыла рот, поощряя его действия. Когда, наконец, они отстранились друг от друга, она распахнула глаза и восторженно прошептала:

— Черт возьми.

— Я не играю, Сэди. Я отвезу тебя прямо сейчас домой, но если ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, я так и сделаю. Но ты должна знать, во что ты ввязываешься.

Она нахмурилась и постаралась встать прямо. Он медленно опустил ее, убедившись, что девушка твердо стоит на ногах. Когда он сделал это, она спросила:

— Что это значит? Я не собираюсь играть во все это странно-необъяснимое дерьмо с веревками и плетками. Мне не нравится, когда мне другие люди причиняют боль.

Он отметил, с каким странным выражением она проговорила последнее предложение, но решил не зацикливаться на этом.

— Я тоже не фанат этого. Я не получаю удовольствие ни от своей, ни от чужой боли. Но ты должна подстраиваться под меня, делать то, что я говорю. Вот как я трахаюсь.

— Фанат контроля.

— В сексе, да. И во многом другом тоже. Так ты хочешь, чтобы я отвез тебя домой?

Ему следовало сделать это как можно скорее — отвезти ее домой. Она была слишком молода для него. А также слишком проблемная. И ко всему прочему, она была всего год «чистой», а это не так уж и много.

Она молчала в течение пары мгновений, казалось, уставившись на его живот, и Шерлок уже задумался о том, чтобы вызвать такси, чтобы то отвезло ее домой. Затем Сэди подняла взгляд, и неожиданно хитрое выражение затаилось в глубине ее глаз.

— Что ты хочешь, чтобы я делала?

Оценивая выражение ее глаз, Шерлок позволил себе поддаться тому искушению, что не давало ему покоя с того самого момента в темной аллее.

— Хорошо, — он повернулся и запустил руку в аптечку первой помощи. Когда он нашел то, что искал, он достал две таблетки из одного пузырька, затем из другого.

— Во-первых, я хочу, чтобы ты приняла эти таблетки.

Свет в ее взгляде погас, и она нахмурилась.

— Эй...

— Антибиотики, милая. И тайленол.

— Ох.

Он взял ее руку и высыпал в нее таблетки.

— Я принесу тебе воды. Тайленол немного снимет боль, ты не должна терпеть такую боль.

— Я надеюсь, в чистом стакане, — она бросила подозрительный взгляд в сторону раковины.

— Принесу в бутылке. Подожди, — он подошел к холодильнику и достал охлажденную бутылку воды без газа.

Она последовала за ним, поэтому ему нужно было только повернуться и протянуть ей бутылку воды. Когда она взяла ее, то проговорила:

— Ты же знаешь, что все это дерьмо, что произошло, было из-за защиты окружающий среды, не так ли? Я просто хотела, чтобы ты знал это.

— Ты защитница природы? Из-за этого все было дерьмо сегодня?

Она пожала плечами, вздрагивая, когда движение вызвало острую боль в травмированном плече.

— Сегодняшний день был посвящен огромной, дерьмовой компании, которая отравляла людей, которая была повинна в том, что дети рождаются без частей тела или без множества частей тела. И эта бутылка служит доказательством того, что компании уходят от ответственности за все дерьмо. Люди не обращают пристального внимания на это за счет удобств, на которых они зациклены, пока не начинают кровоточить их глаза или пока не рождаются трехногие младенцы.

Пока она проглатывала таблетки, он рассмеялся.

Она нахмурилась.

— Это что забавно?

— Это мило. И так наивно, ты наивна. Возможно, даже в этом есть неуловимый шарм глупости, которым от тебя разит, — он зло усмехнулся, словно она не понимала элементарных вещей. — То, что ты считаешь, что, стоя на ступеньках здания суда с мегафоном в руках, можно что-то изменить.

— Сегодняшний день имел большое значение, сегодня все было по-другому. Люди могли видеть, что механизм полицейской системы государства пожирает свои же винтики, то есть уничтожает своих же людей. Сегодня все, что произошло, полностью на совести полиции. И люди обязательно увидят это!

Черт, он не знал что сказать, она действительно была так молода и наивна.

— Господи. Люди увидят только то, что по вине демонстрации они опоздали на ужин. Вот, что они увидят.

Он терпеливо достал свой телефон из кармана джинсов и вышел в интернет. Система быстрого поиска загрузила видео с сегодняшней демонстрации. Ему даже не понадобилось включать его, заголовок в верхней части экрана над видео, гласил: «Акция протеста у здания суда; 3 офицера ранены». Он повернул телефон таким образом, чтобы она могла видеть.

Она подняла здоровую руку и прижала ее ране на травмированной руке.

— Бл*дь. Этого просто не может быть. Они были инициаторами насилия. Они начали палить из своих автоматов в разные стороны. Они избили Блейка и стреляли в меня. В этом я точно уверенна.

— Прости, маленькая преступница. Обычные мамы и папы не хотят знать этого. Если они позволят себе понять это, то все изменится. Но люди не любят перемен. И ничего не изменится, потому что люди не хотят этого, — он убрал свой телефон в карман, в то же мгновение она достала свой из кармана обрезанных джинсовых шортиков, которые были не более, чем простые коротенькие шорты, которые едва ли скрывали ее задницу. На ее стройных ногах под шортами были надеты черные кружевные колготки. На ее ногах красовались серебристые Dr.Martens с блестящими шнурками. Интересный выбор наряда для акции протеста.