— Давай, топай, пока я не передумала, — сказала Меган, пытаясь быть строгой.

Но теперь я был совсем уверен, что на самом деле она вовсе не такая.

— Вернусь без новых травм, — ответил я, вывернулся из-под ее руки и бодро пробежал до дверей.

Снаружи перед глазами слегка поплыло, в ушах поднялся знакомый писк, но я вовремя оперся о стенку и перевел дух. Так, не спешить, не спешить.

Половина периметра, километр Кольца — это было не так уж и много даже для меня, еще неуверенно стоящего на ногах. По пути я заглянул в нашу комнату, но Джерри, видимо, ушел на завтрак, как и остальные. Но так поступили не все.

— Джейк? — испуганно позвала меня тонким, почти птичьим голоском блондинка-Кудряшка, соседка Ронг по комнате. Она выглянула из туалета нашего отсека, и теперь таращилась на меня огромными голубыми глазищами.

— Что смотришь? — хмуро спросил я. — Видела Ронг?

Кудряшка часто заморгала, потом прижала руки к груди.

— Видела. Она заходила забрать вещи вот только что! С ней были военные, взрослые дяденьки… Что-то случилось? Вы же подрались, да?

Она сделала несколько шагов в мою сторону, трагически заламывая руки.

— Ее переводят в другое место, — соврал я, думая, как быстрее отделаться от Кудряшки. — Вот, хочу попрощаться успеть!

— О, понимаю, — грустно сказала Кудряшка, подходя еще ближе. — Я тоже едва успела, а ведь мы были близкими подругами все эти два ужасных, тяжелых учебных года!

Она протянула ко мне руку, но я увернулся. Кукольные голубые глаза наполнились слезами.

— Извини, мне пора идти! — бросил я, отходя назад. — Думаю, Ронг будет тебе писать, раз вы друзья; я напомню ей об этом.

Кудряшка остановилась наконец, опустив руки и понурив голову.

Она всё так же стояла посреди коридора, когда я обернулся, отойдя уже на приличное расстояние по Кольцу. Что-то толкнулось у меня внутри, но я не остановился.

Ронг стояла у шлюза в сопровождении двух солдат, будто все они ждали меня. Улыбающаяся, полностью собранная, аккуратно одетая, с перекинутыми через плечи толстыми черными косами, она ничуть не выглядела жертвой похищения. Я даже задумался на секунду.

А потом на меня уставились сразу две пары холодных, полных подозрения глаз — военные повернулись ко мне, одновременно делая небольшой шаг вперед. Ронг выглянула из-за них с удивлением.

— Эй, мелкий, ты чего? — спросила она.

Я игнорировал солдат, смотрел через них, как насквозь, прямо ей в лицо.

— Ты мой друг, — сказал я, стараясь не дать голосу сорваться, а спине — согнуться от нового приступа темноты перед глазами. — Меня бесит, что все поворачиваются ко мне задницей и забивают на то, что они мои друзья! Умирают, исчезают, перестают писать… А теперь еще ты! Пусть у тебя промыты мозги, пусть мы не поймем друг друга во многом, пусть ты думаешь, что быть рядом со мной опасно, но тебе придется остаться моим другом, ясно?

Брови Ронг поползли наверх, будто пытались спрятаться под редкой челкой, всё лицо вытянулось в недоумении. А потом она заулыбалась, демонстрируя привычную щербинку между зубами.

— Знаешь, с мальчишками гораздо интересней дружить, чем с девчонками. Например, никогда не слышала таких признаний ни от одной из своих подруг! Черт меня дери, если я поняла хоть половину, но дружить с тобой согласна, понял, мелкий?

Я кивнул и отвернулся. К щекам прилила кровь, ушам и шее было страшно горячо.

— Молодой человек, разве вас уже отпустила наша доктор? — спросили за моей спиной.

Вот кого они ждали. Майор Джонсон прошел мимо меня, и солдаты послушно расступились перед ним.

— Везете ее в свой штаб на опыты? — шмыгнув носом, спросил я, глядя на них исподлобья.

Майор обернулся с легкой усмешкой.

— Интересная теория. Нет, всего лишь на Луну-11, к Саше. Хотя учитывая специфику его работы, все мы для него — подопытные крысы, конечно же. Но что с них, с ученых психов, взять?

Слова, посвященные Саше Кузнецову, были пропитаны снисходительностью вперемешку с презрением. Наверное, майор не особо его любил.

И, как я думал, не он один.

— Ронг, разве твоя семья не ненавидит Кузнецова? — спросил я.

Она потрясла головой, мотая косами.

— Отец заставлял, но самой мне плевать. Обидно за прадеда, но дядя Саша тут ни при чем. Если он приложит руку к тому, чтобы отца наказали, то выйдет совсем цинично!

Она коварно захихикала.

Майор похлопал ее по плечу.

— Ладно, двинулись. У нас сроки. Мне еще обратно сюда лететь. У меня уроки у пятого курса срываются из-за вот этого всего!

Они зашли в шлюз. Ронг помахала мне рукой, сохраняя всё ту же бодрую веселость.

Но мне было не слишком весело.

Постояв пару минут у стены и переведя дыхание, я двинулся в обратный путь до медпункта. Завтрак кончился, студенты попадались мне навстречу тут и там. Кто-то показывал пальцем, кто-то смеялся в спину, кто-то удивленно восклицал.

— Тебя побила Ронг Ли со второго курса? — крикнул мне дуболом-Неандерталец, как назло ошивающийся в нашем отсеке. — Теперь из-за тебя ее перевели из Академии — всё так, говна кусок?

Я прислонился к стене, слегка согнул колени и выставил вперед левую руку. Наверное, фиксаторы спасут ее от повреждений, они же крепкие, они должны…

На запястье блеснул надетый сегодня утром браслет. Я поднял голову, ощутив, что за мной наблюдают. Прямо на угол, где я стоял, таращилась из-под потолка крохотная камера, мигая красным огоньком.

Неандерталец остановился в паре шагов от меня и тоже посмотрел на камеру. Его широченное запястье перетягивал такой же браслет, как у меня.

— Теперь, блин, даже дурь из тебя не выбить как следует, — процедил Неандерталец сквозь зубы. — Хотя тебя даже Ронг смогла отделать, так что моих усилий ты вообще не стоишь. Вали из нашей Академии, говно однорукое!

— Еще посмотрим, чья это Академия, дебил, — прошипел я.

Жаль, что кулак не сжимался — двинуть ему по челюсти хотелось до дрожи.

Видимо, ему хотелось того же, вот только он был вполне в силах это исполнить. Я закрыл глаза. Не в испуге — в расстройстве, что не смогу дать сдачи и увидеть это.

Раздался быстрый топот, и между нами вклинились ужом, распихивая в разные стороны, вжимая меня плотнее в стенку.

— Эй, хватит уже драк, чуваки! — жалобно попросил голос Джерри.

Тонкая, но цепкая рука удерживала меня за плечо, а Неандертальцу уперлась в живот. Джерри вертел головой и улыбался.

— Да ну вас, мелюзга! — фыркнул на него Неандерталец, сбросил его руку и отошел, переваливаясь, как медведь. — Все равно сдохнете, наша Академия не для слабаков!

— И не для дебилов, — тихо сказал я ему вслед. Потом гневно посмотрел на Джерри. — Чего ты все время лезешь?

Он щелкнул меня по лбу и отдернул руку быстрее, чем я успел среагировать.

— Чувак, ты такой дурак, — серьезно сказал он. — Без меня ты вообще пропадешь! Ты же еще в гипсе, да? Ну или что там у тебя намотано на руку… Так вот, думаешь, тебе полезно сейчас в драку лезть? Друзья для того и нужны — вовремя остановить, если друг ведет себя как полный дурак!

— Кажется, ты мне просто мешаешь, — ответил я, начиная сомневаться.

Джерри улыбался:

— Да, даже если тебе сейчас так кажется, я буду продолжать. Потом ты всё поймешь и скажешь спасибо.

— Тоже мне, защитник-наставник, — неуверенно огрызнулся я. — Звучит так, будто я совсем тупой и сейчас ничегошеньки не понимаю!

— Всё верно, чувак, в дружбе ты — полный лох, — меланхолично отозвался Джерри.

Я попытался его пнуть, но он увернулся со смехом, а перед моими глазами снова начало темнеть.

— Эй, давай до медпункта доберемся, а потом поколотишь меня, идет? — предложил Джерри, подхватывая меня под локоть. — Давай, пошли, тебе надо выздороветь поскорее, а это получится, только если доктора слушаться! Иначе как ты поднимешься в пятерку лучших до переводных экзаменов?

***

После недель почти полной неподвижности для моей левой руки началась реабилитация. Беспомощность порядком надоела — хотелось прийти в себя как можно скорее.