- Я сейчас сомневаюсь, все ли дома у тебя, - иронично сказал я. - Томми такой же, как я или Феникс. Ты же про все особенности в курсе? Вот. Он видит все типы излучений. Хочешь сказать, ты это чувствуешь?

Саша поежился.

- Видимо, да. Ну-ка, тест! Давай, сделай так же!

Я с сомнением почесал подбородок, но согласился.

Двойной ритм. Вдох-выдох.

Крохотная Сашина звездочка забилась в конвульсиях.

- Эй, человек-рентген, хватит, прекращай! - заверещал он, снова пытаясь вырваться из титановой хватки протеза.

Я моргнул, возвращаясь в материальный мир.

- Ничего себе. Гиперчувствительность! Интересно, из-за чего? Фениксу скажи, он заинтересуется.

Саша противно захихикал.

- Что, теперь без Петьки ничего делать не будешь? Эй, эй, не ломай мне руку, жертва сарказма! Мне пока некогда свои конечности протезировать. Потопали, покажу мальчишку. Поговори с ним, пусть не пялится на меня, а то жуть берет! Хорошо еще, что Гарсия вернулся на Кассандру, проблем еще и с ним я бы не пережил!

В отсеке Томми гравитация была в два с лишним раза ниже земной, но все-таки выше марсианской. Он встретил меня с горящими от восторга глазами.

- Я видел, что ты пришел! - выпалил он с порога. - Дядя Саша меня боится! Ты меня заберешь?

- Пока придется тут пожить, - ответил я. - Тебе на Эвридику рано, твой организм от нагрузки страдать будет, как если тебе на шею еще двух таких же мальчишек посадить и заставить таскать везде.

Томми обиделся, знакомо-знакомо надув щеки и выпятив губу. Образ Лолы не шел из головы.

- Мне просто хочется увидеть мир вокруг! Но я понимаю про гравитацию, - сказал он грустно. - Хоть я и не учился в школе, док и профессор Ли приносили мне много книг.

- Кстати, о докторе и профессоре, - подхватил я. - Расскажешь? Что ты про них помнишь?

Комната Томми мало отличалась от палаты, в которой я сам еще недавно валялся дни напролет. Он залез на койку с ногами, обхватив коленки ручками-веточками, я сел рядом на край.

- Док был добрым, - сказал Томми, глядя в одну точку. - А профессор Ли злым. Он просил называть его «дядюшка Ву», но никакой он мне не дядюшка! Док говорил, что профессор хочет залезть в мои мозги и что-то там переложить по-другому. Это страшно! Док ему не разрешал.

- Значит, ты общался только с Доком, - сказал я. - А куда он подевался? Недавно он предложил позвать твою маму, так? Но ты отказался с ней встретиться. Что случилось потом?

Томми поднял на меня удивленный взгляд.

- Ты это видел, да? Я знал, что ты меня видишь, но не знал, что настолько… Да, несколько дней назад Док ушел и не вернулся. Профессор Ли пришел вместо него ко мне вечером и сказал, что теперь-то он залезет в мою голову и посмотрит, как там все устроено! Я испугался… Док был хорошим. Он все время хотел, чтоб я пообщался с кем-нибудь. Говорил, что это мне поможет. Но если для родителей я — неудавшийся эксперимент, то зачем мне с ними общаться? Не нужны мне такие родители…

Он шмыгнул носом и нахмурился.

- А ты упрямый, да? - сказал я. - И правильно. Дураков вокруг хватает, если из-за каждого расстраиваться, нервов не останется. Даже, если дураки — твои родители. Своих я даже не знал, и ничего, прожил спокойно. Только грустно немного, да.

- Мне больше не грустно, - Томми затряс головой. - Я буду дружить с тобой и Акулой. И мне будет весело!

Я не знал, как выразить то, о чем думал. Потому, поколебавшись, потрепал его по голове.

- Если хочешь, то будем дружить, конечно. Слушай, а ты не пробовал переключаться на обычное зрение? Ты не устаешь все время смотреть изнутри?

Томми покосился с непониманием.

- Это как? Я не пробовал. Хочу попробовать!

Повернувшись к нему лицом, я сложил ноги по-турецки и положил руки на колени.

- Акула научила меня, как смотреть изнутри. Наверное, это поможет и для того, чтоб вернуться к обычному зрению. У тебя должно быть такое особенно чувство. Что-то лично твое. Звук твоей Искры.

Томми повторил мою позу и закрыл глаза. Дыхание его стало реже и глубже, лицо расслабилось.

- Двойной пульс, - сказал он. - Я слышу будто два сердца внутри себя. Никогда не замечал этого.

Меня кольнуло тревогой. Спешно выкинув себя в другое зрение, я уставился на искру Томми. Красная, плотная, раздутая звезда-гигант была огромной, увидеть что-то сквозь нее было сложно.

Ощущение не отпускало. Я сосредоточился. Материальный мир — пленка. Глубже.

У красной звезды Томми было металлическое ядро.

Вынырнув, я долго ловил ртом воздух. Томми открыл глаза и охнул, принимаясь тереть глаза.

- Все такое… тусклое! Вот это да! Как свет выключили!

Он вращал головой, разглядывая комнату, потом опустил взгляд и положил ладошки на свою грудь.

- Не светится. Не вижу. Она же не исчезла, нет?!

- Все в порядке, - медленно сказал я. - Слушай, Томми… Расскажи еще кое-что. Только отвечай честно, ладно?

- Ладно! - с готовностью пообещал он. - Ты научил меня такой штуке, ты спас меня от злобного профессора Ли, я буду стараться ответить на все-все твои вопросы!

- Расскажи про то, как у тебя появилась твоя искра, - попросил я. - Вообще все, что помнишь. Даже мелочи.

Томми задумался.

- Ну, это было давно. Не знаю, сколько лет назад, по ощущениям целых сто! Мне сейчас одиннадцать, а тогда было, наверное, семь или восемь… Да, где-то так!

- Тебе одиннадцать? - мимоходом удивился я. - Ничего, я в твоем возрасте тоже мелкий был… Продолжай.

Он кивнул.

- Вот. Я уже несколько лет жил у доктора. Наружу я никогда не выходил. Искры я тогда не видел, но как будто… чувствовал. В общем, вот такой красоты разноцветной не было. Что-то похожее, но не глазами! Еще я помню, что очень себя боялся. В голове были голоса, они говорили страшные вещи. Будто люди вокруг меня постоянно думают о всяком… о плохом. Мне было больно и грустно. Я хотел, чтоб меня оставили в покое, и чтобы голоса исчезли. Док обещал, что поможет мне. Что я уникум, а вовсе не ошибка.

Однажды я почувствовал, что рядом появился большой-большой и очень теплый огонек. Ему было даже больней и грустней, чем мне тогда, но он оставался таким теплым и ярким… Мне хотелось его потрогать или даже обнять. Потом ему стало совсем-совсем больно. А док пришел ко мне и что-то сделал. И я уснул. Сколько спал — не знаю, честно. Потом проснулся, а вокруг суета! Ну, не совсем вокруг, далеко, через много стен и дверей от меня. Но я чувствовал, как люди там бегают.

И еще, я стал видеть. Вот это все, яркое, красивое. Огромный огонь внутри себя. Голоса замолчали, мне стало так хорошо!

- Ты засыпал снова потом? - спросил я. - Или, может, помнишь что-нибудь интересное сразу после того, как та большая и теплая искра исчезла?

Томми смешно прижал палец к губам.

- Засыпал. Доктор стал приходить каждый вечер, и каждый вечер я засыпал без снов, а утром долго не понимал, что происходит.

- Значит, ты не знаешь, переезжали ли вы с места на место? - уточнил я.

Он покачал головой.

Я задумался.

- И больше ничего не было?

- В первый день болела нога, - вдруг вспомнил Томми. - Ты сказал, рассказать обо всем! Вот, рассказываю. Нога, вот тут, наверху, внутри, болела, как будто я поранился, но сам не понял, где и как.

- Не знаю, как это связано, - признался я, - но учту. Спасибо. Ты сейчас обычным зрением смотришь? А можешь обратно переключиться и еще кое-что сказать? Попробуй снова двойной пульс почувствовать.

Томми закусил нижнюю губу, хмурясь. Потом моргнул.

- Получилось. Что ты хотел?

- Ты видишь что-нибудь внутри наших с тобой искр?

Ответ был быстрым и однозначным.

- Да. Темные штучки. Как металлические шарики.

- А у Акулы или кого-нибудь из других людей ты такие видел?

Он без промедлений затряс головой.

- Нет. Точно нет. А что это значит?

- Еще не знаю, - ответил я, пребывая в растерянности. - Но когда выясню, обязательно тебе скажу.