***

День шел к своему завершению, хотя солнце никак не хотело исчезать за горизонтом. Как и каждое лето. За семь лет я успела выучить этот город и все его особенности. Сегодняшний вечер не стал исключением.

Я сидела на скамейке на детской площадке возле нашего дома и наблюдала за играющими детьми. Их было очень много, наверно, больше пятнадцати, но двоих я узнала точно. Две девочки, похожие друг на друга, как две капли воды. Обе довольно большие для своих трех лет, некоторые даже думают, что им пять. Но нет, этим малышкам еще только три года, я это точно знаю, лично их родила. Удивительно, внешне одинаковые, с зелеными глазами, русыми волосами, которые совсем недавно стали темнеть (ох, уж мне эта генетика. Почему родила я, а они становятся похожи на Стаса?), со схожими повадками, а по характеру такие разные. Одна командует всеми, руководит и спорит, если ее не слушаются, а вторая ведет себя со всеми дружелюбно, даже если ей что-то не нравится. Постоянно задаюсь вопросом - кто в кого пошел?

- Молочный для Молочной, - Стас прервал мои мысли, сев рядом на скамейку и протянув бумажный стакан. Я заставила его сходить мне за молочным коктейлем.

- И ты туда же! - фыркнула я, забирая стакан. - Лучше бы вы так же ненавидели друг друга, - Стас и Костя в конечном итоге стали общаться. Друзьями их нельзя назвать, но драться они, по-крайней мере, больше не пытались. И Костя научил его этому глупому прозвищу в нашу последнюю встречу. - Достали.

- Весело же! - Стас улыбнулся и подмигнул мне. Я подавилась. До сих пор не могу привыкнуть, что он научился выражать эмоции, хотя этого результата мы добились уже полтора года назад. - Да в чем дело? - спросил он, пока я пыталась откашляться.

- Напугал. Хоть предупреждай, когда в следующий раз решишь эмоции показать, - проговорив это, я снова глянула на девочек. Настя, та, что командует, опять с кем-то ссорилась. Мы уже устали объяснять ей, что это плохо, все равно продолжает. А Лиза, пока ее сестра ругается, взяла на себя бразды правления и руководит детьми. Я негромко рассмеялась, наблюдая за этим. Очень люблю этих маленьких непосед. - И вот в кого они такие?

- Ну все ж понятно! Та, что хмурится и всеми командует - в тебя, - проговорил Стас. Я тут же глянула на него, поджав губы. - Вот, пожалуйста, - он ничуть не смутился. Наоборот, даже улыбнулся. Снова. И я улыбнулась. Не могу на него злиться, когда вижу его эмоции. - Да, и ее настроение так же быстро меняется, как у тебя. Так что все логично. И не надо так на меня смотреть.

- Чаще бы выражал эмоции - не смотрела бы.

- Я пытался, но люди тогда начинают со мной не по теме разговаривать. Зачем мне время на пустую болтовню тратить. Зато представь, как будет весело, когда эти две подрастут и начнут женихов водить, - и лицо его вновь стало непроницаемым. Я рассмеялась. А он с тем же выражением смотрел на меня. Думал, напугает. Но нет, я только больше смеялась, и Стас начал смеяться вместе со мной. Глянул на детей и вмиг стал серьёзным. - Анастасия! - прикрикнул он. Видимо, Настя уже переходила границы. Хорошо, что пока еще на нее действовал устрашающий голос отца, она переставала капризничать, слыша свое имя. И сейчас она, хоть и крайне недовольная, но прекратила ссору и продолжила играть. - Так на чем мы остановились?

- Ты специально не выражаешь эмоции, хотя уже умеешь, - ответила я, потягивая коктейль через трубочку. Протянула Стасу стакан, но он отказался, покачав головой.

- И что, кому-то плохо от этого?

- Хотя бы вспомни мою беременность.

- Ой, не напоминай! - он тут же перебил меня и махнул рукой.

Да, время моей беременности было очень весёлым. Только в первые полтора месяца после того, как мы узнали, все было хорошо. А потом начался полный мрак. Мы чуть не развелись. Из-за гормонов я вела себя неадекватно, по любому поводу обижалась и злилась. Хотя сама же все время себе повторяла, что не нужно так делать. Стас относился к этому с терпением, хотя я и видела, как оно постепенно заканчивается. Основной причиной наших конфликтов было отсутствие у Стаса каких-либо эмоций. Глупо звучит, конечно, сама ведь боролась и говорила, что это проблема, и что ее надо решать. И вроде как мне и не нужны были его явные эмоции, ведь я итак знала, что он чувствует. А во время беременности понадобились. Мне казалось, что он стал черствым и безразличным ко мне. Масло в огонь подливали женщины из женской консультации, с которыми я там познакомилась. Я долго выслушивала их жалостливые речи, что мне, наверно, тяжело с таким тираном. Сначала я не воспринимала их слова, но, как говорится, вода камень точит - не прошло и месяца, как я начала обвинять Стаса в его сухости по отношению ко мне. Он был в шоке от такого заявления, пытался как-то образумить меня, но куда там - я вся была в общении с новыми знакомыми. Наши отношения портились. В итоге дошло до того, что я перестала с ним говорить. Игнорировала его и все, что он говорил мне. И хотя я вела себя, как законченная стерва, он все равно сохранял спокойствие и проявлял терпение ко мне. А я даже не сказала ему, что детей будет двое. Шел шестой месяц, мой живот уже был большим, ходила я, как пингвин, потому что по-другому не получалось. Я была дома, когда Стас пришел и сразу же начал высказывать мне, что он думает о том, что я ему ничего не сказала. Хоть и в грубой форме, но ни разу не обозвав меня, он сказал мне, кто я такая, раз так себя веду. А я делала вид, что не слышу его. Занималась своими делами и думала, что на злость у него хватает эмоций, а на что-то хорошее - нет. Уже была готова обидеться на него, как произошло то, после чего я кардинально изменила мнение обо всем происходящем - кто-то из девчонок впервые зашевелился. Это было так внезапно, что я вздрогнула и почти что вскрикнула. Стас вмиг прекратил свою тираду, подбежал ко мне, с трепетом оглядел меня и испуганно стал просить прощения за свои слова, что повысил на меня голос. Думал, что мне больно из-за его слов, а точнее, из-за той нервозности, с которой он это говорил. Мне же нельзя волноваться, а он меня стрессу подверг. И как бы неважно, что я сама это делала все время. Сейчас это была его вина. В тот момент у меня открылись глаза на происходящее - он ведь очень любит и меня, и этих двух принцесс, одна из которых толкнулась только что. Осторожно трогал мой живот, боясь сделать еще больнее. И повторял, что больше так не поступит. Какой же глупой и эгоистичной я была. Как мне стало стыдно. Из-за меня он столько натерпелся, узнал о себе много того, чего я не должна была ему никогда говорить. И даже думать не должна была. И такого ужасного отношения к себе он не заслужил. Остаток дня я прорыдала, прося прощения у своего многострадального мужа и рассказывая, почему я так себя вела. Сначала Стас был удивлен от очередного перепада настроения, да еще и в такую сторону, но после он разозлился, когда понял, в чем было дело. Стоит ли мне говорить, что он запретил мне общаться с моими новыми знакомыми?

- Нет, ну надо ж было их послушать, - Стас до сих пор говорил об этом с раздражением и обидой. Посмотрел на меня, ожидая, что я скажу ему в ответ.

- Мне было обидно. Меня жалели даже матери-одиночки. Говорили, что лучше без мужа, чем с таким.

- Нашла, кого слушать. Уж матери-одиночки хорошо знают, как жить, - он покачал головой, слабо улыбнулся - хотя ему все еще было обидно, я знала, но Стас старался показать, что все это в прошлом, он больше не сердится на меня.

- Врач тоже меня жалел. Когда ты приехал на следующий день после родов, он был в шоке с твоего поведения. Все молодые отцы выглядят растерянными, а тебе было все равно.

- Но ты же знала, что нет.

- Конечно, знала, - я придвинулась к нему и положила голову на плечо, обхватила его руку. - А все остальные - нет. Сложно все время доказывать людям, что все не так, как им кажется.

- А зачем им доказывать? Будто они что-то решают в нашей жизни. Я бы даже поддакивал им. Да, тиран. Да, вообще отвратительный человек. Ага, не любит меня ни капли. И секс у нас на изнасилование похож, как вспомню - вздрагиваю, – и он картинно вздохнул. Теперь при любой ситуации показывает, что умеет эмоции выражать.