Наконец, чудо свершилось, новости закончились, и мы могли ехать. Теперь уже я подгоняла Стаса, а он будто специально медлил. Лишь бы поиздеваться, честное слово. В машине мы с ним обсуждали последние новости, которые произошли у каждого за эту молчаливую неделю. Стас сейчас ведет переговоры с новым поставщиком – старый стал «требовать непонятное», и Стас решил с ним попрощаться. Одна точка несет убытки. Пару дней назад приходили из налоговой службы, рядовая проверка документов. А еще отпущенный на две недели отгула сотрудник всем об этом рассказал (как он это сделал, если прошла всего неделя), и теперь к Стасу стали снисходительнее относиться. А у меня был тест по анатомии, коллоквиум по латыни и куча скучных лекций. А, и еще мне предложили написать исследовательскую работу. Стас сказал, что стоит согласиться – узнаю много полезного и интересного, налажу контакт с преподавателем, получу какой-нибудь бонус. Ну, и научусь «лить воду», что будет очень полезно для будущих курсовых и дипломной.

Мы подъехали к театру за полчаса до начала представления. Было так волнительно идти по дорожке к входу, подниматься по каменным ступеням, заходить внутрь этого величественного сооружения. Одно дело проходить мимо, другое – находиться внутри и чувствовать себя сопричастной с искусством. Уже на входе меня с головы до ног окутала атмосфера торжественности и праздничности. Даже дыхание слегка перехватило. Как же здесь красиво! Я думала, что в интерьере будет много мрачных и грузных элементов – каких-нибудь тяжелых гардин, какие часто можно увидеть в фильмах о войне за независимость в Америке, или огромных статуй тоже неизвестно какой эпохи. Но нет, все было с одной стороны, очень торжественно, а с другой – как-то по-домашнему, приветливо. Я читала, что недавно здесь был ремонт, видела фото этих морковных стен, но я не думала, что будет так чудесно! Все такое аккуратное, возвышенное, тонкое. Не знаю, как это описать, чтоб все свои чувства передать. И везде так и чувствуется театральный дух, культура. Даже люди здесь все такие одухотворенные. Боже, как же я рада, что попала сюда.

У меня пропал дар речи, когда мы вошли в сам зал. Даже слов нет, чтобы описать его. Так величественно. Так торжественно. Аж дух перехватило. Я на мгновение остановилась в проходе, пораженная красотой зала. Набрав в легкие побольше воздуха, я пошла дальше, разглядывая все вокруг. Стас понял, что под ноги я смотреть не собираюсь, поэтому без слов взял меня под руку и повел по залу к нашим местам. А я смотрела на расписанный золотом белый потолок, статуи, которые возвышались над залом на своих постаментах, богато отделанные ложи. В очередной раз поняла, как я рада здесь оказаться.

Наши места были в партере. Стас довел меня до нужного ряда и пропустил вперед. Сев, я продолжила свои наблюдения. Рассмотрела сцену, как могла, оценила оркестровую яму. Затем, полная восторга, я посмотрела на Стаса. Он был в хорошем настроении, может даже, сейчас он мог бы посмеяться. Посмеяться над моим поведением. Я поняла это и лишь хохотнула, глядя на парня.

- Что?

- Столько радости от похода в театр я ни у кого не видел, – он постарался улыбнуться. Конечно, ничего не вышло, но и эта попытка меня ободрила, я сама улыбнулась.

- Да ты видел этот театр? Тут же так здорово!

- Наверно, я привык уже, – он только пожал плечами. – Красиво, да. Но твоего воодушевления не могу разделить.

- Ну и ладно, буду одна восхищаться, – я тоже пожала плечами.

Вплоть до начала выступления, а также и до его конца мы больше не говорили. Я была слишком увлечена просмотром балета, чтобы думать о чем-то еще, тем более, говорить. Я внимала каждой ноте так хорошо известного мне произведения Чайковского. В детстве я смотрела мультфильмы, записи с этой музыкой. А теперь я вижу это вживую, своими глазами. Это так необычно. Волшебно. Восхитительно. Будто я попала в сказку. Я следила за всеми действиями выступающих, старалась ничего не упустить. Такие правильные движения. Так хорошо отточены, до мелочей. Нет ничего лишнего и ненужного. Все настолько правдиво сыграно, что я сама прониклась в эту историю и переживала за судьбу несчастного Щелкунчика больше, чем за свою собственную жизнь, когда сидящий рядом человек обманом заманил меня к себе. Я потеряла счет времени, будто оно остановилось, исчезло. Сейчас была только я и то действо, что происходило на сцене.

- Это было так прекрасно… - только и смогла я сказать, когда мы со Стасом отошли от гардероба, и он помогал мне одеться. Я посмотрела на него. По всем признакам я поняла, что он не был также воодушевлен, как и я, но тоже остался весьма и весьма довольным. Итак улыбаясь, я улыбнулась еще шире. - А ты что думаешь?

- Ну… Скажем так – новогоднее настроение у меня появилось, – он подмигнул мне. Этот ответ меня удовлетворил, я согласно кивнула.

На улице было холодно и темно, шел снег. Мы быстро прошли по площади до машины и поехали домой. Я смотрела на фонари, которые освещали город, а в голове все еще играла музыка из балета, а перед глазами мелькали образы со сцены. Я начала негромко мурлыкать себе под нос «Вальс цветов».

- Ты в ноту не попала, – негромко проговорил Стас, следя за дорогой.

- За дорогой лучше смотри, – я не осталась в долгу. Что бы он сейчас мне ни сказал, вряд ли что-то могло испортить мое приподнятое настроение. Я посмотрела на Стаса, он даже не дрогнул. – Спасибо.

- За честную критику? – проговорив это, он краем глаза посмотрел на меня. Снова перевел взгляд на дорогу. Я знала, что он шутил. И что он понял, о чем я. – Пожалуйста.

Мне хотелось смеяться. А на душе было так легко. Я рассматривала снежинки, упавшие на окно, и думала, что, как бы плохо ни говорили о мире, о его проблемах, пороках, недостатках, в нем, все же, есть много хорошего. Например, искусство. Нечто прекрасное, чем можно наслаждаться до бесконечности. Или дружба. В ней всегда можно найти поддержку и опору. Любовь? Конечно, куда без нее. Она дает силы. Ведь дает же? Во имя любви совершаются самые безрассудные поступки, ради нее готовы на любые жертвы. Меня опять заносит в моих рассуждениях. Видимо, театр так на меня подействовал, а довершила все погода за окном. Я посмотрела на Стаса и попыталась понять, о чем он сейчас думает. Но он, как обычно, был невозмутим, и сейчас я даже настроение его особо и не смогла понять. Столько сразу глупых мыслей, связанных с ним, в голове появилось. Откуда? Спишу на балет и снег. Они уже совсем помутили мой рассудок – я подумала, что мне очень хочется обнять человека, сидящего рядом. Чтоб он опять вздрогнул и еле дышал от моих прикосновений. Похоже на садизм, но ничего не могу с собой поделать – желание становилось лишь сильнее. Но пока я старалась держать себя в руках, чтоб, не дай Бог, ничего не произошло, пока мы не приехали. А вот дома я уже не стала стесняться.

- Эй, - начала я, едва сняв с себя куртку и разувшись. Стас кивнул мне, что слушает, при этом вешая свою куртку. – Ты готов?

- К чему? – он посмотрел на меня с подозрением, будто примерно догадываясь, о чем я. Взглядом я дала ему понять, что его догадки верны. В глазах промелькнул тот же испуг. – Сейчас? Это обязательно? – я закивала. Стас глубоко вздохнул, но лицо его при этом не изменилось. Даже в глазах уже не было испуга. Мне б так научиться сдерживать эмоции. – Надолго?

- Я постараюсь как можно быстрее, – проговорив это, я тут же приблизилась к нему и быстро обняла за шею. Тут же раздался очередной тяжелый вдох, вновь я почувствовала, как Стас остановил самого себя, чтоб меня не оттолкнуть.

Он замер. И я замерла вместе с ним. Около минуты я не смела шевелиться. Я даже старалась особо не дышать, чтобы не нервировать Стаса еще сильнее. Когда «опасность» миновала, я стала вести себя более свободно. От его шеи так приятно и ненавязчиво пахло парфюмом. Впервые я почувствовала этот запах. Я не люблю мужские запахи, они слишком резкие. У меня сразу же начинают слезиться глаза и болеть нос, а вместе с ним и горло. Но сейчас этот запах был очень легким и мягким. Мне показалось, что это знак. Значит, я все делаю правильно, иначе мне бы уже было нехорошо, и пришлось бы прекратить «обнимание-терапию». Осторожными движениями я обхватила его шею крепче, а сама прижалась к Стасу. Он стерпел и это, но сам все также не шевелился. Его кожа под моими руками была теплой и гладкой, запах парфюма успокаивал. Я закрыла глаза и стала наслаждаться моментом. В моей голове все еще играла музыка из балета, происходящее казалось мне чем-то сказочным. Я, словно Мари, стараюсь помочь Щелкунчику. От абсурдности мне стало смешно, и я хмыкнула сама себе. Не открывала глаз, рук не отпускала. Все внутри наполнилось умиротворением и спокойствием. Будто кроме нас двоих на земле больше никого не существовало. Я чувствовала, как размеренно бьется мое сердце, но при этом как торопливо стучит сердце Стаса. Почему-то, это меня даже приободрило. Я твердо укрепилась в мысли, что отпускать его сейчас ни за что не стану. Так бы и стояла, чувствовала его тепло, его беспокойную энергетику. Вспомнилось, как он взял меня за руку. Надеюсь, сейчас он чувствует, что и я тогда, понимает, что со мной происходило.