- Что же?

- Пару раз меня хотели женить. Несколько раз я уж сам предлагал жениться, лишь бы перебыть где-нибудь ночь-другую. А какие барышни мне только не попадались… Некоторые уже готовы были отдать свою дочь за первого встречного, лишь бы пристроить куда-нибудь… А я даже имен их уже не помню. Да оно мне и не надо… Хм… Упрекнешь? Я же так плохо поступал с ними…

- За что? За то, что ты пытался выжить? Хм… - протянул Томас, смотря на тонкую линию берега, которую уже почти не было видно.

Братья замолчали, смотря вниз, на воду. Она была какой-то мутной. И неизвестно из-за чего – то ли от недавнего дождя, то ли от выброса каких-то отходов. Небо было серым от туч. Чайки все летали над водой и жалобно кричали. Понемногу, воздух стал пропитываться влагой. Дышать было легче и свободней. Но наслаждаться чистым воздухом им пришлось недолго – всех людей «третьего класса» быстро согнали вниз, дабы не мешать людям, более высокого ранга, отдыхать. Томас только тихо хмыкнул, когда их и других таких же людей, не слишком вежливо послали вниз. Он неторопливо спустился в трюм за каким-то матросом, который был их провожатым. Билла шокировало такое отношение моряков.

- Это вообще что такое было? – тихо спросил он у Томаса, когда они уже сидели в трюме, забитом людьми.

- А ты думал, нас с почестями повезут? Мы же низшие люди – ирландцы. Сплошной сброд. Не имеем своего мнения. Подобно скоту.

- Ты с этим смирился?!

- А что еще оставалось делать? А вообще, так себя ведут только королевские солдаты, слишком богатые ирландцы, пытающиеся походить на англичан, да вот эти морячки, которые везде бывают. – снова хмыкнул Томас.

- Это ужасно… Вон той женщине просто необходимо наверх – ее же тошнит от качки!

- А ты рискни сказать об этом кому-нибудь.

- И так будет продолжаться все наше плавание? До Бристоля?

- Почему же до Бристоля… Мы можем сойти в Ливерпуле.

- А разве корабль будет останавливаться в Ливерпуле?

- Ты как к нам добрался, а? – хохотнул Томас.

- С контрабандистами. Но они не так петляли. И вели себя повежливей!

- Ясно. Мы сойдем в Ливерпуле. Уверен, многие из присутствующих так и сделают.

- И долго плыть?

- Дня три-четыре вроде… Я-то в последний раз плавал, когда мы с Элен в обратную сторону направлялись. Но тогда мы вытерпели весь путь от Бристоля до Белфаста. Э… Семь дней, кажется…

- Какой ужас…

- Да успокойся ты…

Больше они не говорили. Томас смотрел куда-то вниз и опять думал о своем, не обращая внимания на общую суету. Билл же внимательно следил за всем, что происходило в трюме. Он изучал всех людей, которые только попадались ему на глаза. Томас правильно заметил – все это были бедные коренные жители Ирландии, которые по разным причинам отправились в королевство. Здесь были и семьи, и одинокие люди, и молодые, и пожилые. Здоровые, больные, хилые, крепкие. Дети и взрослые. И все, кажется, ничуть не были смущены или стеснены своим положением. Каждый занимался своими делами. Никто не обращал внимания на небрежные и брезгливые слова матросов, изредка спускавшихся в трюм. Вскоре, Билл тоже перестал обращать на что-либо внимание, задумавшись о своем.

========== Глава 6 ==========

Прошла неделя с тех пор, как солдаты появились в доме. Элен, которая все время была занята делами, уже совершенно не чувствовала жуткую боль в животе, попросту привыкнув к ней. И только вечером, уже лежа в постели, она старалась успокоить малыша, тихо напевая ему уставшим голосом и осторожно поглаживая живот. Солдаты особенно не задумывались над своим поведением, иногда откровенно издеваясь над женщиной. Большую изобретательность проявили Кристофер, Хью и, конечно же, Родриго, который не раз домогался Элен, пока никто не видит. Благо, каждый раз появлялся кто-то из солдат, и ему приходилось остужать свой пыл. Остальные четверо солдат сохраняли хладнокровие и безразличие. Майлс, будучи юным и неопытным, искренне сочувствовал женщине и часто предлагал свою помощь. На что Элен только отрицательно качала головой. А Чарли вообще отправлял его куда подальше, если видел его возле своей матери. Юноша никогда не оставался в стороне, если кто-то из солдат начинал приставать к Элен, и поэтому ежедневно у него появлялись новые синяки, ссадины и кровоподтеки. Близнецы перестали дурачиться по поводу и без повода, также вставая на защиту своей матери, если это было необходимо. До смерти перепуганный Коул боялся находиться дома, и все время проводил на заднем дворе со скотом. Возвращался он домой только вечером.

Положение становилось все хуже. Элен перепробовала уже все возможные способы, чтобы избавиться от солдат, которые упорно ждали возвращения ее мужа. И которые, кажется, стали догадываться, что их обманули. И они становились все развязней и злее, придираясь к каждому движению, каждому шагу Элен. Они не упускали возможности оскорбить ее, указав на ее ошибки. В основном, это все касалось ее неповоротливости из-за ее ноши. Но их не особо волновало, что она не может двигаться быстрее. Стискивая зубы от неожиданных и резких толчков на фоне постоянной боли, Элен молчала, продолжая свои дела.

На восьмой день Элен, как обычно, возилась по дому, вечно отвлекаясь на солдат, которые постоянно сидели в кухне за столом. Было воскресение, поэтому юноши тоже были дома, занимаясь резьбой и мелким ремонтом вещей, которые успели разнести солдаты. Чарли вошел в кухню, чтобы выпить молока, когда Кристофер в очередной раз попрекнул Элен за ее медлительность.

- Неповоротливая дура. Глупая курица. – хмыкнул он. Элен ничего не сказала.

- Да как вы не можете понять, что она беременна и не может ходить быстрее! – воскликнул Чарли в защиту матери.

- Не волнует. – съязвил Родриго и ехидно ухмыльнулся.

- Видимо, ты родился после того, как над твоей матерью надругались. – грубо ответил ему Чарли.

Родриго резко встал и в три шага достиг парня. Быстрым движением он пригвоздил Чарли к стене и стукнул его по лицу.

- Заткнись, голодранец! – прошипел он.

- Правда глаза колет?! – злобно процедил Чарльз, не испугавшись резкости Родриго. Тот еще раз ударил его.

- Нет! – воскликнула Элен. – Не надо!

- Не лезь, мам! – ответил Чарли и грубо оттолкнул Родриго. – Мне надоело, что эта тварь, которая годится тебе в сыновья, так ведет себя!

- Так, а ну пошли. – процедил Родриго, хватая юношу за рукав и таща к выходу.

Чарли вырвался и сам пошел на выход. Оба вышли. Элен не рискнула что-либо говорить, безмолвно за этим наблюдая. Кристофер только хмыкнул и потянулся. Элен в тревоге закусила губу и стала придерживать живот. После того, как хлопнула входная дверь, наступила тишина. И было невозможно понять, что же там происходит. Но пойти посмотреть не позволял какой-то внутренний страх. И этот страх оправдался пистолетным выстрелом спустя пару минут. Элен вздрогнула.

- «Что? Ча… Чарли!» Чарли! – воскликнула она, и уже было бросилась к выходу.

Но Кристофер остановил ее. Быстро встав, он отшвырнул женщину назад так, что она стукнулась всем телом о стену и быстро скатилась по ней, громко закричав от боли. От сильного толчка и последующего удара ребенок забился в ней изо всех сил, доводя ее до исступления причиняемой болью.

У Элен потемнело в глазах. Она перестала что-либо соображать. Ей не хватало воздуха. Тело перестало ее слушать. Да она и сама уже не могла им управлять. Она погрузилась в какую-то прострацию, где не чувствовала, не видела и не слышала ничего, кроме собственной, раздирающей ее изнутри боли, мутной картинки мертвого сына возле дома, которая стремительно меркла, и собственного крика. Все затянуло черным туманом, из которого она не могла выбраться. Тело ее слабело под натиском внутренних толчков, переворачиваний и биений. Сердце било чечетку, постоянно увеличивая ритм. Воздуха становилось все меньше и меньше. Она задыхалась от этого всего. Боль нарастала, туман сгущался, крик изредка прерывался, но не умолкал. Элен выворачивало изнутри. После ужасно долгого периода ее борьбы, женщина потеряла сознание…