- Ну… - протянула девушка, раскрывая шоколадный батончик. – Вы звучите уже куда лучше, чем месяц назад, – с видом знатока сказала она.

- И это все? – хмыкнул он.

- Я не сильна в музыкальной терминологии, простите, мистер Вуд, – а ей нравилось называть его «мистером Вудом». – Могу сказать как человек, ничего в этом непонимающий. Мне не нравится, когда вы пытаетесь повторить оригинал, если уж речь идет о чьей-либо песне. Куда лучше у вас выходит, когда вы добавляете что-то свое. Это звучит свежо и по-новому. Думаю, в этом ваш главный плюс. Конечно, после барабанщицы-солистки, – она глянула на Кейт. Та повела бровью, показывая, что Вирджиния смогла ей угодить.

- Ну, все, я понял, что твои высокопарные речи мне не переговорить, – фыркнул Малком.

- Ну и нечего тогда так разговаривать, – ответила она ему в той же манере. Парень снова фыркнул.

- Может, у тебя уже что-то избранное появилось? Что-нибудь тебе сыграть?

- Мм… - Вирджиния задумалась. Что бы она хотела услышать? Да, у нее появились некоторые предпочтения в музыке, но она не могла припомнить чего-нибудь такого, что хотелось бы непременно услышать. Если только… - Себастьян? – позвала она. Парень сидел, задумавшись и жуя. Он резко поднял голову, когда услышал, что его зовут. – Помнишь, ты мне песню включал?

- Э… Которую? – не понял он.

- Ну тогда… На крыше… - неуверенно проговорила Вирджиния, ожидая, что сейчас начнутся расспросы.

- Что это вы на крыше делали? И когда это было? Почему я об этом не знаю? – опасения тут же оправдались – Малком засыпал ее вопросами.

- М, неважно, – задумчиво произнес Себастьян, глядя на Вирджинию. Затем, он отвел взгляд и закусил губу.

- Ты понял, о чем я? – спросила девушка, неуверенная в том, что понятно объяснила ему, что она хотела услышать. Она бы могла назвать песню и группу, если бы знала и то, и другое.

- Да. Мм… - он вздохнул и закачал головой. Взгляд помрачнел. – Нет, ее мы играть не будем.

- О чем речь-то? – Малком все не мог понять, в чем дело.

- Почему? – Вирджиния же не понимала причину отказа.

- Она приносит неудачу, если ее поет кто-то. По-крайней мере, в моем окружении это так. Вспомни, что я говорил тебе про того парня? Он умер сразу же.

- Но ты же ее слушаешь?

- Слушать – это совсем другое, – он говорил негромко и почти без эмоций. – Она придает сил, если ее слушать, а если пытаться самому исполнить – беды не миновать. Так происходит в моей жизни.

- О какой песне речь?! – недовольно воскликнул Малком, которого раздражало, что его игнорируют.

- О моей любимой.

- А, которая «Do or…» - подала было голос Кейт, но Себастьян ее резко оборвал.

- Замолчи! – рявкнул он. А затем сморщился от боли и потер горло. Кейт и Вирджиния вздрогнули.

- Э… Прости… Я не знала… - выдавила из себя растерянная Вирджиния, потупив взгляд.

- Все в порядке, – сказал парень тише. Затем, он обратился к Кейт. – Ладно, она, но ты-то? Ты ведь знаешь! Зачем? – Кейт молчала. – Ты же знаешь, что даже от того, что ты название произнесешь, обязательно произойдет что-нибудь!

- Что за суеверие? – снова проговорила Вирджиния.

- Это не суеверие, так и есть. Проверено уже не один раз. Играть ее мы не будем. Название произносить я запрещаю. Все, конец разговора, – проговорив это ледяным голосом, парень продолжил есть. Все молчали. Тишина давила на ребят, но никто не осмеливался нарушить ее, пока Себастьян не сделал это сам. – Так что, может, что-нибудь другое? – произнес он обычным голосом, глядя на Виржинию.

- А? – неуверенно переспросила она, опасаясь очередной порции гнева.

- Ну, что-нибудь хочешь послушать?

- Мм… Что-нибудь ваше. Можно? – спросила девушка, глядя на Себастьяна. Он кивнул. Спустя десять минут перерыв был окончен. Себастьян встал первым и пошел за гитарой. Его нагнала Кейт.

- Все будет в порядке, не переживай, – прошептала она ему, но Вирджиния услышала это. Ей стало не по себе. Себастьян только отмахнулся.

Спустя несколько минут заиграла музыка. Вирджиния уже слышала ее несколько раз – это была песня, что Кейт и Себастьян сочинили вместе. Она рассказывала об истории друзей, стремившихся занять свое место в жизни и достичь успехов в том, что по-настоящему им нравится. Это не было похоже на призыв к борьбе или страдания о нелегкой судьбе молодого и неопытного человека, в этой песне все принималось, как факт, как обычная установка жизни, в которой возможен, как радостный, так и печальный исход.

Репетиция продолжалась. Пока музыканты переговаривались между собой, Вирджиния вымыла посуду и убрала на столе и снова заняла свое место на диване, с интересом наблюдала за ребятами. Все было в порядке, пока она не заметила, как Себастьян морщится, при этом продолжая играть и петь. Затем, она услышала, как постепенно меняется его голос. Он начал слегка подрагивать. Не так подрагивать, как это было в состоянии эйфории. Это была совершенно другая дрожь. Затем в голосе послышалась хрипотца. Это смутило девушку. Что-то не так? Ему больно? Естественно, ему было больно. Неужели, стало хуже? Нет, этого не могло быть. Вирджинию передернуло при мысли, что состояние парня ухудшилось. Она закусила губу, внимательно наблюдая, как тот сдерживает свою боль, как постепенно вся радость уходит из его глаз и заменяется потерянностью. Голос становился тише и глуше, в нем больше не слышалось счастья. Девушке стало еще больше не по себе. Как же он страдает. Каждый день терпит этот ужас, хотя и выглядит довольным жизнью.

Стоило музыке стихнуть, как Себастьян поставил свою гитару, быстро спустился и стремительно пошел к выходу. Вирджиния поднялась с дивана.

- Себастьян? – позвала она. Тот лишь бросил на нее быстрый взгляд.

- Все в порядке, я скоро приду, – прошептал он, скривившись от боли. Снова потрогал горло и быстро скрылся за дверью.

- Что это было? – непонимающе скривился Малком, глядя на закрытую дверь.

- У него голос охрип, – проговорила напуганная Вирджиния. Она села обратно на диван и обхватила себя за плечи. – Ему же не могло стать хуже?

- Охрип? Я не слышала… - взволновано протянула Кейт, вставая из-за установки. Она скрестила руки на груди и вся сжалась, встала рядом с другом. – Я же… Я же следила за тем, чтобы хуже не стало… Почему… Неужели, ему ничего из этого не помогало?.. – выдохнула девушка. Затем, она закрыла лицо руками. – Боже… - вздрогнула. – Боже, нет… - почти прошептала она.

Никто ничего не говорил. Малком сел, скрестив руки на груди, его задумчивый взгляд блуждал по полу, на лице заходили желваки. Кейт бродила из стороны в сторону, постоянно вздыхая, уставившись в пол. Вирджиния сидела на диване и нервно теребила ручку своей сумки, иногда постукивала каблуками, когда ноги пробирала дрожь. Внутри чувствовалось беспокойство, которого стало слишком много – оно начало выходить наружу. Воздух пропитался этим беспокойством и страхом неизвестного – что там происходит? Себастьян в порядке? Ему нужна помощь? Пару раз Кейт порывалась идти на поиски друга, но все время себя останавливала. Вирджиния тоже постоянно поглядывала на дверь, закусив губу и думая, стоит ли ей идти.

Спустя десять минут Малком встал и медленно пошел к выходу.

- Поищу его. Сидите тут, – негромко сказал он без каких-либо эмоций в голосе.

Дверь с шумом захлопнулась. Или так показалось девушкам – в такой тишине даже жужжание мухи показалось бы невероятно громким. Они переглянулись. Каждая из них поняла, что они обе напуганы. Вздохнув, Кейт отвернулась и снова принялась ходить. Вирджиния осматривала зал. Неужели, все из-за этого? Из-за его увлечения? Парня убивала его собственная мечта? Это было так жестоко. Вирджиния закусила губу и посильнее обхватила свои плечи.

Дверь открылась уже через пять минут. На пороге стоял Малком.

- Так, – начал он быстро. – Уходите отсюда.

- В чем дело? – подала голос Вирджиния.

- Ему нехорошо.

- Что с ним?

- Я не могу сказать.