– Толик, ты что ли? – переспросил Димка.
– Да, я, кто же ещё. – Толяна Димка знал, он тусовался со старыми знакомыми Серебрякова. Стройный, симпатичный, и даже не глупый, он запомнился Диме странными татуировками на обеих руках. Димка не видел, есть ли у него еще татушки на других частях тела, потому что Толик носил длинные камуфлированные штаны и такую же майку с короткими рукавами. Но необычные рисунки на руках запали в память Серебрякова.
– Выпить есть? – поинтересовался Толик.
– Коньяк будешь? – Димка нашарил початую бутылку.
– Нормально! – оценил выпивку Толик. Набулькав по полному стакану себе и Димке, он провозгласил: – Ну… будем! – Машинально, выпив залпом за ним свою порцию, Серебряков переспросил.
– А ты как тут оказался?
– Да, примерно, так же как и ты, – махнул рукой Толик и потянулся к закуске. – Познакомился тут с одной кралей, – запихнув в рот большой кусок сырокопченой колбасы, он стал рассказывать с набитым ртом. – Мы тут недалеко от вас расположились. Вроде всё нормально сначала было. И до секса дело дошло, а потом она словно взбесилась, обозвала меня кобелём и ушла в лагерь. – Димка горько усмехнулся.
– Моя меня козлом обозвала.
– А это я уже слышал, – признался Толик. – Вы уже на повышенных тонах стали разговаривать, когда я остался один. А потом думаю, а чего я здесь в одиночестве буду делать, пойду к собрату по несчастью. И чего этим баба надо?
– И не говори! – оживился Димка. – Тоже вроде всё путем шло, а потом мол, чего руки распускаешь, тоже мне… принцесса…
– Давай еще по писярику, – потянулся к бутылке Толик.
– А давай, – легко согласился Серебряков. – Кому-нибудь мы обязательно понадобимся такими, какие мы есть.
– Точно! – обрадовался Толик, – за это и выпьем!
Бутылка закончилась быстро.
– А чего мы здесь в одиночестве будем сидеть, – Толян посмотрел на Димку. – Спиртное кончилось. Пошли в лагерь? – Серебряков кисло поморщился.
– Да не хочу я со своей видеться.
– А мы и не пойдем по своим палаткам, – Толик начал собирать мусор в пластиковый пакет. – Ща приберемся здесь и пойдем к моим знакомым. У них и выпить есть, и закусить и компания приятная.
– А пошли! – Димка стал упаковывать вещи.
– Ты тогда собирайся, а я мигом свои вещички прихвачу, – Толик метнулся куда-то в кусты. А Дима упаковал вещи и прихватил мусор в пакете, чтобы выкинуть его в специально отведенных для этого местах. Он хоть и прилично уже выпил, но не привык оставлять после себя беспорядок. Тут и Толик вернулся, таща на спине баул со спальником. Дима хотел идти впереди, чтобы фонариком освещать путь, но Толик предупредил, что не нужно, он и так хорошо видит в темноте.
– Ты главное иди строго за мной, – предупредил он. Пройдя немного по лесу, Толик вывел его на вершину сопки, с которой открывался живописный вид на сияющий огнями палаточной лагерь.
Серебряков проснулся в своей палатке от жуткого сушняка.
– Блин, башка как трещит, – схватился он за пульсирующую в висках голову. Со стоном оглядев внутренне убранство, он заметил, что вещей Юли, как и её самой здесь не было. – «Понятно, уехала без меня, а я видимо вчера переборщил со спиртным». В голове стали мелькать обрывки ночных видений. «Так… мы пришли в лагерь, потом сидели у костра в большой компании, вроде опять выпивали. Мы с Толяном скорешились, даже вроде я что-то пел под гитару. Потом опять уже внутри чьей-то палатки пили. О чем-то мы с Толиком спорили. А-аа… он показывал свои татушки, я вроде о них и расспрашивал. Так… что потом? Вроде еще куда- то мы ходили, а вот куда?» Димка хотел почесать вдруг за зудевшие руки… «Блин, комары меня, что ли покусали?» Он заметил, что спал не в привычной тенниске, а в чьей-то спортивной рубашке с длинными рукавами. «Откуда это у меня?» – удивился он, но зуд не прекращался и Димка с удовольствием стал расчесывать руки через материал одежды. Под ней что-то зашелестело.– «Да что за черт? Целлофан-то как туда попал, – изумился он. Задрав рукава рубашки, он с удивлением обнаружил, что его левая рука от кистей до локтей прикрыта прозрачной пленкой, под которой он заметил перевязочный материал. Куски целлофана были приклеены к коже кусочками лейкопластыря.
– Да что у меня за хрень? – выругался в голос Димка. Он стал осторожно отклеивать крайний кусочек пластыря и с удивлением заметил часть синего рисунка на коже.
– Мля… У меня что татуировки на руках? – Эта мысль его так поразила, что он на мгновение забыл о гудящей голове. Нет, он спокойно относился к этому виду самовыражения. Но никогда не думал, что сам решится на подобные выкрутасы. Предохраняющая повязка оказалась и на второй руке.
– А ну-ка? – вдруг стал он ощупывать свое тело и с ужасом выяснил, что подобные повязки есть и на груди и на спине, а так же на обеих ногах.
– Вот это я вчера нажрался?! – Димка сидел на полу палатки и не знал, что можно сделать. Совершенно потерянным взглядом он огляделся вокруг и увидел запотевшую банку пива «Балтика». Обрадовавшись нежданному подарку, он одним движением откупорил емкость и, не отрываясь, с удовольствием выпил пенный напиток до дна. После чего стал размышлять.
– Ну, хорошо, факт остается фактом и у меня появились татуировки. Но как за ними ухаживать? Где мой смартфон? – Димка переворошил разбросанные по палатке вещи и отыскал свой любимый «Meizu». – Что там пишут в интернете? Ага! Судя по моей повязке, она из разряда дышащих и её можно не снимать до восьми часов. Нормально, как раз вернусь домой, так что потом? Промыть теплой кипячёной водой с мылом, чтобы удалить остатки мази, сукровицу и лишний пигмент. Смывать аккуратно… ну это понятно. Что там дальше? А-аа, вот! – нашел он очередной совет. – Место высушить, не вытирая его полотенцем. После этого смазать место рисунка специальными средствами… Мда.. А где мне их искать? Так читаем дальше: – Если их нет, то подойдут такие мази как «Бепантен» или «Пантинол», – это уже проще куплю в аптеке. После наложения мази опять закрыть татушку дышащей повязкой. Процедуру повторять три-четыре дня промывая рисунок каждые четыре часа. Потом рисунок покроется тонкой пленкой как при солнечном ожоге. Её нельзя ни снимать, ни чесать и тереть. Тату необходимо оберегать от солнечных лучей и механических воздействий. И до полного заживления необходимо её намазывать увлажняющим кремом. На это может уйти в среднем две недели. Ну, мне всё понятно! – выключая телефон, обрадовался Димка. – Вернусь домой, хоть перед зеркалом разгляжу, чего мне за ночь наваяли. Места нанесения татушек зудели, но приходилось терпеть. Димка осторожно почесывал кожу около повязок, боясь её сильно натягивать, чтобы не повредился рисунок. Выглянув из палатки, он увидел, что количество соседей уменьшилось. Часы показывали десять утра, поэтому он решил так же не задерживаться на поляне и стал упаковывать палатку и вещи. Толика он не нашел, место нахождения его палатки было пустым, да и многие знакомые, приветствуя взъерошенного Димку – так же собирались в дорогу. Поэтому, решив позже всё подробно выяснить, он не стал задерживаться на месте и отправился пешком на ближайшую станцию электрички.
Вернувшись домой, он заметил записку на столе, оставленную мамой, в которой говорилось что и где ему поесть. Желудок уже урчал, требуя закинуть в него продукты, но Серебряков решил сначала произвести ревизию своего тела и дальнейшие профилактические работы с татушками. Раздевшись догола, он подошел к старому трюмо в коридоре, и осторожно сняв все повязки, стал внимательно рассматривать своё новое тело.
Первое, что бросилось ему в глаза – то, что рисунки сделаны на диво профессионально. Но вот что они собой представляли, для Димки оставалось тайной. Во-первых, его удивило, что все изображения выполнены только одной синей краской, но с разными оттенками. Во-вторых, что все рисунки на руках и на ногах исполнены только на внешней стороне конечностей, и совершенно не затрагивают внутренние стороны кожи. В-третьих, они были совершенно не похожи на модные брутальные символы и орнаменты. Никаких стилизованных тигров, драконов, львов, грифонов и черепов, слава богу, Димка на себе не увидел. Но нанесенные орнаменты так же не походили на кельтские и древнеславянские узоры. Скорее всего, их можно было отнести к непонятным механизмам, мастерски выполненными в стиле 3D графики. Различные оттенки синего цвета создавали оптическую иллюзию переплетающихся механических узлов с непривычными для земного взгляда формами. Лишь на груди и на спине они были смутно знакомыми. На спине из переплетенных колец и позвонков явно вырисовывался меч с небольшими крылышками. А на груди – своеобразный щит. Причем эти рисунки были и самыми скромными по размерам, не более десяти-пятнадцати сантиметров по длине. А вот на руках и ногах мастер выполнил их гораздо длиннее – практически от сустава до сустава.
