– Потому что только ты способен нам помочь. Ты убьешь древнего дракона Тхана, который является нашим врагом.

Мы перепрограммируем и вернем тебе твоего дракона, которого ты называешь Енси. Мы снабдим тебя оружием, роботами, продуктами и покажем путь в старый древний Белый город, куда ведут все линии власти. Одной из этих линий будешь обладать ты.

Пророк поклонился и застыл, глядя на Люка.

В его глазах не было злости, ненависти, нетерпения или сомнений. Взгляд робота был абсолютно равнодушен.

– Я должен убить Тхана? Каким образом? Он неприступен, он громаден и очень опасен. Нет ничего, что могло бы оказаться сильнее Тхана.

– Мы дадим тебе роботов-драконов. Много драконов. Ты атакуешь Тхана и убьешь его. Ты полетишь на своем драконе Енси. И как только ты убьешь Тхана, одна из линий власти будет принадлежать тебе.

– Что за линии власти? – не понял Люк.

– Ты узнаешь это, как только убьешь Тхана. Лети сейчас, драконы готовы к битве.

В жизни самой младшей сестренки Люка Буймиш поднимался в зенит всего лишь два раза. Но эта малышка, которая черной головкой не доставала Мэй и до пояса, умела так быстро передвигаться на коротких ножках, что углядеть за ней было не просто.

Вот только что сидела на мьёковой шкуре у слабо потрескивающего огня, а уже через пару мгновений легкое шлепанье маленьких льёсов раздается из самого дальнего и темного угла пещеры. И ведь не боится ничего, настырная мелюзга!

Мама Еника и Нгака взялись готовить тесто, чтобы напечь лепешек на ужин, и присматривать за младшей Ейкой довелось Мэй. Но Мэй, обдумывая ночную вылазку, стала вдруг рассеянной и бестолковой, и когда Тигаки спросила, где Ейка, осталось только оглядываться и искать малышку где-то в темноте.

– Что с тобой? – спросил отец и посмотрел Мэй прямо в глаза, когда та, выудив Ейку у дальней россыпи камней, прямо около спуска в самую темноту, вернулась с девочкой к огню.

– Спать охота, – буркнула Мэй в ответ и не обманула.

Ее действительно клонило в сон, но стоило прикрыть глаза, как виделось широкое седло Тхана, его длинная мощная шея и слышался шорох громадных крыльев.

Ощущение будущего полета уже наполнило кровь тревогой и мучительными сомнениями. Правильно ли они поступят? Может, надо все рассказать отцу?

Когда-то у Мэй не было никаких секретов от отца. Когда-то она доверяла ему все свои тайны и считала самым близким и родным человеком. Что изменилось за эти дни?

Изменилось очень многое. Теперь у нее появился Люк и вдруг, совсем неожиданно, стал самым близким и самым родным. И сейчас, несмотря на свой страх перед Тханом, страх перед ночной вылазкой и неуверенность в правильности поступка, Мэй понимала, что ее ничто не остановит. Она просто должна, должна найти Люка!

И Мэй спрятала свои сомнения поглубже, мягко пожала плечами, демонстративно потерла глаза и принялась развлекать Ейку. А малышка не желала раскладывать камушки на одеяле и мастерить человечков из палочек. Ейка непременно желала двигаться, шагать вглубь пещеры и что-то там высматривать.

– Люк так и не вернулся, – неожиданно заговорил Ник. – Уже почти ночь, прошло очень много времени. Кто полетит его искать?

– Подождем до утра, – сказал отец, и голос его прозвучал слишком уж решительно и твердо.

Мэй посмотрела на него и вдруг заметила, какой глубокой стала складка между бровями. Отец не смотрел на Ника и не смотрел на Енику. Он чистил рыбу и складывал ее на гладкий плоский камень, который сегодня вечером принес с реки. Рыбу собирались запечь на ужин.

– Почему мы будем ждать? – Жак поднялся, перестал складывать в аккуратные кучи принесенные сухие ветки и палки и возмущенно уставился на Гайноша. – Мы должны прямо сейчас искать брата!

Нгака прекратила вымешивать тесто и устало вытерла лоб тыльной стороной руки. Мама Еника посмотрела на нее и велела продолжать, не останавливаться.

– Потому что Тхан ранен, вы сами это видели. Он не сможет двигаться. Ему надо отдохнуть, – со вздохом пояснил отец.

– А что, утром он уже не будет ранен? – прищурился Жак. – Драконы лечатся только Живым металлом!

– Тхан сказал, что утром он будет лучше, – уклончиво сказал отец. – Сейчас мы все нуждаемся в отдыхе. И утром кто-то должен проведать мьёков. Животные подохнут, и тогда нам всем останется только умереть с голоду.

– Люк важнее мьёков! – крикнул Ник.

– Жизнь ваших сестер, вашей матери и вас самих – вот что значат мьёки, – ответил отец.

Он не возмутился, не ругался, просто объяснял, и Мэй понимала, как тяжело ему даются эти объяснения.

Он прав и не прав одновременно. Мьёки важны, очень важны, потому что семья не сможет все время питаться только рыбой. Запасы муки из мукокки заканчиваются, их едва хватит на завтрак. Зерновых нет, мяса тоже нет.

Конечно, можно полететь и набрать фруктов в лесу около Городов. Отец наверняка убьет ящера, он довольно хорошо стреляет из арбалета. То есть мясо и фрукты у них будут, в теории. Но белый сок мьёков тоже важен. Кинель, который из него делается, очень хорошо утоляет жажду.

Что их всех ждет? Смогут ли они выжить на этом острове?

Близнецы надулись и заворчали, что своих надо выручать, что Люку нужна помощь и зря они сидят в темной пещере и лопают рыбу, в то время как их брат ждет и не дождется, когда же семья ему поможет.

– Вдруг Енси ему так и не подчинился и он шагает пешком? Как он доберется до острова? Вплавь, что ли? – возмущался Ник, уперев в бока смуглые кулаки.

– Или Енси ранен и потому не может лететь, – вторил ему Жак.

Отец не отвечал. Он сурово поджал губы, и его нож резко и сердито шкрябал серебристо-синюю рыбью чешую, похожую на круглые бляшки. Чешуя слетала на песок и слабо поблескивала в ярком пламени костра.

Дым заполнял пещеру и лениво полз к выходу. Мэй немного подвинулась, потому что сидела с дымной стороны, оглянулась, заметила, что Ейка снова ковыляет куда-то в темноту, и кинулась ее догонять.

Возвращаясь, она встретилась с решительным взглядом Тигаки и еле заметно кивнула ей. Планы не изменились. Конечно, отец никуда бы их не пустил, потому что полет ночью опасен и сложен. Вот и не стоит ему ничего говорить. Лучше промолчать и поступить по-своему.

Ужинали в грустном молчании, и лишь бурчание близнецов и треск костра иногда нарушали тишину. Даже младшая девочка Ейка помалкивала, видимо, чувствовала общую грусть. Мама Еника ничего не говорила, но Мэй видела, как она переживает о старшем сыне. Но что она может сделать? Разве она пошлет ему на выручку близнецов? Нет, конечно. Потому что они, по сути, еще дети и не должны по ночам летать на драконе.

Уже когда устроились спать и Мэй сказала, что ляжет около Тигаки, отец подошел к ней, обнял и тихо шепнул на ухо:

– Люк твой жив. Я его видел. Это он сегодня участвовал в нападении на остров, верно? Летел верхом на Енси и нападал на Тхана. Он остался жив, я видел. С ума он сошел, твой Люк!

Последняя фраза у отца получилась злой и горячей. Было ясно, что отец озадачен этим поступком Люка и ужасно на него сердит.

– Ну, может… Может, так надо было… – растерянно попыталась защитить своего парня Мэй.

– Не надо! Надо было оставаться со своей семьей, а не гоняться за машиной! Он нужен своей семье сейчас. Вот пусть и добирается домой на своих двоих, если такой бестолковый. А мы завтра, как только Тхан сможет лететь, отправимся в первую очередь к мьёкам. Завтра на рассвете. Полетишь со мной?

Мэй кивнула. Конечно, она полетит.

Только не с отцом.

Маленький Облак был великолепным сторожем, еще лучше, чем лека. Дракончик старался угодить своим хозяевам, его глаза весело блестели, когда он, цокая коготками по камням, прохаживался у входа в пещеру.