— Ну, вот каков твой драгоценный бета, Дар! Зубы об него обломаешь! — почти восторженно шепчет террористка, всё это время там, видимо, было включена громкая связь. Через секунду сын Луиджи, тяжело дыша, вырывает трубку у сестры:

— Фаби, я — идиот… и ребёнок! Ты прав! Я недостоин быть с тобой! — глухо и хрипловато говорит Дарий. — Мой отец…

— Глупый мальчишка! Хорошо тебе отдохнуть и набраться сил перед университетом! Целую, — и Нери отключается.

Но в его комнату немедленно влетает горячий загорелый ураган и захлёстывает Фаби в объятия. От Дария пахнет сигаретами и алкоголем, и этот новый полутон запаха юноши заставляет ноздри беты затрепетать от волнения. Выпускник смотрит, как побитый виноватый пёс:

— Фаби, я не могу без тебя. Я лучше…

— Лучше не взрослей, дурачок! Тогда у меня и будет причина ещё долго оставаться молодым для тебя! — Фаби очень деликатно целует Дари в уголок большого рта. И в следующую секунду, юноша впивается в губы любимого.

— Я болен! — запоздало орёт бета, но протестующий вопль тонет в сладком всхлипе. Сын Лера умеет классно целоваться.

— Мы едем в путешествие вместе с тобой! — глухо вышёптывает Дарий, любуясь бледным прекрасным лицом Фабио с лёгким румянцем на щеках.

— А Лу и Бали? Тоже наврали?!

Нери взбирается по подушками вверх, пытаясь спастись от горе-выпускника. Таким возбуждённо-взбудораженными их и застает Луиджи.

— Ну и? Папочку интересует будет таки свадьба или жизнь во грехе вас устраивает?

— Это мне говорит князь, который трёх детей вне брака родил? — ехидно спрашивает Нери, и его за лодыжку опять стягивают на простыни.

— Дари, я прошу! Я наелся лекарств, меня лихорадит! Дари?! Да твой я, твой!!! И похоже — на веки вечные!!! — замирают все, даже Фабио от своего внезапного признания. Серые глаза парня светятся от счастья:

— Лу, ты слышал? Он же… потом не откажется от своих слов?!

— Мы ему не позволим!!! — Максин обрушивается сверху на мужчин, целуя и брата, и Фаби, шепчет итальянцу на ушко. — Спасибо… спасибо… спасибо!

Луиджи уходит и уводит с собой молодёжь. Нери действительно нужно отдохнуть. Он засыпает в одно мгновение, ещё не осознав до конца, что сделал выбор.

Шикарный лайнер, скользящий в синеве неба и воды, слепит белизной корпуса и золотом палуб. В круиз рванули все. Это уже был подарок от Фабио, который закончил все мыслимые и немыслимые дела Андорры. Две недели рая!

Нери в скромном пляжном халате песочного цвета, вышел на верхнюю палубу, где в шезлонгах нежили тела разностатусные отдыхающие. Волосы заколоты в хвост, на глазах солнцезащитные очки. Дарий остался возиться в каюте, а Майлз и Лу увели своих сорванцов в детский сектор. Там намечался праздник Мыльных пузырей.

— Ты обещал показать мне молодого андоррского князя! — капризно протянул медовый омежий голосок за спиной беты.

— Его пока не видно, Лино! Говорят, что за ним волочится какой-то старпёр, шагу ему не даёт ступить — везде только с ним! А кому молоденькие не по нраву? Сам небось ни кожи, ни рожи!

Фаби чуть не подавился смехом, очень хотелось обернуться и рассмотреть смелых малышей. И Дари, как назло, торчал в каюте.

— Тебе он точно не конкурент, Лино! Ты — прелесть, икона стиля, не-под-ра-жа-ем! — пел соловьём второй омежка.

Нери обернулся: в метре от него возлежало два блондинистых худосочных тельца с явными признаками анорексии. Малышам самим было едва ли за двадцать. Тот, что справа с пухлыми губками и красивым некурортным макияжем (коже тоже надо давать отдыхать, детка!), нервно теребил серёжку в маленьком прозрачном ушке и красиво перекладывал тонкие ножки, выбирая наиболее выгодную для себя позу. Второй, менее манерный и красивый, фотографировал друга на мобильный. Нери облокотился на парапет, откровенно разглядывая самоуверенных птенчиков.

Наконец, омежки это внимание заметили:

— Вы что-то хотели? — дерзко произнесла «икона стиля».

— Да, хотел полюбоваться океаном, а ваше глупое чириканье меня отвлекло! — Нери усмехнулся, созерцая расцветающую багрянцем на щеках ярость омег.

— Да как вы… смеете?! Вы, вообще, кто?! — от хлопанья наращенных ресничек на палубе поднялся небольшой ураган.

— Я? Гоняющийся за молодыми альфами неказистый старпёр! — Фабио поднял очки ободком чуть выше благородного высокого лба, и омежки прикусили язычки. Нери и без косметики выглядел ослепительно, его янтарные глаза с вызовом сузились, и мужчина небрежно снял халатик. Чтобы порадовать Дари, Фабио надел очень изысканные стринги. Все шезлонги скрипнули, и над палубой пролетел единый судорожный вздох. Охотники за андоррским князем, оценив разницу в стати и цене, сдались без боя.

— Фаб?! Ты хочешь, чтобы лайнер свернул не туда?! — появившийся невесть откуда Дарий уже вырывал из рук и набрасывал на плечи беты халат. На голову выше Нери, широкоплечий и возмужавший парень явно не горел желанием делиться с кем-либо даже видом возлюбленного.

— Фаб, твои ноги… видны до самых гланд! — жарко шепчет Дари, обнимая бету.

— А что же я их зря сорок лет растил?! — нарочно громко говорит Нери.

— А свою бесподобную задницу ты тоже решил пристроить? — рычит распалённый альфа.

Фаби картинно поводит ресницами в сторону притихших омежек.

— Меня назвали старпёром, малыш. Вот я и проверял, так ли я нерентабелен? — бета оглянулся на подтирающих слюнки отдыхающих всех статусов.

В ответ тихо и зло чирикнул анорексик-неудачник:

— Наверняка, это всё пластика, Микки! — но молодой князь зыркнул таким недобрым зверем, что малыш втянул голову в плечики.

— Так что же тебе пластика не помогает?! — взорвался Фаби совершенно молодо и по-омежьи, не заботясь, что о нём подумают окружающие. — Пра-авильно! Если природа обделила изначально, то и доктора радикально не исправят!

— Фаби, любовь моя! Заткнись! Я и так тебя хочу… а таким заведённым… ммм… аааррр! — в горле альфе уже урчит сложный музыкальный инструмент. Бету вскидывают на плечо, но заметить «желание» Дарьки Нери успевает, ведь на нём нет пляжного халатика. Та-ак, плавать в открытом роскошном бассейне со стеклянным дном на верхней палубе, они сегодня опять, похоже, не будут. Фаби уносят в каюту не просто бегом, а бегом-бегом-бегом…

Господи, дай вытерпеть зрело и достойно без сладострастного скулежа, эти ласки крепких рук, губ и языка. И зачем он одел стринги? Дари не даст их снять, отымеет прямо через чёртову ниточку! Мммааах!!! О, Мадонна!!! Молодой альфа за спиной, а спина, плечи и шея одна сплошная эрогенная зона… Дааари-и-и! Да когда ж ты успел так вырасти-и-и во всех места-а-ах! Язык скользит по коже, лёгкие покусывания тут же мягко зацеловываются, пальцы осторожно задевают набухшие соски, чуть ниже и в сторону, а там новый взрыв сладкой истомы. В паху каменеет и ждёт своей очереди изнывающая плоть. Спускайся ниже, садюга! Ах, да, не забыть прикончить Дарси по возвращению! Лерк похоже дал сыну полный мастер-класс с расшифровкой по телу Нери. Аммм… Да… ри…

— Мой любимый, это тебе за секс-дефиле на верхней палубе! — Фаби кусают за задницу, потом метят засосом. — Ты ещё половину лета в боксер-р-рах будешь плавать!

Нери дрожит, наконец, с треском стринги сдираются, больно щёлкнув резинкой по бедру. Каменное колено раздвигает ноги, поджимая мошонку. Альфа своим бешеным желанием электризует воздух в каюте. Но это не первый раз, и Фаби готов.  Даже в этом нетерпении у Дария столько от Лера Дарси. Нери чуть выгибается в пояснице, приподнимая  задницу, и ощущает внизу атаку языка. Необходимость мыться два раза в день несколько… ммм… углубленно… уже входит в привычку. Опять дыхание альфы шевелит прядки волос за ухом Фаби.

— Люблю тебя, Дар! — и вместе с этим полувоплем-полустоном бета принимает в себя горячий совершенный ствол.

— Фаби… мой Фаби! Amore mio… il respiro è il mio… la mia follia… я никогда тебя не оставлю, не позволю угаснуть и остыть от моей любви… Мой любимый…!