— Па-ап?! — орут в унисон два голоса, а мою руку сжимает Фабио. И я выплываю из практически обморока, надеюсь, не микроинфаркта… Под языком появляется отрезвляющий вкус лекарства.
— ЛЕР?! — Нери целует меня в губы, уже не боясь взрыва ревности Дарьки. — Не пугай… так… больше… Ты меня не держал и не заставлял, упаси бог! Думаешь, я впустую потратил все эти годы? Или я был меньшим эгоистом, чем ты?! Свят не оставил тебе выбора? Да мы оба с ним хороши! Вбили себе в голову, что можем оба любить тебя. Но при этом виноватым ты всегда считал себя!
Мои дети стоят рядом в обнимку с мокрыми глазами, оба красивые, высокие — моя поздняя радость и спокойное будущее. Сын и дочь, рождённые в один день. Дарий кусает губы, а Максин льнёт к его крепкому плечу.
— Дети, поехали в Париж, а? — мне надо отвлечься, ведь я только что своими руками отдал сыну того, кому принадлежала часть моего мятежного сердца.
— Пап, а полежать?
— В гробу, и то если Макееву пошалить не приспичит!
Вот она, улыбка, освещающая их бледные тревожные лица. Милые мои, да успокойтесь!
— Пап, а можно… я тоже замуж пойду?
Оригинальность и неординарность Дарси у Максин, судя по всему, в крови.
— Ну сходи! А за кого, солнышко?
Парня приводят через несколько минут, дочь, оказывается, за ним и ездила. Мне хватает пары секунд понять, что высокий статный красивый парень — ОМЕГА.
Претендент на пожизненное мучение в семье Дарси уверенно протягивает мне руку:
— Александр Маро. Семнадцать лет. Я — одноклассник вашей дочери, и её пара.
У наглеца вьющиеся каштановые волосы, большие зелёные глаза и полные сексуальные губы. Неглупая, судя по всему, голова гордо сидит на крепкой шее. Широкие плечи и грудная клетка не по-омежьи спортивные и надёжные.
— О как! И спрашивать разрешения встречаться у папы уже не модно? — показательно-грозно щурю серый глаз.
— Поздно спрашивать, мы уже вместе, во всех смыслах, и друг без друга не сможем! — парень берёт Макс за руку.
— Для омеги не слишком ли яйца стальные? — рычу я, а сам прусь от гордости, а по-другому и быть не могло! Макс на другого и не взглянула бы! Да другой бы Макс и не потянул!
— Я его у половины класса отбивала, пришлось метку поставить! — говорит моя Принцесса и вдруг краснеет.
— Макс, дорогуша, а второй папка в курсе, или сердечные капельки в Париж, всё же, прихватим? — я впитываю нежный взгляд Фабио. — Так, дочь, от меня уверенное «да». Но потом он ещё в баню со Святом сходит…
— В какую… баню?! — Александр мило недоумевает.
— В русскую.
— Это входит в «выкуп невесты»? — мой будущий зять серьёзен, как на экзамене, и похоже усиленно всё лето изучал матчасть. — А для альф и омег разве не раздельно?
Хоспади, я начинаю неудержимо ржать, это после мини-приступа!
Если честно, то мой юбилей на Елисейских полях вспоминали ещё лет пять. Отожгли все! Но не это главное… Это история на будущее…
Сон? Сквозь странный технический гул и приглушенные голоса я слышу стук своего сердца. Держись, моторчик, что я без тебя смогу. Работай с минимальными сбоями, да и то пусть они будут только от счастья!
Я открыл глаза. Вокруг странно знакомая аскетичная обстановка, мои старый стол и топором деланный стул. На столе россыпь графиков и отчётов, истерзанные зубами ручки и карандаши…
Проморгался. Я точно сплю? Или спал? Это же…
Выбегаю на божий свет! Вокруг меня наступает раннее доранское утро! Я ощупываю себя на предмет крыльев или нимба над головой. Щипаю за предплечье, шиплю от боли — там точно будет здоровенный синяк! Головой вроде вчера не ударялся… Чё за…?!
Из нашего общежития выходят все мои ненаглядные необходимые люди, взрослые и не успевшие… Это как?
Попробую проснуться! Ложусь на травку, закрываю глаза, слегка вздрагиваю от дыхания прямо в губы.
— О чём думаешь, любовь моя? — Свят рядом в комбезе на голое тело. Ну, и о чём я могу думать… глядя сейчас на тебя, сволочь?!
— Я так счастлив, что думаю… не пора ли мне умирать?
Пшеничная бровь мужа приподнимается:
— Я надеюсь, Лерка, у тебя бронь на двухместный беспилотник… ну-у, на тот свет?
— А мне от тебя и на том свете отдохнуть не придётся, так что ли? — мои губы накрывает нетерпеливый поцелуй.
— Как тебе мой подарок, дорогой?
— Он офигительный, муж, а, главное, непредсказуемый! Спасибо! Назад когда? Дня мне хватит! Счастье в том, что вся семья здесь, а не только твоя ненасытная персона!
— Скажи громко-громко, Лер Дарси! Чтобы все услышали! — я сажусь в святовских медвежьих объятиях и, поворачиваясь, долгим взглядом пристально смотрю на своё семейство.
— Вы все счастливы? — встречаюсь с янтарными глазами привыкающего к новому чувству Фабио. Нери искренне пробует его на вкус на пару с моим упрямым сыном.
Мне вторит неслабый стройный хор разностатусных голосов и улыбка беты.
— Так тому и быть! Уговорили! Тогда и я тоже… абсолютно… окончательно… незаслуженно… СЧАСТЛИВ!
Послесловие…
Роше немного откинулся на спинку крутящегося кресла. С большого монитора по скайпу с ним уже полчаса пытался связаться бывший со-князь Андорры — светлейший папенька Луиджи — Бенедикто Сесилиа по совместительству генеральный директор Исследовательского центра «Кронос», которому принадлежал проект «Химера», то есть я и мой «генетический материал» со всеми потрохами. Так спокойно я могу об этом говорить, потому, что мне все эти беседы и отчёты передавались слово в слово. И лучше бы мне таких подробностей было не знать. Спал бы, не дёргаясь и не скрипя зубами. С лёгкой руки этого сеньора, папу его стерилизовать надо было, начались все анализы и исследования. Так как «Кронос» работал на военных, а эти волки если вцепятся, то живыми не отпустят, особенно имея явную стратегическую и коммерческую выгоду от меня, семья была под колпаком круглые сутки.
Сейчас лицо Бене Сесилиа выглядело злым и недовольным, словно на него у кого-то важного не встало и одновременно не пришёл долгожданный анализ.
— Вы всё-таки самовольно вылетели на Доран, Роше?
— Да, и готов ответить за каждое своё действие, ваша светлость! — Анри был невозмутим и уверен в себе. — Раньше, как к младшему руководителю проекта, ко мне таких претензий не было. Что-то изменилось?
— Представьте себе, да. В семье Дарси настоящий бардак. Инцесты, гомосексуальные связи и при этом крайне веселое настроение. Наша Химера спокойно трясёт своей роскошной задницей на подиуме, и мы ему ещё и платим. При этом засранец в некотором роде мой зять, наставивший рога моему же сыну.
— Что из этого? Он сотрудничает с «Кроносом», участвуя во всех запланированных мною экспериментах. Вам мало, что мы едва не потеряли Химеру несколько раз из-за алчности ваших оппонентов, которых вы не в состоянии усмирить?
— А надо не лезть во все тяжкие, как говорят русские: вперёд отца в пекло! Его же и выстрелом в упор не остановить. Ладно! Сейчас не об этом. Зачем вы везли это семейство, кстати, с моим вкупе, на Доран?
— За семнадцать лет физиологическое состояние химер стабилизировалось, как если бы они подстроились под оптимальное существование в социуме. Я уже докладывал, что Химеры появляются на свет стопроцентными альфами. Это логично, так как они имеют повышенный иммунитет и крепче в физическом плане. Как и в случае первого поколения детей Химеры — все без исключения родились альфами. Однако, эти альфы имели строение тел… ммм… более изящное по сравнению с обычными представителями «сильного пола». После помещения Химер в стрессовые условия, когда встал вопрос о приспособлении и выживании в однополой среде на Доране среди других альф, мы констатировали факт, что в организме ребят начались изменения. Одни реверсировали в омег и смогли полностью реализоваться в репродуктивной роли. Кто-то застрял в пограничной зоне омеги — как мой Мирро, а кто-то не потерял облика альфы, как Дерек. Электро-магнитные излучения Дорана, как и кристаллы способствовали ускорению реверсов. Первым, кого коснулись эти изменения стал Лерой. Абсолютные, выбранные для эксперимента альфы Брук и Макеев пробудили омежью сущность Дарси, позволив ему почувствовать себя слабым и окруженным заботой. Полное обеспечение на Доране едой, питьем и досугом так же способствовало утрате самцовых инстинктов у Химер. Они позволили над собой доминировать стандартным альфа-мужчинам.
