— Вот видишь, — сказал Рон, выпытавший-таки у Гарри причину его ночных криков, — не надо было тебе смотреть в это зеркало.
— Я знаю, — отвечал Гарри. — Спасибо тебе за совет, Рон. И… Не рассказывай об этом остальным, пожалуйста.
Рон в знак согласия пожал плечами: это было в прошлом и, следовательно, неинтересно. Тем более, что Гарри выпросил у школьной медиковедьмы мадам Помфри специальное зелье, которое позволяло на время избавиться от кошмаров, и больше не беспокоил приятеля по ночам. Так что жизнерадостность рыжика не пострадала, и он почти силком утащил Гарри встречать поезд в сопровождении Хагрида.
Разумеется, если бы не то самое «почти», Гарри остался бы в замке, ковыряя очередной рецепт зелья для следующего урока. Он уже нашел там три момента, когда добавление экзотических ингредиентов могло бы взорвать котел или хотя бы расплавить его, и был полностью уверен в двух вещах: во-первых, у Невилла все эти ингредиенты (ну, как минимум, два из трех) каким-то загадочным образом окажутся, и, во-вторых, если он нашел три способа — Невилл найдет четвертый.
Но, с другой стороны, он очень ждал Гермиону (точнее, ту книжку, которую он заказал у нее через Хедвиг, — поправил он сам себя), и к тому же прибывавший тем же поездом Шимус, тоже не лишенный дара пироманьяка, смог бы помочь ему отыскать и тот самый четвертый способ раньше, чем это сделает на уроке Невилл.
Всю дорогу до станции Хагрид, правивший головной из самобеглых карет, пытался разговорить Гарри, но тот, держа на лице радостную улыбку, отделывался короткими ответами.
Гермиона выскочила из вагона в числе первых и сразу же ринулась к нему и Рону, изгибаясь под тяжестью набитой (разумеется, книгами) сумки. Еще на ходу она достала из нее красивый маггловский томик и с налета вручила его Гарри, попутно поцеловав в щечку.
В другой момент Гарри покраснел и застеснялся бы, но сейчас он немедленно открыл оглавление. Персей… Геракл… Орфей… Да, Орфей — как раз то, что ему надо. Он перешел на нужную страницу и впился взглядом в ровные типографские строчки.
— Гермиона, ты уверена, что поцеловала его, а не укусила? — услышал он голос Рона и поднял глаза.
Гермиона краснела и улыбалась одновременно, Рон и Невилл улыбались просто так, без цветовых эффектов. Невилл на этот раз был без своего свободолюбивого бородавчатого друга: видимо, проявил достаточно твердости характера, чтобы оставить его у бабушки.
Неподалеку Хагрид рассаживал прибывших по каретам, Гарри задержал на нем взгляд. Он и раньше полагал, что случайности не случайны, но теперь он в очередной раз убедился в этом: Хранитель Ключей Хогвартса наивным простаком не был.
— Почему ты так странно смотришь на Хагрида, Гарри? — положила ему руку на плечо Гермиона.
— Ты… Прочитала эту книжку? Ну, которую привезла мне? — вместо ответа задал встречный вопрос мальчик.
— Разумеется, прочитала! На самом деле, я, конечно, была знакома со всеми этими древнегреческими легендами и раньше, но не могла же я… — дальше Гарри не слушал.
— А мне Хагрид вот что на Рождество подарил, — вытащил он из кармана подарок лесничего, — это флейта!
— Очень мило, — улыбнулась Гермиона, — но… я не знала, что ты увлекаешься музыкой. Нет, я видела у тебя барабанные палочки, но чтобы ты играл на чем-то, ну более музыкальном… Ни разу!
— В том-то и дело, — вздохнул Гарри, — в том-то и дело… Кстати, спасибо тебе за секундомер!
— А тебе — за перо, — улыбнулась Гермиона, — как раз то, чего мне так не хватало! Теперь я буду писать эссе на шестьдесят процентов быстрее! Я уже проверяла!
С помощью Хагрида — Гарри просто кивнул ему, не пытаясь заговорить — они поднялись в карету. Гарри смотрел в покрытое морозными узорами окошко и думал. Гермиона не поняла, в чем дело. Хотя и книжку прочитала, и мимо легенды об Орфее пройти не могла, и даже отметила, что флейта Гарри не особо нужна.
Скорее всего, в голове девочки был накрепко установлен железобетонный блок, на котором огромными буквами было вырублено «Доверяй взрослым», «Взрослые всегда правы» и тому подобное. Это делало ее особенно уязвимой для интриг Повелителя Памяти. И значит, какой бы полезной она ни была, как бы приятно (временами, когда она не строила из себя всезнайку и примерную девочку) ни было с ней общаться — ему придется как-то прекратить их дружбу.
Если бы она погибла из-за того, что просто была рядом с ним, если бы она оказалась там, за стеклом, рядом с папой и мамой — Гарри не вынес бы этого. Случись такое, и вся толпа умных, жестких и даже иногда циничных Маленьких Гарри, составляющих его самого, пала бы под напором того самого хорошего мальчика, который вроде бы умер, а вроде бы и нет, прячась где-то в дальнем углу. «Совсем как Волдеморт», — подумал он.
Кареты доехали до ворот, и Гарри побрел в замок. Хагрид заступил ему дорогу.
— Эээ… Гарри! Как насчет чаю? Приходи сегодня…
— Спасибо, Хагрид, — мило улыбнулся Гарри, — но понимаешь… У меня еще домашняя работа не сделана, которую на каникулы задавали.
Гермиона нахмурилась.
— И, кстати, Хагрид, — продолжил мальчик, — я совсем забыл поблагодарить тебя за флейту. А ты ведь старался, вырезал… Замечательный подарок! Думаю, она мне обязательно пригодится, ведь правда?
— Ну… да, — медленно сказал великан, — наверное… Ты эт-т… — Гарри проследил его взгляд. Хагрид смотрел на его книжку — «Легенды и мифы Древней Греции». Они посмотрели друг другу в глаза, и Хагрид сделал полшага в сторону, освобождая дорогу.
— Что случилось? — спросила Гермиона, когда они поднимались в башню, — я же вижу — что-то случилось.
— Ничего, — спокойно ответил Гарри. — Просто я понял, что Хагрид на самом деле не такой наивный, каким кажется.
Рон хмыкнул.
— А я у бабушки спросил, — невпопад вклинился Невилл, видимо, решив сбросить возникшее вдруг напряжение, — ну, про Фламеля.
— И что? — заинтересовался Рон
— Ну, она сказала, чтобы я не лез в дела Дамблдора и этого старого маразматика. Почти как Хагрид говорил.
— Дамблдор и Фламель! — стукнул себя по лбу Рон, — Гарри, я вспомнил! Можно, я возьму, ну, карточку от шоколадной лягушки? Ту самую, первую? Которую мы в поезде открыли?
— Да не вопрос, Рон, бери хоть всю коллекцию!
Но Рон уже не слушал. Он взлетел по лестнице в спальни мальчиков и вскоре вернулся.
— Вот! — с торжеством в голосе заявил он, протягивая Гарри ту самую карточку с портретом Альбуса Дамблдора.
— «Профессор знаменит своей победой над темным волшебником Гриндевальдом в 1945 году, открытием двенадцати способов применения крови дракона и своими трудами по алхимии в соавторстве с Николасом Фламелем», — прочитала из-за его плеча Гермиона.
— Я сейчас! Ждите здесь! — приказала она и рванулась к лестнице, ведущей в спальню девочек.
Невилл и Рон едва успели обменяться заинтригованными взглядами, а Гермиона уже возвращалась к столу с тяжеленной древней книгой в руках.
— Мне даже никогда не приходило в голову искать его здесь! — взволнованно прошептала она. — А ведь я взяла ее в библиотеке еще несколько недель назад! Специально, чтобы отвлечься от учебников, для легкого чтения.
— Легкого? — переспросил Рон.
Гермиона вместо ответа посоветовала ему помолчать, пока она не найдет то, что надо, и начала лихорадочно переворачивать страницы, что-то бормоча себе под нос.
— Николас Фламель, — прошептала так, что будь в гостиной еще кто-нибудь — он бы обязательно это услышал, — Николас Фламель — единственный известный создатель философского камня!
Невилл побледнел.
— Ты хочешь сказать…
Она подтолкнула к нему книгу.
«Древняя наука алхимия занималась созданием Философского Камня, легендарного вещества, наделенного удивительными силами. По легенде, камень мог превратить любой металл в чистое золото. С его помощью также можно было приготовить эликсир жизни, который делал бессмертным того, кто выпьет этот эликсир.
На протяжении веков возникало множество слухов о том, что Философский Камень уже создан, но единственный существующий в наше время камень принадлежит мистеру Николасу Фламелю, выдающемуся алхимику и поклоннику оперы. Мистер Фламель, в прошлом году отметивший свой шестьсот шестьдесят пятый день рождения, наслаждается тишиной и уединением в Девоне вместе со своей женой Пернелль (шестисот пятидесяти восьми лет)».
