— Ну да, — сказала Гермиона, — мои родители обычные люди. Поэтому они не смогли пройти на платформу и увидеть поезд. Представляете, до одиннадцати лет я тоже не знала, что я волшебница или даже ведьма! И я была так ужасно удивлена — я имею в виду, приятно удивлена, — когда мне пришло письмо из Хогвартса. Ведь Хогвартс — это лучшая волшебная школа в мире, потому что директором в ней сам Дамблдор! Я читала про него и в «Истории Хогвартса», и во «Взлете и Падении Темных Искусств», и…
Гарри подумал, что он поторопился насчет случайности встречи с девчонкой. Что-то тесновато становилось вокруг.
— А за тобой он сам приходил? — поинтересовался он, чтобы окончательно разъяснить эту «сову», — за мной вон Хагрида прислали.
— За магглорожденными первокурсниками обычно приходят деканы факультетов, — объяснила мисс Грейнджер профессорским тоном, — например, за мной приходила профессор МакГонагалл, она декан Гриффиндора. Гриффиндор — это самый лучший факультет, его закончил сам Дамблдор. Надеюсь, я попаду именно туда. Нет, Рэйвенкло тоже неплохо, но…
Гарри подумал, что раз за такими, как он, обычно посылают профессоров, Хагрида прислали за ним с какой-то известной директору целью. И, пожалуй, не из-за его габаритов — любой волшебник, тем более — декан (из деканов Гарри знал только профессора Снейпа, но тот, хоть и был изрядным гадом, как минимум выглядел опаснее Хагрида, тем более, что он бы мог навестить их прямо в Коукворте, в гостинице), мог бы с легкостью, хм, «переубедить» Дурслей. Профессор МакГонагалл, кто бы она ни была, могла бы не хуже лесничего разрекламировать свой факультет, так что и этот резон отпадал.
Скорее всего причиной была болтливость великана — ну и, скорее всего, директор откуда-то заранее знал, что Гарри проникнется к нему симпатией.
— А у меня все братья на Гриффиндоре, — немного агрессивно заявил Рон, — все Уизли всегда учились на Гриффиндоре. Ну и раз я тоже Уизли, Рон Уизли, — говоря это, он смотрел на Невилла, а не на девчонку, — то я тоже надеюсь туда поступить. Рэйвенкло — это для заучек вроде нее вон. Но вот что скажут мама, папа и братья, если меня засунут на Слизерин…
— Мне хоть бы куда, — ответил круглолицый жабовладелец, как подумал Гарри, только чтобы не дать вновь открыться фонтану красноречия мисс Грейнджер. — Ой, простите, я Невилл Лонгботтом, Наследник Рода Лонгботтом.
При этом представлении парнишка привстал, немного неловко, но Гарри сразу почувствовал, что парень прошел суровую школу этикета — вероятно, от бабушки.
— Я бы и на Хаффлпафф, пошел. И даже на Слизерин, — сказал он уже шепотом, — мне лишь бы куда.
Видимо, уроки этикета сопровождались уроками и многочисленными практическими занятиями по развитию неуверенности в себе.
— Как можно захотеть на Слизерин?! — возмутилась Гермиона, — там же…
— Да, — прервал ее Гарри, — Хагрид уже говорил мне, что там учат на темных магов и всякое такое. И что Волд…
— Пожалуйста, не называй его по имени! — тихо, вопреки обыкновению, напомнил Рон, и Невилл согласно кивнул.
— …И что Тот-Кого-Нельзя-Называть тоже там учился, — закончил Гарри.
Девчонка обиженно фыркнула — как же, ей, такой замечательной, не дали как следует выговориться.
— А как тебя зовут, мальчик? — высокомерно спросила она, — то есть, я знаю, что тебя зовут Гарри, но…
— Гарри Поттер, — пробормотал тот нехотя. Честно говоря, он не стал бы до времени светиться и перед Уизли, но там это было необходимо. С другой стороны, если эти двое тоже были назначены ему в друзья, они могли знать его и без представления. Хотя могли и не знать.
— Тот самый Гарри Поттер?! — распахнула глаза мисс Грейнджер, — Мальчик-Который-Выжил? Можешь не сомневаться, я все про тебя знаю. Я купила несколько книг, которых не было в списке, просто для дополнительного чтения, и твое имя упоминается в «Современной Истории Магии», и во «Взлете и Падении Темных Искусств», и в «Величайших Событиях Волшебного Мира в Двадцатом Веке»!
Гарри стало чуть полегче. Две книжки из трех он не читал, ограничившись «Современной Историей», но даже Дамблдор, кадровая политика которого вызывала у всех трех леди только смех пополам с презрением, вряд ли готовил бы своего агента по этой макулатуре. Хотя…
— Эээ… Боюсь, что ты выбрала не самые лучшие книжки для того, чтобы узнать обо всем этом, — пробормотал он прежде, чем сообразил, что лучше было бы промолчать.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурившись, спросила та, и Гарри понял, что придется ответить хоть что-то.
— Ну… Слушай, даже я действительно не знаю и не помню, что там произошло, мои папа и мама, они, ну… погибли, Этот-Самый куда-то делся, а больше никаких свидетелей не было… Тогда откуда вся эта ерунда в этих книгах?!
— Книги. Не могут. Врать. — отчеканила заучка, — тем более все три сразу.
— А, ну ладно, — «согласился» Гарри, — как скажешь.
Рон не удержался и засмеялся в ладони. Мисс Грейнджер метнула в него и в Гарри яростный взгляд, вздернула подбородок и обратилась к Невиллу:
— Идем? Скоро уже прибытие, а наши вещи остались в нашем купе!
Невилл закрутил головой, переводя беспомощный взгляд то на нее, то на Рона с Гарри, но девочка схватила его за руку и решительно утащила за собой. Банка с сидящим в ней Тревором осталась на диване.
— Уфф, — сказал Гарри, — надеюсь, нас с ней распределят на разные факультеты.
Рон продолжал ржать.
— Ты чего?! — забеспокоился Гарри.
Рон оторвал ладони от совершенно красного от хохота лица.
— Знаешь, — сказал он между приступами смеха, — мой папа обычно никогда не спорит с мамой. Ну, когда речь не идет о действительно важных вещах. Он всегда повторяет: «Тот, кто спорит с женой, сокращает свое долголетие», это какая-то восточная мудрость. Он работал в Персии, изучал, как они ковры-самолеты делают. Жаль, что их запретили. Но когда мама начинает упорствовать в какой-нибудь полной ерунде, он так и говорит: «Хорошо, дорогая, как скажешь!» — и маму это ужасно бесит, потому что все сразу понимают, что она говорит глупость.
— У тебя клевый отец, — сказал Гарри и почувствовал легкую грусть из-за того, что не мог сказать чего-то такого же о своем папе, — и мама, на самом деле хорошая, хотя да… А о братьях что-нибудь можешь рассказать?
— Ну, близнецов ты видел, — сказал Рон, – они все время устраивают какие-то шалости, и отметки у них не очень, но на самом деле они очень умные и много знают, без этого хорошую шутку не придумать. Перси — он зануда, совсем как эта Грейнджер. Он хочет пойти работать в Министерство, и поэтому так доволен, что стал префектом. Префектов туда охотнее берут, и жалование у них выше с самого начала. А для нас это важно, — грустно добавил он.
— А старшие братья? И отец? — Гарри было интересно, чем занимаются волшебники после школы, и это был совсем не праздный интерес. К слову, он подозревал, что имя отца Рона было Артур и что именно этот самый Артур как раз и подбросил Хагрида до острова. Тем более, что фамилия «Уизли» звучала на той самой полянке.
— Папа тоже в министерстве, он начальник отдела, что-то там по отношениям с магглами. У него жалование неплохое, но нас ведь довольно много. Мама занята домом и не зарабатывает, а Билл и Чарли живут отдельно, хотя иногда дарят нам подарки. Билл, он старший и наследник, ну, как Невилл, работает в «Гринготтсе», ты там был наверняка. Он разрушитель проклятий. Сейчас он в Египте, его туда послали на несколько лет. Кстати, ты слышал?
— О чем?
— «Гринготтс» попытались ограбить, представляешь? — вытаращив глаза, сообщил Рон, — об этом даже в газетах писали. Хотя, наверное, у магглов же другие газеты!
— Ага, — сказал Гарри, — но как это получилось? Там же такая охрана, и Хагрид говорил, и надпись эта…
— Никто не знает, — скорчил страшную рожу Рон, — папа говорит, что это был очень темный и сильный волшебник. Никто другой не смог бы взломать защиту и проникнуть в сверхсекретный сейф! А потом целым и невредимым выбраться обратно, да так, что никто так и не понял, кто это был. Хорошо еще, что из сейфа ничего не пропало. Хотя это странно.
