Шли молча, но думали все об одном и том же. О нападении. Айвэн себе чуть мозги не вывернул и пока что к более логичному выводу, чем тот, что он сделал сразу, не пришел. Целью нападавших было взять кого-то из них живым. Иначе колонну тупо раздолбали бы. Ударили бы с двух сторон из пулеметов, добавили бы граником или чем там они беднягу Салама упокоили – и все. Но нападающие действовали по-другому. Наверняка били только по тем, кого могли опознать визуально: парни в пикапе, Флагман с Малышом. Даже пулеметную спарку заткнули скорее от отчаяния. А в целом пытались подавить огнем, под прикрытием которого подошла бы группа захвата. Как этот самый захват они проводили бы – вариантов много. От сонного газа до какого-нибудь неприятного Дара, обладатель которого вырубил бы их на время. Наверняка рассчитывали, что в горячке никто не поймет, что огонь отвлекающий. Но в целом продумано все было бездарно. Место выбрано отвратительно, слишком много всего пущено на авось. Как только стало ясно, что нахрапом получить желаемое не получилось, нападающие свалили, да еще и с потерями. Все, что смогли, – взорвать технику со злости. Айвэн скрипнул зубами. Техника…
Без машин и «крупняка», с одной винтовкой Альпиниста, они много не навоюют. Первая же серьезная тварь сожрет и не подавится. Вопреки расхожему мнению, по Улью вполне можно было передвигаться на машинах – если с умом, конечно. Не так много тут тварей, которые были способны вскрыть ту же бронекапсулу «шишиги». Если бы они встречались на каждом шагу, как бы хитроумен ни был «венец творения», на здешних кластерах давно бы остался только один доминирующий вид – зараженные. Слишком много нужно сожрать средней твари, чтоб откормиться до элиты, тем более – до матерой. Не так просто найти такую кормовую базу. И конкуренция среди тварей тоже высока. Так что можно, если осторожно. Этим и пользовались охотники. Нормальное вооружение на себе не потаскаешь и на нужные кластеры в срок не успеешь. В общем, без машин охоты не получится.
Конечно, у группы был «общак», да и припасы на «черный день» имелись, наверное, у каждого. Только вот вопрос: захотят ли парни вывернуть карманы, чтобы затариться новой техникой и оружием? Да, транспорта бесхозного много. Но его еще нужно довести до ума. И вооружить. А это совсем недешево. Ответ на этот вопрос напрашивался сам по себе, и звучал он примерно как древняя, но не ставшая от этого менее верной поговорка: «Своя рубаха ближе к телу». Скорее всего, по возвращении в стаб группа просто разбежится. Да, они давно – по меркам Улья – работают вместе, да, не раз друг друга выручали. Но это не более чем работа, в конце концов. И осуждать парней за то, что они примкнут к кому-то более удачливому и успешному, Айвэн не мог. Особенно если его выводы по поводу объекта захвата окажутся верными.
Из их группы только за Айвэном тянулся целый шлейф. Несмотря на то что в Улье он самый «свежий», он успел закуситься и с «дикими» стронгами Бороды, и разрушить бизнес Року… Да и у кое-каких муров есть за что с ним поквитаться. Да, Рок скорее всего не выжил, да, Борода мог давно забыть про того, кто разнес ему базу, да, у муров есть масса более увлекательных и прибыльных дел, чем гоняться по кластерам за бывшим наемником. Но отбрасывать ни один из этих вариантов нельзя. И если на него действительно объявлена охота, мало кто захочет оставаться рядом с ним, подвергая себя угрозе. Одно дело – охотиться на тварей, и совсем другое – постоянно ожидать удара от неизвестных.
Ладно. Сначала надо вернуться в стаб. А там видно будет.
К стабу вышли под утро. Получилось бы быстрее, но слишком большой крюк сделали для перестраховки. И шли с оглядкой. В Улье лучше медленнее, да уверенней. Сколько торопыг в здешних полях оставили свои кости на солнце лущиться – не счесть. А ещё нельзя было игнорировать возможность того, что на основных дорогах, ведущих к стабу, их могут ждать. Так что подстраховаться было нелишним. Лучше пять-десять лишних километров навернуть, чем без головы остаться.
Стаб был виден издалека. Скопление девятиэтажек посреди чистого поля и облака дыма, затягивающего небо над ними, не заметить было сложно. Когда-то Мирный был агломерацией типовых городских кварталов «спальников», частью не самого маленького города. Сейчас же это был единственный крупный оплот иммунных на пару-тройку сотен километров. Для Улья – серьёзное расстояние. Поговаривали, что название досталось стабу в наследство от одного из тех самых кварталов. Так это или нет – Айвэн не знал. Да и по барабану ему это было, если честно.
Когда до стаба осталось не больше километра, во внутреннем кармане куртки завибрировал смартфон. Устройство поймало Сеть, о чем спешило сообщить хозяину.
Достав гаджет, Айвэн подключился к Сети – Интернету, поднятому местными умельцами на остатках оборудования мобильного оператора, провалившихся когда-то в Улей вместе с кластером, запустил мессенджер и опознался в чате охраны. Сейчас каждый боец дежурной смены получил сообщение, что идут свои. Стопроцентной гарантии того, что под видом обитателей Мирного к стабу не подберутся чужаки, это не давало, но на одно опознавание здесь и не надеялись. Так, дополнительная мера предосторожности. Основные позже пойдут.
Вскоре показалась опоясывающая стаб насыпь. Раньше её здесь не было, это уже дело рук местных. Поверх насыпи лежали рельсы, по которым вокруг кварталов бегал самый настоящий бронепоезд. Сейчас он стоял в «городской черте», и видно его не было, но Айвэн как-то имел честь лицезреть эту машину смерти. Тогда стаб оказался на пути миграции крупной стаи зараженных, и, чтобы сохранить минные поля на подступах, использовали главную боевую единицу обороны. Увиденное впечатляло: два наглухо бронированных локомотива с обеих сторон состава, за ними – вагоны, на крышах которых смонтировано несколько башен с крупнокалиберными пулеметами – КПВТ, для самой «вкусной» дичи и брони вероятного противника, «Утесы» и «Корды» – для целей попроще. За броневагоном – две платформы с установленными на них танками, давно ставшими в мире Айвэна музейными реликвиями Т-62. Танки были до самой башни обварены толстыми стальными плитами – своим ходом старички передвигаться давно уже не могли и нашли на платформах свое последние пристанище. Дополняли вооружение полуплатформа с «зушкой» по центру и несколько ракетных установок. На обоих локомотивах какой-то шутник размашисто вывел белой краской название бронепоезда: «Краина экспресс». Вся конструкция была обварена щитами и шипами и внушала уважение.
Перебравшись через насыпь, они выбрались на пустырь. Когда-то здесь была лесопосадка, сейчас же все вырубалось в ноль, чтобы не мешать обзору. Продвинувшись еще метров на пятьсот и добравшись до линии проволочных заграждений, призванных замедлить зараженных и затруднить путь броне, группа замерла. Айвэн перенастроил рацию на волну охраны и запросил дежурного. Тот откликнулся практически сразу:
– Привет, Айв. Что-то вы с другой стороны возвращаетесь, не полным составом и без колес.
– Да, форс-мажорчик.
– Стабу есть о чем беспокоиться?
– Нет, абсолютно.
– Надеюсь. Ладно, идите по третьему коридору, я обесточил мины.
Айвэн спрятал смартфон, кивнул своим бойцам и толкнул калитку в проволочном заграждении. Идти по временно обесточенному коридору в минном поле было неуютно. Особенно ощущая на себе взгляды пулеметных расчетов с крыш. Две минуты такого шествия – и они у первой стены, состоящей из стандартных бетонных плит, плотно пригнанных друг к дружке, с «егозой», размотанной поверху.
Внутрь входили через массивную стальную дверь, по одному, останавливаясь на минуту в «предбаннике» – отсечке перед второй дверью, давая время дежурному ментату отсканировать метку и сравнить ее с имеющейся в «картотеке». Потом – еще сто метров у открытого пространства, и вот они наконец у внутренней стены.
Стены стаба отливали из бетона, соединяя перемычками дома, стоящие огромным прямоугольником. В этих условиях такой ход был самым выгодным с точки зрения экономии. На то, чтобы выгнать шестиметровую стену вокруг всего поселения, бетона бы точно не хватило, а вот таким способом смогли полностью оградить стаб со всех сторон. Окна в домах, выходящие на эту сторону, были заложены кирпичом изнутри и залиты тем же бетоном снаружи. Только на этажах, начиная с четвертого, оставили защищенные заслонками бойницы.
