Архип же вырос рослым, крепким парнем, а лицом походил на рано умершую мать. Полное благородства лицо, с высоким лбом, длинными русыми волосами и маленькими усиками. Голубые глаза под темными ресницами казались бы яркими звездами, если бы их не туманила печаль. Архип был силен и красив, а печать беззаботности и в то же время какой-то грусти делала его еще красивее.

Однажды барин привез в имение молодую жену Анну. Обладая сказочной красотой, женщина имела скверный характер. «Чертовка», как прозвали барыню крепостные, почти сразу выказала свой злобный, необузданный нрав. И райское место, каковым считалась усадьба Артемьевых, превратилось в кромешный ад. Взяв все в свои руки и усадив покорного супруга под каблук, Чертовка проявляла чудеса жестокости. Крепостных пороли за любую провинность. Людей продавали, меняли и просто убивали ради прихоти барыни. Только Архипа обходили стороной все несчастья. Барыня воспылала тайной страстью к юному красавцу, а потому…

У кузницы, что стояла на краю деревни, остановился черный конь. На нем восседала всадница, лицо которой было скрыто под черной вуалью. Она напоминала ангела смерти.

Женщина бросила поводья подоспевшему мальчишке-подмастерью.

– Кто вы, барыня? – не узнав графиню, спросил мальчуган, глядя на нее как на что-то сверхъестественное.

– Помолчи, щенок! – рыкнула на него ночная гостья. – Веди меня к кузнецу, живо!

– Но он спит, – прошептал мальчик.

– Веди меня к нему, щенок! – И удар хлыста оставил на лице подмастерья кровавый рубец.

Бедняжка испугался и, жалобно плача, указал ей на избушку Архипа.

Чертовка тихо отворила дверь, приблизилась к лежанке и остановилась, точно окаменев. Едва дыша, она присела и поцеловала юношу в лоб.

– Маланья! – улыбаясь, прошептал Архип во сне имя своей любимой девушки.

– Ах! – вскрикнула барыня и отпрянула.

– Кто здесь? – встревоженно спросил Архип, вскакивая с лежанки.

– Я… Барыня твоя. – И, словно теряя сознание, она опустила красивую голову на грудь.

Кузнец зажег свечу, глянул на ночную гостью и обомлел:

– Вы… вы… барыня? Что привело вас сюда ночью кромешной?

– Что привело? Мое сердце. Оно уже давно сохнет от любви к тебе!

Ее голос задрожал, а слезы, как алмазы, сверкнули в глазах.

– Вы… вы же барыня и еще жена самого графа?!

– Я это помню!

– Но вы же дворянка!

– Да!

– И все же…

– И все же пришла к тебе сюда! Даже сам сатана не смог бы остановить меня! – закричала барыня, становясь на колени. – Слушай меня и запоминай. Раз в жизни я полюбила, полюбила тебя, холопа! Насмехайся надо мной, но я буду любить тебя; проклинай, но я буду любить тебя. Да, я жена графа! Но поп в церкви соединил лишь наши руки, а не сердца. Свое сердце соединю с твоим я сама!

– Барыня, уйди! – воскликнул Архип, пятясь от нее к стене. Лицо его пылало краской гнева. – Я гляжу, что вам плохо. Вы сами не ведаете, что хотите сотворить!

– Это я-то? – Чертовка вскочила и двинулась прямо на юношу. – Если ты вздумаешь отказать мне, растопчу в пыль и развею по ветру!

– Но я не могу!

– Ты сделаешь, как я велю! – тяжело дыша, властно сказала барыня.

– Но я…

– Ха-ха-ха! – дико захохотала похотливая Чертовка. – Клянусь раем и адом, если они существуют, ты сделаешь так, как я захочу!..

После того как Архип вынужденно уступил ей, Анна, казалось, сошла с ума. Вначале она приходила к нему ночью, но уже скоро начала приставать к парню даже днем. В постели она вытворяла такие непристойности, что у неискушенного кузнеца кровь стыла в жилах.

Но любому мракобесию должен быть положен конец. Воспользовавшись отсутствием барыни в имении, Архип набрался храбрости и пошел к графу.

Он застал графа Артемьева мирно читающим книгу.

– Выслушай меня, барин, – сорвав с головы шапку, кузнец упал на колени и молитвенно скрестил на груди руки.

Граф положил книгу на колени и, словно догадываясь, с чем пожаловал кузнец, вздохнул:

– Говори, Архип, дозволяю.

Глядя в пол, волнуясь и путая слова, юноша рассказал внимательно слушавшему его барину про свою греховную связь с Чертовкой. А когда он облегчил душу и зажмурился в ожидании сурового приговора, Михаил Прокофьевич на удивление спокойно сказал:

– Я знаю обо всем, Архип. Но ты правильно сделал, что явился ко мне. За это…

Граф задумался. Кузнец понял, что сейчас барин скажет, какому подвергнет его наказанию. Но случилось невероятное. Граф подошел к Архипу, поднял его с колен и сказал:

– Твоя покойная матушка, царство ей небесное, была женщиной необыкновенной. А я не твой отец, как судачит челядь! Но я даю тебе отпускную бумагу, и уходи на все четыре стороны из имения.

Артемьев вложил в руки потрясенного Архипа, видимо, заранее заготовленный документ.

– Береги его как зеницу ока, – пояснил граф и указал на дверь. – Чтобы уже до вечера ноги твоей в усадьбе не было!

Словно пригвожденный к полу, оглушенный невероятной новостью, юноша бестолково пялился на листок в своих руках, не зная, что с ним делать. Привыкший к спокойной жизни в имении, он и понятия не имел, как распорядиться свалившейся вдруг на голову свободой. Свое чудесное освобождение из рабства он воспринимал как изгнание в чуждый мир, о котором никогда и не грезил.

– Ну, что стоишь пнем? – улыбнулся, поняв его состояние, барин.

– Дык, идти-то куда мне? – прошептал Архип.

– Пока уходи подальше с моей земли, а там разберешься.

Барин вложил в руку обескураженного юноши несколько серебряных и медных монет.

– На первое время тебе хватит, – сказал он. – А потом учись зарабатывать и кормить себя сам, свободный человек!

– Барин, не гони…

Архип снова грохнулся на колени, но был остановлен рукой графа.

– Несмышленыш, – улыбнулся он. – Да о таком счастье мечтает каждый крепостной!

– Да куда ж я пойду-то? – едва не разревелся юноша. – Я ж…

– Ну вот что, – перебил его барин. – Твой отец, кажется, яицкий казак Ларион Санков. Этот «господин из степи» много лет назад гостил в моей усадьбе с моим братом Александром. Частенько я замечал его рядышком с твоей покойной матушкой. Он твой отец или нет, я не знаю. Отыщи-ка его в Яицке и сам обо всем и поспрашивай.

Целых пять лет Архип бродил по обширным просторам России. За это время он усовершенствовался в кузнечном деле и понял, какую великую милость оказал ему барин, подарив свободу. Добравшись до Яицка, Архип узнал, что казак Ларион Санков действительно проживал в этом славном городке, но много лет назад он не вернулся из похода… К его многочисленной родне Архип заходить не стал. Но судьба в очередной раз оказалась милостивой к нему. Проходя Оренбург, он ненадолго задержался с целью подзаработать денег для продолжения пути.

Однажды, сидя в кабаке, кузнец с жадностью поглощал постную похлебку, думая о том, в какую часть города податься, чтобы подыскать подходящую и хорошо оплачиваемую работу. За его спиной звякнул дверной колокольчик. Обернувшись, Архип увидел с десяток бородатых мужчин, которые крестясь, как в церкви, заходили в питейное заведение.

– Здоров будь, хозяин! – весело крикнул один из посетителей и бросил шапку на большой стол у входа.

– И вам здравия желаю, господа казаки! – приветливо ответил гостям хозяин, толстый лысый человек, очень похожий на большой пивной бочонок. – Вы прям седня явились как гром средь ясного неба!

– А мы, сакмарские, эдакие, – рассмеялись казаки, рассаживаясь за столиками. – За что нас нехристи-кочевники зараз и пужаются!

– Эх, знаете, господа казаки, – засмеялся, прищуриваясь, хозяин, – сегодня угощение и выпивка за счет заведения. У моего сына Ганса день рождения!

– Тогда запирай двери, гулять будем! – загоготали дружно мужики.

– Как вам будет угодно, – ответил довольный хозяин. – Я велю никого седня не пускать, даже самого святого Петра.

Толстяк заковылял к двери. А казаки тем временем заметили одиноко сидящего Архипа, и один из них крикнул: