Не ранее того, как наши беды стали слишком ужасными, а наше состояние слишком безнадежным, мы смогли слегка приоткрыть эти двери, впустить внутрь немного света и позволить, наконец, помочь нам.

Для тысяч из нас одним из самых ярких эпизодов, сохранившихся в нашей памяти и включающих в себя мудрость слов «быть благодарными», является воспоминание о том, что мы вначале думали и говорили об Анонимных Алкоголиках, когда это Сообщество впервые привлекло наше внимание:

«Это подходит им, но я не настолько плох, так что это не для меня».

«Я видел двух бывших членов АА пьяными в баре. Из того, что они сказали, я понял, что мне это тоже не поможет».

«Я знал парня, который вступил в АА. Он превратился в сурового, фанатичного, тупого и нетерпимого трезвенника».

«Вся эта чепуха и хождение по собраниям АА быстро оттолкнули меня. Как бы там ни было, меня никогда не тянуло ни в какие сообщества».

Ныне честность заставляет нас признать, что мы потратили больше времени, сосредоточившись на подобного рода негативных ответах и поиске причин, оправдывающих наше пьянство, чем на попытках без предвзятости разобраться в том, что такое АА. Едва ли наша исследовательская работа на этом поприще может быть названа научной. Скорее, это был поверхностный и пессимистический взгляд — выискивание того, что нам не нравится.

Мы не побеседовали с теми, многими, членами АА, поддерживающими трезвость, и мы не прочли достаточного количества литературы — как об АА, так и изданной самим Сообществом. Если нам не нравились какие-то вещи или люди, с которыми мы на первых порах столкнулись в АА, то мы отвергали все Товарищество в целом. Разве мы честно не пытались присоединиться? (Помните человека, который говорил, что не любит читать? Он как-то раз прочел книгу, и она ему не понравилась!)

Теперь ясно, что мы могли бы действовать по-другому. Мы могли бы потратить некоторое время на поиск того, что нам нравится в АА, чему мы можем следовать на поиск предложений и идей, с которыми мы согласны. Мы могли бы быть благодарны за то, что АА гостеприимно встречает случайных посетителей и не требует, разобраться в том, что такое АА чтобы они очертя голову бросались в неизвестное. Мы могли бы быть благодарны за то, что в АА нет вступительных членских взносов, что там не требуют следовать какому-либо учению или выполнять какие-либо правила и ритуалы. Если некоторые слишком разговорчивые члены АА нам не по душе, мы могли бы порадоваться тому, что в АА много других, более молчаливых людей или тех, кто говорит то, что нам нравится. Мы могли бы постараться узнать, почему так много знаменитых специалистов год за годом в течение многих лет поддерживают АА. Наверное, это Сообщество хоть что-то делает как надо!

Мы поняли, что умение оставаться трезвыми можно свести именно к такому выбору. Мы могли часами размышлять о причинах, по которым мы хотим или нуждаемся, или намерены выпить. Но ведь это же время можно потратить на то, чтобы выяснить причины, по которым алкоголь вреден для нас, а воздержание полезно для здоровья; мы могли бы также подумать о тех вещах, которые смогли бы сделать, если бы не пили.

Каждый из нас делает свой собственный выбор, как ему (или ей) жить. Мы рады, когда еще кто-нибудь принимает такое же решение, как и мы. Но независимо от того, интересуетесь ли вы АА, мы желаем добра всякому, кто решил каким-либо образом обрести трезвость. Мы храним чувство благодарности за то, что свободны избрать путь, описанный в этой книге.

В заголовке нет ошибки. Как вы увидите в дальнейшем, речь идет именно о «пьянке», а не о «выпивке».

Слова «выпивка» или «стаканчик» веками пробуждали у миллионов людей приятные отзвуки, связанные с прошлым, и предвкушения.

В зависимости от возраста и обстоятельств, в которых мы впервые пробуем алкоголь, у всех у нас есть различные воспоминания и надежды (порой тревоги), связанные с мыслями о холодном пиве, «горлодере», джине с тоником, «ерше», глотке вина и прочем.

Неоднократно для большинства людей, начинающих выпивать, их предвкушения по поводу желанной выпивки полностью оправдывались. Если же такой благоприятный эффект повторялся довольно часто, то мы, естественно, привыкали думать о выпивке как о приятном событии независимо от того, связывалась ли она с религиозным ритуалом, утоляла ли жажду, соответствовала ли какому-нибудь общественному событию, давала ли нам возможность расслабиться, стимулировала ли нас или приносила нам желаемое удовлетворение любого другого рода.

Например, 55-летнему финну, когда он слышит предложение выпить, нетрудно ощутить тот прилив тепла, который он испытывал в молодости, в холодную погоду, глотнув водки или спирта.

Одна молодая женщина может тут же представить изящный хрустальный бокал шампанского, эффектное окружение, новые наряды, нового любовника. Другая вспоминает о глотке из «малька» в бумажном пакете, протянутом длиннобородым парнем в джинсах, бывшем возле нее, когда гремел рок, и то вспыхивающие, то гаснущие лучи ламп мерцали сквозь сладковатый дым марихуаны, и все ревели в экстазе.

Один из членов АА говорил, что слово «стаканчик» почти физически вызывало у него во рту вкус пиццы с пивом. 78-летняя вдова неизменно вспоминала при этом о хересе с растертым с сахаром и сливками с яичным желтком, который она пристрастилась выпивать на ночь, находясь в доме для престарелых.

В настоящее время, будучи совершенно естественными, такие мысленные образы вводят нас в заблуждение. Таким путем многие из нас начинали пить, и если бы в этом заключалась вся правда о нашем пристрастии к выпивке, то вряд ли бы у нас появились алкогольные проблемы.

Однако пристальный и бесстрашный взгляд на все стороны нашего алкогольного прошлого показывает, что в последние годы и месяцы нашего пьянства мы никак не могли пережить снова эти идеальные, магические моменты, даже если часто пытались их воссоздать.

Вместо этого, раз за разом мы выпивали гораздо больше, чем требовалось для достижения прошлой магии, и в результате сталкивались с очередными неприятностями. Может быть, это была просто наша внутренняя досада на себя, сопровождаемая тайным чувством, что мы слишком много пьем, но иногда это было связано с семейными ссорами, неприятностями на работе, серьезными болезнями или несчастными случаями, юридическими или финансовыми затруднениями.

Следовательно, теперь, когда появляется соблазн пропустить стаканчик, мы стараемся вспомнить всю цепь последствий, начинающихся с этого «стаканчика». Мы обдумываем этот «стаканчик» со всех сторон, припоминая нашу последнюю тяжелую пьянку и похмелье.

Друг, предлагающий нам выпить, обычно подразумевает под этим пару рюмок «для общения». Но если мы аккуратно припомним все страдания нашей последней попойки, то нас не введет в заблуждение наше собственное прошлое представление о «стаканчике». Грубая, физиологическая правда для нас сегодня заключается в том, что нынешний «стаканчик» совершенно определенно означает, что рано или поздно мы ударимся в запой, а это, в свою очередь, повлечет за собой новые беды.

Выпивка для нас больше не означает музыку, радостный смех и флирт. Она ведет к болезни и горю.

Один из членов АА излагает это таким образом: «Я знаю теперь, что для меня зайти куда-нибудь „пропустить стаканчик“ никогда не будет означать просто убить несколько минут и оставить доллар в баре. Теперь с одной стороны на чащу весов поставлена эта выпивка, а с другой — мой счет в банке, моя семья, мой дом, моя машина, моя работа, мое здравомыслие и, возможно, моя жизнь. Слишком высока цена, слишком велик риск!»

Он помнит свою последнюю пьянку, а не первую выпивку.

С давних пор человечество широко пользуется различными химическими веществами, изменяющими настроение и восприятие. Этиловый спирт, возможно, был одним из первых веществ, используемых для этих целей, и, может быть, всегда был наиболее популярным.