Дафна смотрит на меня.

Это больше, чем немного нервирует, но кто я такая, чтобы судить, какую реакция должна быть у десятилетней девочки после того, как её родителей жестоко убили? Я могу только представить, что вся ночь для неё была настолько запутанной, и я полагаю, есть шанс, что она думает, что я убийца, и теперь я её схватила.

Почему я всегда запутываюсь в таких неприятностях? Почему моя деятельность не может быть похожа на Софи? Ясно и понятно: спаси невинную девушку от насильника и получи его жалкую задницу с возможностью кинуть её в тюрьму. Но нет, я получаю сверхъестественного паразита и жестоких жертв убийства с травмированным ребёнком.

По крайней мере, она жива.

Я завела машину. Я не знаю, куда направиться, в больницу, может быть? Или полицейский участок? Но я определенно не буду слоняться поблизости, чтобы убийца нашёл нас.

Я только начала стартовать, когда полицейская машина поворачивает на шоссе. Он останавливается, в мои глаза бьют лучи дальнего света; Я повернула автомобиль обратно в парк, подняв одну руку, чтобы заблокировать ослепительный блеск.

— Пожалуйста, выйдите из машины, — звучит усиленный голос

Я застыла.

— Выйдите из машины, подняв руки, — говорит голос.

Облегчение граничит с временной паникой, когда я снимаю блок с машины. Почему здесь полиция?

"Мы очень осторожны в вопросах безопасности" Вот что сказала миссис Уэлш. Конечно, великолепный дом с подогреваемыми дорожками будет иметь охранную сигнализацию, которая автоматически вызывает полицейских.

Ну, по крайней мере, мне не нужно беспокоиться об убийце. Объясняя всё это маме и Сиерре, но с другой стороны...

Я выхожу из машины, держа руки в воздухе:

— Дафни, — говорю я. -Тебе тоже нужно выбраться. Все нормально; мы в безопасности. Это полиция. Они будут защищать нас.

— Положите руки на капот автомобиля.

Я подчиняюсь, но я бы хотела, чтобы они перестали относиться к нам, как к преступникам. На шоссе к полицейской машине тянется автомобиль патрульной службы, красные и синие огни, сверкают через заснеженный двор Уэльсов.

Скоро взойдёт солнце.

— Пожалуйста, выйдите из машины, подняв руки, — повторяет громкоговоритель.

— Она просто маленькая девочка, я думаю, что она травмирована! — кричу я, надеясь, что они услышат меня изнутри своих машин. — Пожалуйста...

Два офицера дорожного патруля выходят из своего автомобиля, с оружием наизготовку.

Ох, нет.

После этого всё происходит очень быстро. Четверо вооружённых мужчин в форме бросились к моей машине, Дафни кричит. Кто-то ещё кричит:

— Нож!

— Подождите! — говорю я, снимая руки с машины моей мамы. — Она дочь. Вам нужно, ой! — Один из офицеров схватил меня за руку, мучительно потянув за собой. — Остановитесь, подождите. Дафни!

Дафни кричит, и я слышу отвратительный хруст разбитого окна, а офицер позади меня прижимает меня к машине.

— Она просто маленькая девочка. Что ты делаешь? Ей нужна помощь!

— Твоё имя? — Спрашивает мужчина, держащий меня за руку.

— Я не могу... мне нужно идти...

— Это твоя кровь?

Я знаю, что я должна сотрудничать, но это похоже на то, что каждая часть моего мозга, которая не сосредоточена на Дафни, отключилась. Все это хаос и паника, и я не могу дышать, поскольку чувство полной беспомощности выбивает воздух у меня из легких. Мой мозг одновременно медленный и маниакальный, и я чувствую, что вращаюсь по кругу, одновременно видя фрагменты сцены, но не могу сосредоточиться на какой-либо одной вещи.

Затем в меня врезалась кристаллическая ясность быстрым ударом в кого-то, кого-то ударили с помощью электрошокера.

Я слышу, как Дафна кричит сквозь сильно сжатые зубы, и хотя я не могу её видеть, я знаю: они просто использовали электрошокер на десятилетней девочке.

— Нет.

Слово настолько тихое, что я бы не услышала это, если бы я не была той, кто это сказал. Глубокий, защитный инстинкт возникает во мне, что-то старое, что-то почти материнское. Он открывает память — память о вокзале и паразите делающего выбор вместо кого-то другого. Фокус-камень на моей груди оживает, и я представляю будущее, за считанные секунды, в котором копы все отскакивают от меня и из моей машины, как будто они отброшены невидимыми руками. К тому времени, когда я открою глаза и пожалею о том, что я сделала, уже слишком поздно.

Копы летят в снег, скользят, разбиваются, крики удивления и боли наполняют воздух. Я смотрю с широко раскрытыми глазами, пока мои глаза не приземлятся на Дафну, а офицер полицейского патруля всё ещё пытается удержать её.

Он всё ещё. Смотрит.

Он в ужасе. От меня.

Что я наделала?

Я прыгаю обратно в свою машину, и, хотя снег скользит под моими ногами, мне удается сесть на сидение водителя и хлопнуть дверью, едва не лишив пальцев офицера с хорошими рефлексами. Мой мобильный телефон в моей руке за несколько секунд и, почти не задумываясь, я звоню Софи.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — прошептала я себе под нос. Удары и вопли окружают автомобиль, и я боюсь смотреть, потому что готова поспорить, что у некоторых из них есть оружие, и я знаю, что буду блевать, если увижу это.

— Шарлотта? — Сонный голос Софи чуть ли не приносит слёзы облегчения моим глазам.

— Софи, я не знаю, что делать, — наполовину кричу, чтобы быть услышанной из-за какофонии звуков вокруг себя. -Убийца пришёл сегодня вечером. Я... я не могла уснуть, и я пришла сюда, чтобы проверить всё, и это уже кончилось! Я пыталась помочь Дафни, но пришли полицейские, и она кричала, и я думаю, они думают, что мы это сделали, и ... Софи, я использовал свои силы перед ними. Я не хотела, но они видели и... я даже не знаю, Софи. У меня столько проблем.

Телефон молчит.

— Софи...

— Я думаю.

Её спокойные слова заставляет шум вокруг меня уйти на секунду, прежде чем раздаётся звуковой сигнал, который звучит прямо у меня на голове, и из бокового окна стекает дождь, и я кричу так громко, что у меня болит горло.

Грубые руки вытащили меня с машины; моё лицо хлюпает в снежный сугроб, и я чувствую кровь и грязь. Я поднимаюсь на четвереньки, и сразу перестаю чувствовать свои конечности и вес огромного тела прижимает меня к земле. Кто-то дёргает мои руки за спину, пока мои плечевые суставы горят в агонии, и я чувствую, как холод замерзшей стали закрывается вокруг моих запястий.

Я слышу всё сразу, крики Дафни, бормотание окружающих меня полицейских, кричащих о праве молчать и, над ними, свист в моей голове, который просит меня снова использовать свои силы.

Чтобы спасти себя.

Но что я должна сделать? Сколько вариантов я должна была принять у этих офицеров, чтобы это получилось правильно? Всё моё тело ослабло, моя сила ушла. Я кладу лицо на хрустящий снег и начинаю всхлипывать.

Затем всё исчезает.

Глава 16

Светит солнце.

Копы исчезли.

Всё тихо.

Какого. Черта. Только что. Произошло?

Я смотрю на свою машину. Она прямо там, где я припарковала её, но крови нет.

Ножа нет.

Окно не разбито.

Там также нет Дафни, что беспокоит меня, но не настолько сильно, как тот факт, что мгновенно произошло превращение ночи в день. Я с усилием поднимаюсь на колени, и моё ухо улавливает звук. Голос. Ели слышен. Ноги трясутся, но мне удаётся встать и добраться к машине, где я понимаю, что кто-то кричит в мой телефон.

— П-привет? — Я заикаюсь.

— Кто это! — это женщина. Но я не узнаю этот голос.

— Шарлотта Вестинг, мэм, — отвечаю я автоматически, пытаясь прогнать туман из моего мозга.

Молчание.

— Мэм?

— Шарлотта, я не знаю, что заставило мою Софи перемотать часы для тебя, но сейчас она без сознания на полу.

— Она в порядке? — Я так сильно сжимаю телефон, что боюсь, я могу повредить его, но я не могу заставить свои ноющие пальцы отпустить.

— Она будет жить. Я заставлю её жить. Но слушай меня, тебе лучше исправить то, что ты сделала неправильно. Ты думаешь, что это того стоит?