Недалеко от замка им встретился Серый Ветер, тащивший в зубах кусок туши олененка. Завидев отряд, зверь слегка наклонил голову, всматриваясь в людей. Встретившись взглядом с Талли, он будто кивнул и побежал в ближайший подлесок, откуда доносился вой его меньших собратьев. Проследив за удаляющимся волком, отряд продолжил движение. Лошади многих по прежнему тихо ржали, нервно прядая ушами. Впрочем, даже многие люди побаивались зверя Робба.

Прибыв в замок, Талли уже собирался отправиться к королю, доложить о результатах вылазки.

— Он еще спит. За день ещё ни разу не вышел. — Мрачно проговорила Кет, встретив дядю в коридоре.

— Я, конечно, понимаю, что король юн и жаждет наследников, но…

— Ты не понял. Он один спит, Джейн сейчас с матерью, говорит, что Робб отослал её с вечера.

— Он заболел?

— Нет. В последнее время он очень много спит, мейстер говорит, что такое бывает.

Бринден пожал плечами, борясь с желанием высказать Кет всё, что он думает о её сыне. Но он не станет этого делать. Бедняжка потеряла всех сыновей, кроме Робба, а девочки… Девочек она вряд ли ещё увидит. Король не горит желанием отдавать Цареубийцу за сестер. Переговоры по поводу заложников вообще встали в тупик и уже долгое время ни с той, ни с другой стороны не было вестей.

Вспомнив, что в седельной сумке остался плащ, который следовало зашить, Талли спустился в конюшню. Замок деловито гудел, навевая воспоминания о далеком детстве, когда мысли Бриндена занимали одни только турниры да подвиги. Наивный мальчишка! Впрочем, если замок несколько изменился, то вот в себе Талли особых перемен не ощущал. Да, он стал старше, организм больше не позволял пить всю ночь, а наутро побеждать в турнире, однако в остальном его жизнь и мысли остались прежними.

Только выйдя из главной башни он услышал странный звук, будто кто-то кричал. Звук доносился со стороны темниц, которые находились совершенно не по пути в конюшню. Подумав, Бринден всё же решил проверить, кто там вопит. Мало ли.

Звук действительно доносился из темниц, правда стражников, что охраняли вход, совершенно не волновали громкие вопли. Двое молодчиков в цветах Талли о чем-то болтали, изредка посмеиваясь. Заметив Бриндена, они умолкли и встали навытяжку.

— Кто там орет?

— Цареубийца, сир. С ночи ещё. Его Величество сказал не обращать внимания.

Талли процедил сквозь зубы что-то похожее на ругательство, отпер дверь и стал спускаться вниз. Было слышно, что голос уже уставший, вот-вот сорвется. Спустившись чуть ниже, Бринден даже разобрал, что он там кричит. «Помогите! ” Интересно, что ж у него там случилось? Ох, если это какая-нибудь издевка или ловушка, то он точно украсит холёную мордашку Цареубийцы сломанным носом.

Со стен кое -где стекала вода, делая лестницу влажной и немного скользкой. Запах здесь тоже был не самым приятным. Затхлость, влага и холод. Да, в темницы Риверрана лучше не попадать!

Дверь, ведущая в камеру Ланнистера, ходила ходуном, угрожая если не слететь с петель, то точно сломаться.

— Угомонись! Что случилось? — спросил Талли, подходя к зарешеченному оконцу двери.

В оконце показалась заросшая физиономия Ланнистера, на которой ярко горели встревоженные глаза.

— Помогите! Дженна, она без сознания, давно уже. Пожалуйста!

Бринден с недоверием поднял бровь, но всё же отошел к камере леди Дженны. Один из охранников спустился за Талли и теперь топтался рядом, видимо ожидая приказаний. Заглянув в оконце, Талли увидел, что женщина лежит поверх одеяла. Можно было подумать, что она спит, но мертвенная бледность кожи и тяжёлое хриплое дыхание утверждали, что Цареубийца был прав.

— Открой камеру!

Стражник поспешно стал открывать дверь, путаясь в ключах и с трудом попадая замочную скважину. Бринден злился на стражников, Робба и Ланнистеров, которые упорно доставляли проблемы, даже будучи за решеткой. Пекло, он злился даже на себя за то, что не обеспечил пленникам приличные условия. Цареубийце хоть бы что, он молод и здоров, а женщина…

— Быстрей, идиот!

Идиот заторопился и через мгновение дверь отворилась. Талли вошел в камеру, чуть не спотыкаясь о подносы с тем, что гордо именуют «едой для пленников». Впрочем, еда эта была не тронута еще со вчерашнего вечера, если не раньше. Женщина лежала в углу, на тонком тюфяке, прикрытом одеялом. Бринден присел рядом, осторожно прикасаясь к ее лбу, покрытому испариной. Жар!

— Мейстера в мои покои! Живо!

Парень испуганно кивнул и умчался, громко топая по ступенькам. Талли с запозданием понял, что стоило еще приказать принести носилки. Он с сомнением оглядел женщину и, вздыхая, поднял ее на руки. Чтож, по крайней мере, она весит не так много, как он думал. Видимо сказалось скудное питание. Цареубийца, пока Талли проходил мимо его камеры, пытался что-то спрашивать, однако Бринден был не в состоянии вести беседу.

Лестница показалась ему длиннее Стены, а путь до покоев, казалось, был вовсе бесконечным. Талли похвалил себя за решение привести мейстера в свою комнату, она была ближе любой другой. Возле входа в башню Бринден был готов взвыть, но в момент, когда он остановился передохнуть, женщина тихо застонала. Это возымело успех и до покоев он домчался так быстро, будто его здорово ошпарили. Мейстер был уже там, расставляя на столике какие-то склянки, мешочки и кувшинчики.

Бринден как можно аккуратнее опустил женщину на кровать, намереваясь сразу же уйти, однако у мейстера были иные планы. Он всплеснул руками и стал с тихой бранью растирать в миске содержимое мешочков.

— Принеси горячей воды! — крикнул он вошедшей служанке, — Можете подбросить дров в камин, милорд?

Талли послушно отправил несколько поленьев в огонь и вернулся к мейстеру, который в этот момент вливал какую-то жидкость в рот женщины. Странное чувство ответственности не давало уйти по своим делам.

Вскоре вернулась служанка с небольшим тазом, из которого валил густой пар. Бринден отошел к окну, стараясь не мешать. Мейстер тихо бросал девушке короткие приказы, однако вскоре выгнал ее, когда она в очередной раз стала переспрашивать.

— Что за идиотка?! — раздраженно крикнул он ей вслед, — Милорд, развяжите шнуровку на платье леди, пока я подготавливаю жир для растирания.

— Может, лучше позвать…

— Быстрее! Она же умереть может!

Бринден несколько опешил от крика этого казалось бы тихого человечка, но просьбу его выполнил. Он долго возился со шнуровкой и мелкими завязками, чувствуя себя то ли насильником, то ли вором. Тихо вздохнув, он стал стаскивать с неё платье, стараясь не смотреть туда, куда не надо. Платье было изрядно грязным и местами порваным. Да, стоит всё же поселить ее в замке и снабдить одеждой. Если выживет.

Мейстер удовлетворенно хмыкнул и сел на край кровати, держа на коленях небольшой горшочек с чем-то мерзким.

— Это барсучий жир. Если натереть им спину и грудь, то можно избавиться от болезненных ощущений.

Бринден помнил, что его тоже как-то растирали этой дрянью, когда он был еще мальчиком. Он тогда здорово накупался в реке, обманутый фальшиво-теплым весенним деньком. А потом больше месяца валялся в постели, своим кашлем не давая спать обитателям замка. Особенно Хостеру, что жил в соседней комнате.

От воспоминаний отвлек голос мейстера, что просил перевернуть женщину. Талли снова прятал глаза, попутно размышляя, почему именно он собственно этим занимается? Наверно, потому что если она умрёт, то виноват будет он и никто больше. Его же заложница. Едва ли Робб сильно расстроится, но всё же Бринден смерти ей не желал. Что она сделала плохого? По сути, ничего. И смерти она не заслужила.

Когда с растираниями было покончено, ее укрыли несколькими одеялами. Мейстер влил в неё еще какой-то настой и заявил, что если в ближайшие сутки женщина не умрет, то всё кончится благополучно.

Запоздало сорбразив, что его покои теперь заняты, и освободятся не скоро, Талли хмуро приказал подготовить для себя другую комнату, чтоб соседствовала с покоями, где теперь «гостила» леди Ланнистер. Новая комнатушка была похожа на чулан с окном, да и кровать там оказалась жесткой, но рыцарь не жаловался. Подумаешь, кровать не мягкая, мейстер вообще утверждал, что для спины жесткое ложе полезнее.