И тут я вспомнила, с чего. Да у меня вчера такая тренировка произошла, что любо-дорого. С опаской я высунулась из спальни, ожидая увидеть погром и елку поперек комнаты. Но нет – ничего такого, все на местах. Вон и елка стоит, шариками сияет, и супница с щербатой крышкой цела. Ага, все-таки температура виновата, навеяла тяжелый сон. Ладно, что поделаешь, раз здорова, тогда будем вставать, умываться-одеваться, завтраком заниматься.

Но когда я добралась до кухни, то поняла: то ли еще сплю, то ли выздоровела еще не до конца.

За столом сидела девушка-воин. С чего я решила, что она воин? Ну, одета как амазонка, это раз, режет апельсин огромным кинжалом, это два, вид суровый – это три. Подняв на меня глаза, она вытерла свой устрашающих размеров нож об скатерть и засунула его в ножны. Затем она кивнула на стул напротив и пододвинула мне блюдо с фруктами. Я присела на краешек стула и молча воззрилась на нее.

Воинственно выглядит, ничего не скажешь. Такой лишнее слово не скажи, глотку перережет – не задумается. Вон, стрелы достала из колчана, проверяет, острые ли.

– Чего сидишь? Ешь, тебе сейчас подкрепиться надо! – приказала она.

Попробуй тут ослушайся. Уминая фрукты за обе щеки, я незаметно ущипнула себя. Нет, не сплю. Или, может, сплю и думаю, что себя щипаю? Вот ведь бред какой…

– А вы, собственно, кто? – осторожно поинтересовалась я.

– А сама не видишь? Я твоя Дикая Сущность, – заявила она. – Неплохо же вчера размялись, да?

– Размялись?

– Ну, тарелочки покидали, елку грохнули, то-се… Мне понравилось! А как ты мне напоследок менажницей заехала, так это просто песня!

– Так Кинг-Конг – это ты была? – недоверчиво переспросила я.

– Да, а что? И бесенок – тоже я. Обычно ты овечкой прикидываешься, а мне самовыразиться не позволяешь. А вчера вот дала оторваться по полной, за что тебе глубокой мерси!

– А где тогда битая посуда?

– В твоей голове.

– А-а-а, тогда понятно, – промямлила я. Врала, конечно. Ничего мне не понятно было.

– Ты меня сколько еще в клетке держать будешь, а? – грозно спросила она.

– В смысле? В какой клетке?

– В грудной, конечно! – развеселилась амазонка. – Я, между прочим, часть тебя, а ты меня подавляешь, подальше внутрь загоняешь и воли не даешь. А мне свобода нужна! Не замечала, что раз-другой в месяц твоя овечья шкурка трещит по швам, и тебе хочется рвать и метать? Только ты вместо этого заболеваешь, потому что боишься плохо выглядеть в глазах окружающих. Но долго так не выдержать – организм-то не железный.

– Но что ж делать, если достало до печенок? На людей кидаться, что ли? Или каждый раз посуду бить? Так и разориться недолго! – брякнула я.

– Ага, ты ж у нас мнишь, что белая и пушистая! – развеселилась амазонка. – Хотя на самом деле ты седая и волосатая! Как мадам Кинг-Конг.

– Я не такая! – обиделась я.

– А ты поболей подольше, именно такой и станешь. Седой и волосатой, да! Между прочим, она – это твой подавленный гнев, который разросся непомерно.

– А бесенок тогда кто?

– Хитрость твоя, которая вместо нормального проявления негативных эмоций подбивает тебя поболеть. Хотя это не выход, а уход.

– Куда уход?

– От решения уход. Твоя болезнь дает передышку, но ничего не решает. Твое Чудовище еще больше разрастается, а бесенок еще больше бесится.

– А ты тогда мне кто?

– А я Дикарка. Твоя Дикая Женщина.

– А чем ты от меня, цивилизованной, отличаешься?

– Способом существования. Я себя подавлять не стану. Живу, как дышу – просто и естественно. Мне чужого не надо, но и своего не отдам. Если мне что-то не нравится, копить не буду – сразу прямо говорю. И если устала – на все забью и отдохну, а не стану прикидываться больной и несчастной.

– Но я же так не могу! На мне ответственность! Я должна все успевать, за всеми следить…

– Глупости. Ты половину этой «ответственности» сама придумала и сама на себя взвалила. Установила себе глупые рамки – хуже клетки, и сама в них себя загоняешь. И близких заодно. А когда они за рамки высовываются, тебя это бесит.

Как ни печально, она была права. И насчет ответственности, и насчет рамок, и уж тем более – про то, что меня так бесит. Вот откуда бесенок-то взялся…

– И что делать? – спросила я.

– А ты еще не поняла? Или пересмотреть рамки, или почаще выпускать пар. Боксерский мешок купить, что ли. Как только ярость к горлу подступает, так ее на мешке вымещать. Посуду ненужную бить – тоже помогает.

– Кстати, бить! – оживилась я. – Я все мечтала на африканских барабанах научиться играть. Это подойдет?

– Хорошая идея. Да хоть со скакалкой прыгай или дрова руби – главное, чтобы энергия не застаивалась и раздражение не росло до состояния белой ярости. А еще лучше – найди достойное применение своим порывам. Может, еще чемпионкой мира по борьбе без правил станешь, чем черт не шутит?

– Чертей нам не надо. Мы и сами шутить умеем, – засмеялась я. – Хорошо, Дикая Женщина. Я поняла, и я подумаю.

– Удачи тебе. И учти: если ты какую-то часть себя ограничиваешь клеткой, она будет только разрастаться и пытаться вырваться наружу. А внутренняя война – оно тебе надо?

С этими словами дикарка взяла копье и испарилась у меня на глазах. Вот была амазонка у меня на кухне – и нет ее. А я позавтракала и пошла в магазин. Все равно болеть не получилось, куплю себе скакалку и боксерский мешок.

Я вынырнула из зеркальной реальности, почти задохнувшись. Видимо, дышать забыла, пока смотрела это кино.

– Ну и что это было? – спросила я, едва придя в себя.

– Это была ты, – ответила Яга Ядвига.

– Я погромов не устраиваю, – заявила я.

– Да лучше бы устраивала, – хладнокровно сказала она. – А то притворяешься девочкой-ромашкой, а внутри такая саблезубая хищница скалится, что смотреть страшно.

– Да какая еще саблезубая! – завопила уязвленная я.

– А вот, полюбуйся, – услужливо подсунула мне зеркало Яга.

Я не успела отшатнуться и увидела, как на меня из зеркала скалится такая страшная рожа, что я только пискнула: «ой, мамочки» и с головой провалилась в следующую сказку.

Удар, удар, ещё удар! В наушниках тяжёлый металл, сердце рвётся наружу, певец ревет что-то непонятное. Откуда эта песня взялась на плейере, Василиска не знала, но кулаки сами сжимались крепче и со всё большей силой летели в боксёрский мешок. Она уже не чувствовала костяшки пальцев, пинок, ещё пинок, коленом и пяткой, затем опять ногой. И вновь удар кулаком со всей силы, дыхание уже давно сбилось, ритм бешеный, но она не могла остановиться.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.