Здание, где проводится аукцион невест, переполнено, мужчин очень много даже возле здания, но мы заходим с черного хода. Прислушиваюсь к сплетням своей охраны. Многие, оказывается, уже знают, что на торгах будет «та самая танцовщица», потому и потенциальных покупателей в этот раз куда больше.Невест, кстати, тоже немало. В зале подготовки для выхода на сцену невероятно тесно. Помимо самих невест, здесь еще и подбадривающие их родственницы. Меня тошнит от вида счастливых малолеток, предвкушающих романтические торги, финансовую битву за руку и сердце юной красавицы и счастливое воссоединение с прекрасным принцем.

Дурочки наивные. У молодых принцев, как правило, нет денег на то, чтобы купить и содержать в достойных условиях жену. Так что в лучшем случае женихом станет мужчина среднего возраста, а наиболее вероятно, что им окажется седовласый старец с кучей жен.

Не понимаю я этих торгов. Так все унизительно. Девушку выводят на сцену, зачитывают список ее достоинств, родословную, оглашают данные медицинской карты, дают слово самой невесте, дабы у нее была возможность как-то по особенному себя похвалить или чем-то привлечь внимание, и после начинается аукцион.

Насколько мне известно, сами торги проходят тихо, по системным личным артефактам, подключающимся к общей базе данных комплекса. У каждого участника свой номер, и все видят, сколько предложил тот или иной номер за очередной лот. Как правило, участники торгов предпочитают анонимность, но есть и те, кто свои номера меняет на настоящее имя, чтобы похвастаться своими покупками.

Мне сказали, что мой выход ближе к концу этого мероприятия, чтобы основная масса женихов оставалась до самого конца. С меня плащ пока так и не сняли, хотя я и с ним привлекаю к себе внимание всех, кто в зале ожидания для невест, не меньше, чем без него. Все уже в курсе, что это, опять-таки, «та самая танцовщица».

Злость меня буквально захлестывает. Хочется разнести все это здание по кирпичикам и вправить мозги всем этим женихам и невестам. Будь у меня дракон… нет, не думать, а то заплачу.

От нечего делать, как и остальные, слежу за тем, как приходят и уходят на торги участницы. На торги девушки идут взволнованные, с блестящими глазами. Приходят уже для того, чтобы попрощаться с родными и оформить на стойке часть брачных документов. Ну вот, возвращаются часто девушки уже не такими веселыми. Видимо, узнав, кто теперь муж, не очень-то и обрадовались.

В торгах участвуют не только девушки, но и взрослые женщины, в основном это вдовы и те, кого решил перепродать муж, получив согласие жены. Молоденьких девушек покупают всех, разве что цена разнится. Цена на дурнушек относительно невелика, толстосумы их не берут, и появляется шанс у тех мужчин, что победнее, купить себе жену.

– Что-то торги в этот раз вялые какие-то, – отметил стоящий неподалеку от меня один из организаторов в беседе с незнакомой мне женщиной. – Богатеи прижимистей почему-то стали. Нос почти от всех девушек воротят, словно ждут чего-то.

– Понятно, чего. Точнее кого, – собеседники повернулись в мою сторону. Женщина недовольно хмурится. Видимо, ее родственницу купили из-за меня не так удачно, как ей бы хотелось – деньги с продажи идут семье.

Время идет. Скоро настанет моя очередь выходить на сцену.

– Я в туалет хочу, – капризно заявляю одному из своих охранников.

– Скоро ваш выход, потерпите, – отвечают мне строго.

– Не могу! А если прям там, на сцене, от волнения и нетерпения случайно…

– Ладно, – печально вздохнул охранник.

Меня конвоируют в дамскую комнату и, проверив каждый угол и выгнав оттуда всех остальных посетительниц, оставляет наедине с самой собой. Сбежать, конечно, не получится. Окон в комнате нет, вентиляция узкая, смыться через… кхм, водосточную трубу тоже не представляется возможным. Молчу о том, что все здание оцеплено силовым полем, а у меня на запястье нестираемая ограничительная метка, из-за чего я проникнуть за силовой заслон не смогу.

Спустя пару минут в дверь стали требовательно стучаться и предупреждать, что через минуту мой выход. Подошла к раковине, смыла с себя боевой макияж, специально оставив под глазами черные некрасивые разводы, намочила полностью и волосы, распрощавшись с шикарной прической. Вот так вот. Сейчас сюрприз всем будет. Отсчитываю секунды. В туалет начали стучаться очень настойчиво и требовать открыть. Возможно, мой выход уже объявили, и женихи ждут. Пусть ждут. Девушки могут опаздывать.

– Извините, не могу подойти открыть дверь, у меня живот скрути-и-ило, – смеюсь, но исключительно про себя, чтобы еще больше не злить охрану. Мой выход заменить никем нельзя, я и так последняя.

Наконец, дверь выламывают. Злые мужчины подхватывают меня под руки и тащат на сцену.

– Куда?! – возмущенно кричит организатор. – Вы посмотрите на ее внешний вид!

Кое-как мне вытирают салфетками лицо и выпихивают чуть ли не ногами на сцену. Да, фееричный у меня получился выход. Нестандартный. Оглядываю большой круглый зал, в котором по центру ряды с креслами установлены сверху вниз, словно в театре, так что у всех отличный обзор. Для особо богатых женихов по бокам отдельные «ложи» не только с креслами, но и со столиками, и эти ложи обслуживают официанты, поднося еду и напитки клиентам.

Тишина. В зале невероятно тесно, многим мужчинам даже кресел не хватило. Никто, похоже, так и не разошелся по домам с купленными невестами, ждали моего выхода.

Верчу головой, смотрю на представленных женихов, а женихи смотрят на меня. Пауза затягивается. Шмыгнула носом. Специально, кстати. И громко произнесла:

– Здра-а-а-ас-с-сти.

Мне никто не ответил, но зал наполнился звуками, зашумел, мужчины явно обсуждают меня и мое нестандартное появление. Регламент уже нарушен. Я должна была молчать, а ведущий говорить.

– Кхм, – ведущий откашлялся и неуверенно произнес. – Вот и наша последняя невеста. Таинственная уличная танцовщица, о которой сложено немало легенд. Кто знает, возможно, и сегодня она порадует нас своим танцем, а может, уже будет радовать исключительно своего мужа. А я напоминаю вам, что торги на невесту по имени… Айра открыты!

Ведущий и дальше подогревает публику, нахваливая меня и делясь всем, что удалось выяснить обо мне полицейским и медикам. А я в зал смотрю зло, угрожающе. Настроена воинственно.

– И-и-и… невеста невинна! – сообщил очередную новость обо мне ведущий так, словно это какое-то мое особое достижение.

Зал заволновался. Мужчины вообще какие-то нервные, такой гул стоит. Жарко. Я под светом осветительных артефактов уже сопрела. Как удачно я себе голову намочила перед выходом – волосы уже почти высохли, но все равно полегче. Интересно, сколько там за меня предлагают? Мне кажется, женихов мне удалось немного напугать и оттолкнуть. Если меня возьмет в жены кто-то не особо богатый, мне сбежать будет проще.

Волнение в зале все нарастает.

– А теперь слово передается невесте, – с большим сомнением в голосе произносит ведущий. О, похоже, эти дурацкие торги подходят к концу. Счастье какое.

И снова в зале полная тишина.

– Добра от такой жены, как я, не ждите. Прослежу, чтобы суп пересолили обязательно, и хорошо, если только пересолили. Прекрасно разбираюсь в ядах, – изумленный вздох благодарной аудитории. – Ну, что еще о себе такого интересного рассказать… обо мне и так уже много сказано. Лучше скажу обо всех вас. Все вы тухлые яйца кабукра, сакашные рыльца, псы воню… – резво подскочивший ко мне ведущий пытается отнять выданный мне артефакт громкой связи, но я успеваю сказать еще несколько грубых фразочек стандартного канализационного лексикона. Пусть знают, с кем связываются.

– Ну что же, время торгов подходит к концу. Сейчас узнаем, есть ли результат и итоговый покупатель, – нервно произносит ведущий, которого я сегодня, похоже, довела – мужчина весь вспотел, и глаз у него дергается.

Вновь все затихают, на меня, явно шокированные, женихи теперь смотрят круглыми глазами, и все больше на лицо, а не как в начале – на плохо прикрытую платьем грудь.