Тот был совершенно спокоен.

— Серхи, если ты не будешь заводить новых друзей, то так и умрёшь в одиночестве, — Иван как-то странно покрутил пальцем, указав прямо в грудь парня. Тот не обратил на это ни малейшего внимания.

— Мне и тебя-то слишком много. И мне хорошо одному.

— Нет.

— Да.

— В таком случае, — хлопнул в ладоши Ракитич, — советую тебе подружиться с Лукой. Он парень понимающий, приятный. Не выкидывай его из окна сразу, как только я уйду — мне будет его не хватать.

— Придурок, — как-то само собой вырывается у Луки. Модрич без тени улыбки смотрит на Ивана и не понимает, как до Ракитича не доходит — этот парень может и хочет переломать Луке позвоночник как минимум в четырех местах только за то, что тот явился на его территорию.

Ракитич уставился на Луку с застывшей улыбкой.

— Не пиздитесь только. Приживетесь ещё друг к другу, дайте только себе время. Модрич, собирайся — я хочу жрать, а ты, видимо, пока что не горишь желанием оставаться наедине с моим слегка неадекватным другом. Чехо — к тебе одно пожелание: прекрати вести себя как свинья.

Рамос хмыкнул и вернулся за стол, погружаясь в мир интернета через телефон. Лука напоследок мазнул по нему взглядом, думая, что парень поднимет на него взгляд и как-нибудь даст понять, что тоже не понимает таких незапланированных знакомств. Но Серхио так и продолжал смотреть в телефон, напрочь забыв, что на кухне есть ещё кто-то, кроме него.

— Модрич, блять! Собирайся, иначе я тебя сожру! Хотя чего там жевать — ты же выглядишь, как моя девушка в ее нелучшие годы… Сессия, друг мой, так выматывает…

***

Они сидели в каком-то дорогом ресторане в центре города, когда Лука наконец решил задать вопрос, мучивший его с того момента, как они уехали из квартиры.

— Где ты подцепил этого…

— Серхио? — ухмыльнулся Ракитич, не отрываясь с задумчивым видом от меню, — нашёл его совсем зелёным… Как и ты, он в универе был. Как думаешь, какой салат выглядит лучше?

— Левый. И ты называешь его своим «другом»?

— Он лучше, чем кажется. Просто строит из себя жопу, но Чехо вполне себе жизнерадостный парень… А может, лучше не этот салат, а вот это блюдо? Звучит круто, и цена приличная. Что возьмёшь — кофе или зелёный чай?

— Чай. А что ты думаешь о его… нелюдимости? Мрачности?

— Чай — это круто, ты прав. Это Рамос-то нелюдимый? Я ж тебе говорю: плохо знаешь его, он на работе своей поразговорчивее. Даром, что работа с алкоголем связана.

— Он бармен?

— С первого раза угадал. Извините, можно сделать заказ?..

Ракитич отвозит Луку до своего нового дома и настоятельно просит, если совсем не заладится, звонить ему. Лука полностью вымотан, уничтожен, сломлен переживаниями сегодняшнего дня; девушка-менеджер, злой Рамос, весёлый придурок Ракитич — все смешалось в единое пятно, в голове сами по себе всплывают отрывки из разговоров, и Модричу кажется, что он медленно сходит с ума от недосыпа.

На часах шесть часов вечера. Жара только начинает спадать, а солнце медленно заходит за широкие крыши домов.

Лука заходит в квартиру и тихо прикрывает дверь. Он не знает, есть ли внутри Серхио — комната в его спальню закрыта, а осторожная, разведывательная проверка дома на наличие опасности не даёт ничего. Модрич со вздохом присаживается на кухонный стул и выдыхает.

Как же он, блять, устал.

Устал прятаться в собственном доме, устал думать о том, свернёт ли этот непонятный Рамос шею ему сразу, как только вернётся с работы или немножко попозже, чтобы не обижать Ракитича. Устал представлять себе, как сейчас в общежитии, где он жил, шумно возятся его сокурсники. Может, обсуждают, почему ему пришлось съехать. Может, уже знают, что произошло, и сочувствуют. Или радуются.

Как же заебало думать.

Думать, продумывать, создавать варианты, возможные события, логическую цепь, последовательность, вероятность того и этого…

Блять, он загоняется.

Модрич залпом выпивает стакан холодной воды, мысленно благодарит Ракитича за предоставленное жильё и уходит в свою комнату.

Так уютно, тепло, всё так же витают частички пыли в воздухе. Приятно ласкающие тона спальни, тёмно-серый и голубой, успокаивают глаза, и Лука постепенно начинает ощущать себя как дома. Дома, в Хорватии, где ему было вообще-то хорошо. В любом случае, больше хорошо, чем плохо.

Модрич всё так же стоит посередине комнаты, вдыхая в себя приятный аромат ещё не обжитой комнаты. Ложится на кровать, раздавленный событиями почти ушедшего дня.

Но сон не идёт, а от постоянного ворочания его начинает мутить.

Только Модрич думает, что стоит выйти на кухню и выпить ещё один стакан воды, как входная дверь щёлкает.

Лука доволен тем, что он додумался запереть дверь в свою комнату на замок, и ему не придётся выходить и встречать своего соседа. Он вообще рад никого не видеть, но, наверное, стоило бы сразу прояснить некоторые моменты (вроде громкой музыки, алкоголя в квартире и, если что, наркопритонов). Только Модрич подходит к двери, чтобы щёлкнуть замком и выйти в коридор, как мгновенно цепенеет.

Рамос притащился не один.

Из коридора слышно шумное дыхание самого Серхио и какое-то чрезмерно глупое хихиканье девицы… Двух девиц? Да, девушек точно две — у одной голос немного выше, чем у второй, а судя по характерному шороху одежды, Рамос времени зря не терял, пока тащил их на третий этаж.

Почему он не повёл их в свою комнату — оставалось загадкой, но Лука точно понял, что Рамос отбыл в гостиную вместе с подружками. Модрич, честное слово, не хотел подслушивать, или, что ещё хуже, мешать, но все равно невольно улавливал звонкие шлепки руки о ягодицы, игривый смех девушек и довольные стоны Рамоса. Да, они вряд ли собираются играть в настольные игры.

Кажется, было бы неплохо это прекратить. Надо написать Ракитичу и сказать, что Лука вполне не против пожить на улице, если каждый день нужно слушать такие концерты.

Где телефон?

Где грёбаный мобильный?

Когда Лука обошёл квартиру, он сразу же написал Ивану о том, что его соседа в квартире нет. Ракитич даже что-то ответил наспех насчёт того, что тот работает и должен вернуться вечером. Не может же быть, что Модрич оставил свой телефон в гостиной?

Или может?

Руки неприятно похолодели, а в голове родилась довольно неприятная мысль — если Луке кто-нибудь позвонит и тем самым сорвёт «встречу» Рамоса, то даже дверь в спальню не остановит Серхио от убийства с особой жестокостью.

Но что-то пошло не так даже без непосредственного вмешательства Модрича. Тот, осторожно приникнув ухом к стене, пытался расслышать разговор, происходящий в соседней комнате.

Лука бессовестно подслушивает.

Что ты, блять, делаешь? Отойди от стены.

Отойди, сука.

«Я не могу».

«Я подумаю об этом позже».

В гостиной послышался приглушённый мат, звон удара одной бутылки с алкоголем об другую, после чего в уши впечаталась хлесткая пощёчина.

Модрич не мог не улыбнуться. Должен же хоть кто-то поставить этого страшного Рамоса на место?

Девушки, теперь их точно было двое, судя по стуку каблуков, спешно вышли в коридор, забрали вещи и хлопнули дверью.

Наступила полная тишина — теперь в квартире они одни.

Лука почувствовал себя невероятно глупо, но ничего не смог с собой поделать. Он бесшумно подошёл к двери спальни, отделяющей его от всего кошмара, происходящего снаружи, и щёлкнул замком.

Дверь открылась.

Модрич знал, что Рамос услышал это. И сейчас ему, как настоящему безумцу, хотелось увидеть другого Серхио. Не того, каким последний предстал днём.

А другого. Злого, раздосадованного и… возбужденного.

Приятная мысль резко окатила тело Луки, пока тот, осторожно ступая босыми ногами по темному коридору, двигался к гостиной.

Мне так нравится его бесить.

Лука знает этого человека от силы несколько часов. И, чёрт возьми, ему так хочется посмотреть, как тот впадает в самую настоящую ярость.