— 18,5 млн. винтовок;

— 480 тыс. пулеметов;

— 183 тыс. артиллерийских орудий и минометов;

— свыше 8 тыс. танков;

— 84 тыс. самолетов;

— 340 тыс. автомашин.

По данным, приведенным А.А. Саркисовым, в плену в годы Первой мировой войны оказалось около 5 млн. человек. Из общего числа потерь пленные составили в российской армии 25–31 процент, что примерно соответствует показателю в австро-венгерской армии — 30,3-37 процентов. Всего было пленено более 2,4 млн. русских, большую часть пленных (1,4 млн. человек) составили раненые.

В лагерях они погибали от голода и плохих санитарно-бытовых условий. В немецком плену от голода умерли примерно 190 тыс. человек. В то же время более 200 тысяч россиян совершили побег из плена. В числе бежавших были — М.Н. Тухачевский и Л.Г. Корнилов[51].

По абсолютной численности безвозвратных потерь Первая мировая война вдвое превзошла все войны, вместе взятые, за последние 125 лет, начиная с войн буржуазной Франции. Число жертв во время войны, согласно указанному источнику, составило 39,5 млн. человек, из которых 9,5 млн. было убито и умерло от ран. Около 20 млн. было ранено и искалечено.

Среди этих погибших и раненых людей, как и во все исторические времена, было много настоящих русских героев. Долгое время — в советский период истории нашей они были забыты. Но в настоящее время мы все чаще вспоминаем их подвиги, постепенно открываем новые имена и забытые страницы истории. Приведем примеры бескорыстного и честного служения Родине некоторых героев Первой мировой войны, которые на основе изучения архива Капитула орденов и других архивных документов, описаны В. Дуровым.

В частности, Валерий Дуров отмечает следующее. В капитуле орденов, учреждении, ведавшем в царской России наградным делом, в конце 1916 года были подведены годовые итоги выдачи знаков отличия. Высшую награду Империи, орден св. Андрея Первозванного, получили два человека. Генералы и высшие гражданские сановники удостоились орденов св. Александра Невского и Белого Орла — соответственно 105 и 171 человек. Тысячи были отмечены менее высокими знаками отличия.

В списках 1916 года, составленных Капитулом, упомянута лишь однажды награда, названная в документе «орденом св. Равноапостольной княгини Ольги 2-й степени», которую получила вдова полковника Вера Николаевна Панаева. Этот случай так и остался единственным в истории отечественной наградной системы. Ни до, ни после этого знак отличия, носивший имя древнерусской легендарной княгини, более не выдавался.

Этот орден был задуман еще до войны — в 1913 году. Но окончательно эта награда, получившая официальный статус «знак отличия», была утверждена только в 1915 году, по совпадению, во время героической обороны Осовецкой крепости. Предназначался «знак отличия св. Ольги» в награду исключительно лицам женского пола. В числе прочих заслуг, которые могли быть отмечены им, был назван следующий особый пункт: «…матерям героев, оказавших подвиги, достойные увековечения в летописях Отечества».

Вера Николаевна Панаева, ставшая единственной женщиной, награжденной «знаком отличия св. Ольги», потеряла в сражениях Первой мировой войны троих сыновей, офицеров 12-го гусарского Ахтырского полка: ротмистров Бориса и Льва и штабс-ротмистра Гурия. Все три брата были Георгиевскими кавалерами. Их отец, полковник в отставке Аркадий Александрович Панаев (1822–1899 гг.), в свое время отличился во время Крымской войны 1853–1856 гг., имел несколько боевых наград.

У Аркадия Андреевича было четверо сыновей. Трое из них служили в одном полку — 12-м гусарском Ахтырском генерала Дениса Давыдова. Старший из сыновей, Борис, участвовал еще в Русско-Японской войне 1904–1905 гг., был два раза ранен, награжден четырьмя боевыми орденами.

Борис и погиб первым из братьев, в возрасте 36 лет. В бою 13 августа 1914 года, в самом начале войны, в Галиции, у местечка Демня на реке Зубраз, он со своим 2-м эскадроном атаковал три эскадрона австрийской кавалерии и, несмотря на то что был дважды ранен, в ногу и живот, нашел в себе силы продолжать вести в атаку свой эскадрон. Еще две пули, в сердце и висок, оборвали жизнь Бориса Панаева. Но эскадрон с честью выполнил поставленную задачу — разгромил превосходящие силы австрийской конницы. Посмертно, указом от 7 октября 1914 года ротмистр Борис Аркадьевич Панаев был награжден орденом св. Георгия 4-й степени — самой почетной русской боевой наградой — за то, что, как говорилось в указе, «своей решительной и безумно смелой атакой обратил в бегство неприятельскую кавалерию».

Вторым из братьев погиб через две недели командир 4-го эскадрона штабс-ротмистр Гурий Панаев, в бою под той же Демней 29 августа, вблизи от того места, где был убит старший брат. Во время кавалерийской атаки Гурий увидел, что лошадь под одним из гусаров убита, а сам он ранен. Командир мгновенно принял решение — выручить боевого товарища. Он соскочил с коня, перевязал раненого и посадил в свое седло. Вернувшись сразу же после спасения товарища в строй, он был убит в повторной атаке. Посмертно, в 35 лет, он стал кавалером ордена св. Георгия 4-й степени.

В том же бою 29 августа участвовал и командир 5-го эскадрона штабс-ротмистр Лев Панаев. После боя он был произведен в ротмистры. За отличие в атаке, в которой был убит его брат, Лев был пожалован золотым Георгиевским оружием «За храбрость», за то, что «личным примером довел эскадрон до удара холодным оружием, несмотря на встреченные окопы и убийственный ружейный, пулеметный и артиллерийский огонь противника». Однако через четыре с половиной месяца во время атаки в Галиции 19 января 1915 года Лев Панаев был убит наповал двумя пулями и посмертно, стал третьим в семье кавалером ордена св. Георгия 4-й степени. На тот момент ему еще не исполнилось тридцати трех лет.

В указе о награждении было сказано, что ротмистр Лев Панаев в бою 19 января 1915 года, «командуя эскадроном, несмотря на сильный оружейный огонь противника, проявил выдающееся мужество и, увлекая своим примером других, первым бросился на неприятельский окоп, выбил противника и занял высоту 673, причем смертью запечатлел свой подвиг».

6 января 1916 года, за несколько дней до гибели Льва Панаева, к командующему 8-й армией генералу от кавалерии А.А. Брусилову явился младший из Панаевых, лейтенант флота Платон Панаев. До этого он служил на далеком Амуре, был командиром канонерской лодки «Сибиряк», затем флагманским артиллеристом всей Амурской речной флотилии. С начала войны он был прикомандирован к сухопутной армии. Очевидцы этого события вспоминали слова знаменитого генерала: «Панаевы — героическая семья, чем их больше, тем лучше».

Когда пришло известие о гибели третьего из братьев Панаевых, Льва, Платон Панаев был отозван командованием из действующей армии и зачислен на службу в одно из учреждений морского ведомства в Петрограде. Но спустя некоторое время лейтенант Панаев подал рапорт об обратном командировании его к действующему флоту.

1 апреля 1916 года Платон Панаев отбыл к одной из действующих эскадр. 2 апреля был подписан рескрипт Императора на имя военного министра с выражением участия матери героев. В нем были подробно перечислены все заслуги трех братьев героев, не пощадивших жизни за свое Отечество и, в частности, говорилось: «…Признавая за благо отметить заслуги передо Мною и Отечеством вдовы полковника Веры Николаевны Панаевой, воспитавшей героев сыновей, жалую ее. В соответствии со ст. 8-ю Статуса знака отличия св. Равноапостольной княгини Ольги, сим знаком 2-й степени и пожизненной ежегодной пенсией в 3000 рублей.

Пребываю к вам благосклонный.

Николай»[52].

Пример героической русской семьи Панаевых не единичен. Достаточно вспомнить семью Тучковых, в которой все четыре брата были генералами. Эта семья потеряла в Отечественную войну 1812 года двух братьев-генералов в Бородинском сражении, третий еще ранее был тяжело ранен саблей и штыком и попал в плен наполеоновской армии, в Россию он вернулся только после взятия русскими войсками Парижа в 1814 году.