- Зачем ты меня забрала? Там было весело, - хнычет Асока, позабыв про местоимение “вы” и уважительное обращение к собственному мастеру. Не сказать, чтобы ей действительно было весело, но именно сейчас, на нетрезвую голову, возникает желание включить капризную девочку.
- Думай, о чем говоришь, Асока! - едва не задыхается от возмущения Падме. - Тебя чуть не изнасиловали!
- А ты что, ревнуешь? - пьяно смеется Асока.
- Возможно, - сдержанно отвечает Падме.
До Храма Джедаев отсюда рукой подать, но Асоке, с трудом переставляющей ноги, которые ей все тяжелее отрывать от земли, эта прогулка кажется вечной. И кстати, она не то, чтобы против вечной прогулки под руку с Падме.
Магистр практически на руках заносит Асоку в ее комнату, придерживая за талию, поскольку та рискует завалиться набок и заснуть где-нибудь у двери. Жар у девушки успел сойти за время пребывания на прохладном вечернем воздухе, но теперь ее начало клонить в сон с удвоенной силой.
Сквозь полудрему Асока чувствует, как Амидала, словно ребенка, раздевает ее до белья и укрывает одеялом.
- Па-а-адме!.. - протягивает она жалобным тоном, для чего ей даже усилий прикладывать не приходится, поскольку ее сонный голос звучит так сам по себе. - Полежи со мной, пока я не усну.
Вздыхая, Амидала ложится поверх одеяла:
- Все? Теперь спи.
- Не все, - слабо улыбается Асока, болезненным взглядом уставившись на наставницу.
Ей плевать, что будет завтра. Ей на все плевать. Она не осознает что делает, как сказали бы многие. Она достаточно пьяна для того, чтобы забить на все устои. И поцеловать своего мастера. Коротко, невинно и смазанно, лишь соприкоснувшись губами.
Обняв ученицу через укрывавшее ее одеяло, Падме целует ее в лоб. Обычное проявление чувств учителя к падавану. Но поцелуй этот получается чрезмерно теплым для двух джедаев, которые по какой-то нелепой случайности лежат в одной постели. Им часто приходилось спать вместе, когда другого места не хватало. Но именно сейчас, в этих обстоятельствах, все происходящее кажется чем-то личным. Чем-то за гранью реальности джедаев.
- Вот теперь все, - шепчет Асока, засыпая.
Проснувшись, девушка понимает, что уже совсем светло… Сколько же она проспала? Интересно, она хотя бы на завтрак успеет?.. Хотя тошнота, подступившая к горлу Асоки при одной только мысли о еде, прозрачно намекает, что завтрак — не самая лучшая идея. Ну да крифф с ним, поест как-нибудь в другой раз. Собственное зрение, медленно приходя в норму, хотя бы позволяет девушке понять, что она находится в своей комнате, а не где-то еще. Уже радует.
Падме рядом нет. Зато в изножье постели девушка обнаруживает совсем другого гостя, явно дожидавшегося здесь, когда она проснется…
- А-а-а! - вскрикивает она, натягивая одеяло до подбородка. - Скайрокер, уйди, я не одета!
- Меня это совершенно не интересует… Если ты не Оби-Ван, конечно. А я что-то не вижу, чтобы у тебя была борода, - смеется Энакин. Асока тоже пытается рассмеяться, но эти попытки отдаются болью в ее голове. Скайуокер вмиг становится серьезным, поднимаясь с ее постели и отворачиваясь. - Ладно, можешь одеться. Кажется, разговор нам предстоит серьезный.
Асока со вздохом поднимается с кровати и тянется за одеждой. Сейчас ей не хватает только серьезного разговора. Странно только, что от Энакина, а не от Падме. Хотя возможно, магистр подослала Скайуокера, не пожелав разобраться сама?
- Ну? - одевшись, поворачивается Асока к рыцарю-джедаю, готовая ко всему… Но не тому, что слышит в ответ.
- У меня проблемы, Шпилька. И я думаю, серьезные.
========== Часть 28 ==========
- У меня проблемы, Шпилька. И я думаю, серьезные, - сообщает подруге Энакин, садясь на ее кровать и уставившись куда-то в пол пустым взглядом.
Вчера он так и не пришел к Оби-Вану. Наверное, Кеноби будет злиться, что он пропал. Наверняка, не только он сам, но и любимый не сомкнул всю ночь глаз, беспокоясь о нем. Угрызения совести притупляет лишь дикое желание развалиться прямо на кровати Асоки и заснуть, которое он с трудом подавляет. Энакин не помнит, где он провел всю ночь. Факт в том, что он бесцельно мотался где-то в окрестностях Храма Джедаев. Много думал. Поэтому, теперь на это нет сил.
- Точно у тебя, а не у меня? - уточняет Асока.
Это кажется Энакину странным, но Сила услужливо подсказывает ему, что незадолго до его визита, скорее всего — ночью, кто-то был в комнате девушки, а собственное обоняние улавливает нотки чего-то алкогольного. Пожалуй, он не станет выяснять у девушки обстоятельства, по всей видимости, весело проведенной ею ночи. Все-таки, в этом нет необходимости, по одной простой причине. Это же Шпилька. Рано или поздно проболтается сама.
- О твоих проблемах я пока не осведомлен, но надеюсь, что они не сродни моим, - вяло улыбается Энакин. - У меня… Довольно странные новости. Вчера вечером я был у Дуку.
- Так, ну я смотрю, не я одна решила провести вчерашний вечер в непривычной обстановке, - Асока наливает себе стакан воды, залпом выпивая и тут же наполняя его снова, подтверждая догадки Энакина. - Это и есть вся твоя новость?
- Нет, еще не вся. Он утверждает, что канцлер Палпатин — и есть Дарт Сидиус… Ну, как тебе такое?
- Звучит, как бред, - искренне признается Асока.
- Я тоже так подумал. Но некоторые основания верить ему у меня все же есть. Он утверждает, что узнал о моей связи с Оби-Ваном от Сидиуса. Сидиус каким-то образом следит за мной… Может и не только за мной, я вообще не понимаю, какого криффа за мной следить!.. Но было еще кое-что. Тогда, на крейсере, я слышал голос своего учителя. Я и Дуку. И после этого в нем что-то… Изменилось, что ли, я не знаю, Асока! Не знаю, кому верить! - восклицает Энакин, прижав к разгоряченному лбу холодную дюрасталевую ладонь, которую ощущает даже сквозь плотную ткань перчатки.
- Я думаю, тебе стоит присмотреться к канцлеру получше. Я его почти не знаю, а ты, как мне казалось, едва ли не дружбу водишь. И я все же не стала бы так безоговорочно доверять Дуку. То, что вас посещают одни и те же галлюцинации, еще не значит, что теперь вы друзья навек… А кстати, что ты вообще делал у Дуку? - прижав стакан к виску, Асока щурится, глядя на Энакина.
- Я… В общем-то, я хотел его убить. Но не смог, - просто признается он, разводя руками.
- Тебе кто-нибудь уже говорил, что ты придурок, а? - закатывает глаза девушка, и Энакин в который раз благодарит Силу за существование Асоки. Реши он поговорить с Падме, она одарила бы его одним из тех самых своих осуждающих взглядов, и очень хорошо, если бы еще не доложила в Совет.
- Говорили, - честно сознается Энакин, пытаясь скрыть улыбку облегчения.
- Жаль, я не буду первой, - вздыхает Асока.
- Понимаешь, дело в том, что… - Энакин выдыхает. Если уж решился на откровения с лучшей подругой, то лучше высказать все и сразу. - Меня мучают кошмары. Мне часто снится, что Оби-Ван мертв. Снится, что я не спас его так же, как свою маму и учителя. И я связал это с арестом Дуку… Я уже говорил, что он в курсе наших отношений, и… Ох… - он мотает головой, обхватив лицо руками.
- Знаешь, если бы мой любимый человек был в опасности, я тоже делала бы все возможное, чтобы избежать ее, - Асока немного нервно поджимает губы. - Хотя может, это просто сон?
- Просто сон, повторяющийся множество раз? - неуверенно уточняет Энакин, скептически глядя на подругу.
- Да, звучит неубедительно, - нервно соглашается та.
- Может, пойдем поедим? Думаю, завтрак уже начался, - меняет тему Энакин, вспомнив лишь сейчас, что не ел ничего ровно столько же, сколько не спал. В отличие от сна, еды организм не требовал, но Оби-Ван точно прибил бы его, если бы узнал, что он устроил себе голодовку. Да и смена обстановки ему сейчас не повредит.
- Вау, так я его не проспала? - искренне удивляется Асока, явно обрадованная этим фактом.
Однако, никто из этих двоих так и не ест, даже заняв столик в общем обеденном зале храма и для приличия набрав тарелок с едой. Асоку, по всей видимости, все еще немного подташнивает и она с трудом проглатывает кусок хлеба, но вместе с тем она пытается унять засуху у себя в горле, опустошая стакан за стаканом крепкого чая. У Энакина же аппетита так и не появляется, потому он просто берет себе стакан молока, дабы перед Оби-Ваном не совсем стыдно было за свое скудное питание.
