Кеноби морщится, когда пальцы Энакина касаются его, но не от боли, а с непривычки. Ему не так-то просто смириться с такой ролью, пусть и всего на раз, в отношениях с тем, кто казался ему мальчишкой. Теперь же он видит перед собой нечто иное. Мужчину. Пусть Энакину всего лишь двадцать один, а вернее — скоро должно исполниться двадцать два, но его юношеский, почти подростковый инфантилизм — лишь оболочка. Маска, под которой скрывается рано повзрослевшая и сформировавшаяся личность.
Скайуокера быстро начинает выводить из себя игра партнера в молчащего партизана, даже не смотря на то, что наблюдать за выражением его лица — одно удовольствие. Живые теплые пальцы заменяют дюрасталевые. Оби-Ван тихо вскрикивает, поскольку, как бы Энакин ни старался быть осторожным, это все-таки было чем-то совершенно инородным, и тот, в награду за это прекращает свои манипуляции.
Оказавшись внутри, Энакин едва не сходит с ума от новизны ощущений. Чувство обладания партнером дарит джедаю эмоциональный взрыв, захлестывая с головой. Рука Оби-Вана ложится на его макушку, зарываясь пальцами в волосы. И впервые за эти минуты близости он смотрит прямо в его глаза. Для Энакина это жест абсолютного доверия.
По щеке течет слеза. Стыдно признать, но Энакин осознает, что плачет. Разреветься во время первого своего опыта в доминирующей роли, какой позор.
- Эни… - срывается с губ Оби-Вана вместе с желанным стоном, и где-то в районе грудной клетки Энакина будто происходит рождение сверхновой.
***
Энакин расслабленно лежит головой на груди любимого. Дыхание еще не успело восстановиться и тело дрожит на каждом рваном выдохе.
- Энакин… - произносит Оби-Ван, нарушая тишину комнаты, заполненную для Энакина лишь биением сердца любимого и собственным неровным дыханием. - Это было… - Скайуокер замирает. - Это было в первый и последний раз, ты меня понял?
Комментарий к
Эм… Я даже не знаю, как комментировать. Аффтору температура в голову ударила, остальное само, честно! Можете меня побить, но пусть будет ~
========== Часть 23 ==========
Пять месяцев. Примерно столько Энакин не был дома. Стоит вспомнить об этом, и сердце переполняется тоской. Но не по огням Корусанта скучает рыцарь-джедай. Не видел бы их с радостью еще столько, сколько не видел до этого.
Но горечь вынужденной разлуки с любимым разъедает его душу. Нельзя так любить. С каким-то надломом, надрывом. Зависимость губительна даже для простого человека. И неизвестно, на какое дно она способна увлечь джедая. Но Энакину все равно. Он счастлив даже в своей тоске. Потому что знает, что за ней последует радость встречи, которая окупит все с лихвой.
Лишь с одной оговоркой. Если он останется в живых.
Это “если” всегда немного пугало Энакина. Но сейчас он вынужден отбросить страх и сомнения. Ему предстоит самая сложная часть последней и самой сложной миссии. Встреча с графом Дуку.
С момента прошлой встречи прошел почти год. Сам Энакин сильно изменился. Когда ты молод и проводишь значительную часть времени в боях, твое мастерство неукоснительно растет, и Скайуокер надеется, что графа ожидает не самый приятный сюрприз. К тому же, он не один, рядом с ним бесстрашная и решительная Асока и мудрая взрослая Падме. Если не по одиночке, так втроем они точно выстоят.
Когда они выходят из турболифта и оказываются на палубе вражеского крейсера, Энакин спокоен. Он слушает наставления Падме, предназначенные Асоке. Девочка взвинчена перед предстоящей схваткой с ситхом и, кажется, любые слова мастера лишь подогревают ее настрой. На Энакина же, еще два года назад переставшего быть падаваном, напротив, все это действует успокаивающе. Он представляет, что сказал бы ему Квай-Гон, представляет учителя рядом с собой в этот переломный момент, и ему делается спокойно.
Но переступив дверь генеральских апартаментов, Энакин ощущает, как у него мгновенно защекотало под ложечкой:
- Я чую его, - сообщает он напарницам.
Но Дуку здесь нет. Не время для его выхода.
Зато Палпатин обнаруживается в центральной комнате генеральских покоев, прикованным к креслу. Энакин рад видеть своего друга живым, и у него отлегает от сердца. Но лишь на краткое время.
Энакин и Падме оборачиваются синхронно. Еще за мгновения до того, как сверху, с балкона, до них доносится стук подошв графских сапог. Асока следом.
- О, а вот и сам Дуку! Явился не запылился! - язвит Асока в привычной манере.
Энакин замечает неодобрение, исходящее от Падме. Она всегда ругала ученицу за ее отношение к противникам, считая, что честь джедая — в уважительном к ним отношении. Тут Энакин не согласился бы с ней, но, к сожалению или к счастью, у них нет времени ни на нотации, ни на споры.
- Магистр Амидала, какая честь, - сдержанно улыбается Дуку, элегантно спрыгивая — нет, опускаясь по воздуху — вниз. - И падаваны с вами.
Энакин сдавленно рычит. Назвать его падаваном Падме… Нет, ну это уж слишком!
Кажется, лишь теперь граф обнаруживает ту незначительную деталь, что вся троица джедаев в полной боевой готовности ожидает его хода. С нарочитой небрежностью он скидывает с плеч плащ, активируя алый клинок:
- Позволю даме сделать первый ход, - слабо и словно издеваясь, он кланяется Падме.
Они скрещивают клинки, кружась, словно в танце. Все выглядит, как красивая постановка. Все, как любит граф. Энакину в голову приходит мысль, что Падме и одна могла бы представлять достойную для Дуку противницу. Но есть один существенный недостаток. Стиль её ведения боя в точности копирует Квай-Гона. А Дуку когда-то был его учителем и знал все слабые стороны.
Пока Энакин пытается вклиниться в дуэль, Асока заходит сзади, и… В развороте отбив атаку Энакина, оттолкнув его и Падме в сторону Силой, хоть им и удается устоять на ногах, Дуку поворачивается к младшей, выбивая один из ее мечей, резанув по предплечью, перехватывая меч Тано второй рукой. Девочка хватается за руку, не сразу совладав с болью и становясь полностью уязвимой для ситха.
Скайуокер и Амидала препятствуют графу, оттесняя его от Асоки с двух сторон. Тот же оказывается не менее умелым мастером во владении двумя мечами сразу, парируя их выпады. Энакин получает не самый приятный удар каблуком сапога в грудь с применением Силы и отлетает в сторону, сбив с ног Асоку и проехавшись по полу вместе с ней, врезавшись в стену так, что перед глазами заплясали искры, но хотя бы смягчив падение девушки.
Дуку продолжает бой один на один с магистром, с презрением откинув меч Асоки, который ему более не нужен. Он теснит девушку к лестнице, и ей приходится нащупывать ступеньки под собой ступнями, пятясь назад. Действие продолжается на балконе. Энакин, придя в себя, кидается на выручку подруге, но поздно. Еще на лестнице он видит, как поток молний перебрасывает ее через перила, и джедай, к счастью для нее, еще в полете теряя сознание, падает на пол с высоты.
Когда же Дуку поворачивается, вдоволь налюбовавшись зрелищем, первое и последнее, что он видит перед полетом с балкона вслед за Амидалой — дюрасталевая рука Скайуокера, сжатая в кулак и молниеносно приближающаяся к его лицу. С помощью Силы, ситх смягчает свое падение, но грациозности в его приземлении все же мало. Энакин же, меньше всего сейчас думающий о грации движений, приземляется на ноги следом, переходя в атаку. Осознание того, кто сейчас перед ним, создает бешеный прилив адреналина. Как в тот раз, на Джеонозисе, когда он бросился атаковать Дуку, став свидетелем смерти учителя. Только вот теперь он не мальчик-падаван. И пришла пора для графа это уяснить.
Сила больше не на стороне графа. Теперь она концентрируется вокруг Скайуокера, вьется воронкой, хотя сам юноша, в отличие от противника, не осознает той мощи, которая направляет его. Которой является в данный момент он сам.
Джедай видит все через кровавую дымку. Под “всем” сейчас подразумевается лишь его противник, на котором он сконцентрирован. Очередной взмах голубого клинка — и орубленная кисть графа Дуку падает на пол. Секунды он наблюдает замешательство графа. Человека, который думал, что его нельзя победить. Секунды перед тем, как вторая кисть, не успев выпустить разряд молний, падает следом. Граф, распахнутыми глазами, пытаясь уяснить и хотя бы поверить в произошедшее, глядя на свои ладони — на место, где они только что были — падает на колени.
