Оби-Ван как раз задумался над тем, как бы помягче высказаться относительно шансов Саважа на свидание с Асажж так, чтобы сохранить при этом в целости свою челюсть, когда в отделение влетел доктор Мол с выражением крайнего беспокойства на физиономии (и это при том, что физиономия Мола, как правило, носила установленное на ней по умолчанию выражение «идите в пизду»).
— Саваж! Что за пиздец опять с тобой произошел?! — подлетев, Мол буквально отпихнул в сторону Кеноби.
— Я подрался, и меня ткнули ножом, — сознался Саваж, тыча пальцем в рану, что на его внушительном плече выглядела как царапина. Оби-Ван хотел поинтересоваться, жив ли вообще тот несчастный, что, видимо, пытался обороняться от двухметровой горы мышц, но вовремя прикусил язык, дабы ненароком не повторить его судьбу. Обидеть Саважа мог каждый. А вот не оказаться в реанимации после этого — не каждый.
— Что я говорил тебе насчет драк?! — Мол упер руки в бока, уставившись снизу вверх на Опресса.
— Что драться плохо, — опустил взгляд Саваж.
Кеноби уже не впервые доводилось наблюдать подобную сцену. Мол был старшим из трех братьев, каждый из которых был у его матери от разных мужей, и считал святой обязанностью опекать младших, включая здоровяка Саважа, которому достигал разве что плеча, так, словно им было по пять лет. Дабы поскорее покончить с этой не самой приятной частью рабочего процесса, хирург клятвенно заверил Мола, что вернет ему брата в ценности и сохранности минут через десять, и предложил Саважу пройти в операционную.
Асажж Вентресс спустя полчаса все же решилась выбраться из своего укрытия и перебраться к себе в морг, где по крайней мере можно использовать жмуриков в качестве живого… то есть, разумеется, мертвого, щита. Однако, в первом же коридоре столкнулась лицом к лицу (а точнее сказать — к груди, поскольку до лица существенно не дотягивала) с Саважем, который, увидев ее, просиял.
— Асажж!.. Эм… Привет, — здоровяк, засмущавшись, отвел взгляд. — Я как раз надеялся тебя увидеть.
— Ну тогда логичнее для тебя будет попасть в другой раз на прием не к доктору Кеноби, а прямиком ко мне, — плотоядно улыбнулась Асажж, собираясь пройти мимо, но увы, Саваж занял собой весь узкий больничный коридор. А далее из-за его спины выскочил доктор Мол.
— Это, Асажж, ты пиздатая, — затараторил он. — Я слышал, ты ужасы любишь. Может, сходим вечером в кино на какой-нибудь пиздецок?.. Это я от лица Саважа, если что!
— Кеноби, спрячь меня от этих ненормальных! — взмолилась Вентресс, поспешно скрываясь за спиной оказавшегося не в то время и не в том месте Оби-Вана. — Я замужем, Мол! Сколько раз повторить надо, чтобы в ваших с братом пустых головах хоть что-то отложилось?!
— Саваж, ну че ты как пиздюк? — укоризненно произнес Мол. — Телочки любят, чтобы их добивались, а ты чего?
Опресс, приободренный словами брата, потянулся к Вентресс в явной попытке выудить ее из-за укрытия. Доктор Кеноби, смущенный таким напором, начал отступать к стенке, оттесняя заодно и Вентресс, в то время как не менее смущенного Саважа со спины подталкивал Мол.
— Ну и жесть, даже из Палпатина-младшего, пытающегося к тебе подкатить, пикапер лучше, чем из этих двоих! Как Мол вообще умудрился увести твою бабу?! — высказала Оби-Вану свое недовольство Вентресс, вовремя вывернувшись и не оказавшись прижатой к стенке. В отличие от Кеноби.
Отправившийся на поиски возлюбленного Энакин был неприятнейшим образом удивлен, обнаружив Оби-Вана зажатым у стенки виденным сегодня качком. Впрочем, кажется, самому доктору Кеноби это нравилось не больше чем Энакину, а исходя из этого, Скайуокер путем недолгих домыслов рассудил, что у него на глазах происходит наглое домогательство и попытка изнасилования его любви.
Такой вопиющей наглости средь бела дня Энакин стерпеть не мог, будь его оппонент хоть трижды двухметровым громилой. Очень кстати Скайуокеру вспомнилось, что в школьные годы он, вопреки возражениям дядюшки Шива, увлекся восточными единоборствами, и более того, к окончанию школы уже имел черный пояс по тхэквондо.
Рассудив, что если не постоит сейчас за честь любимого, то станет недостоин ни его, ни черного пояса, и что внушительные габариты, в три раза превосходящие его собственные — ничто перед ловкостью и скоростью реакции, а также годами тренировок, Энакин взмахнул волосами, которые благодаря очень к месту установленному вентилятору развевались за его спиной, как в лучших традициях аниме, сверкнул решимостью в глазах, пулей пересекая коридор, подскочил с грацией, достойной прирожденного ниндзя, и нанес противнику коронный удар с ноги по голове. Все было на высшем уровне, но Энакин не учел одного: он не в аниме.
— Ай! Больно! — Скайуокер, свалившись на пол, схватился на ногу, в которой после встречи с твердой, как булыжник, головой Саважа, что-то подозрительно хрустнуло.
— Это еще кто? — отступив на шаг и почесывая репу, которую, кажется, только что что-то слегка задело, Саваж с интересом принялся изучать распластавшееся у его ног тело.
— Это мой, — обреченно произнес Оби-Ван, хоть и выдохнул, наконец, свободно, после чего склонился к Скайуокеру, кинув на двух братьев беглый взгляд и поспешно пояснив: — Мой интерн, в смысле… Ты в порядке, Энакин?
— Нога-а-а… — простонал Скайуокер, поскуливая от боли.
— Идти можешь? — осведомился Кеноби, на что Энакин, поднявшийся на ноги, отрицательно замотал головой, удерживаясь на одной ноге и поджимая поврежденную. Оби-Ван цокнул языком: — Ясно. Давай, держись за меня, посмотрим, что у тебя там — надо убедиться, что перелома нет.
Хирург заботливо подхватил своего незадачливого интерна на руки, унося его в отделение, и Энакин обвил его руками за шею, согласный сейчас, кажется, не то что на гипс, а сразу на ампутацию, лишь бы его еще вот так потаскали на ручках.
— Доктор Кеноби, а можно я буду называть вас «семпай»? — влюбленно пробормотал Энакин, явно воспринявший молчание Оби-Вана, как знак согласия.
Саваж, оглядевшись по сторонам, осознал, что Асажж поблизости нет, и, поникнув своими массивными плечами, двинулся к выходу мимо стойки регистрации.
— Эх, ну и дура же эта Вентресс, — со вздохом сообщила Баррис околачивающейся поблизости со стаканом кофе молодой психотерапевту Эйле Секуре. Баррис уже успела заценить из окна байк Саважа, припаркованный рядом со скайуокеровским. — Такого мужика из-за своего старикана Дуку динамит…
========== Миссис Франкенштейн или Семейные тайны доктора Кеноби ==========
Проработав в больнице без малого пять месяцев, Энакин был уверен, что больше никаких сюрпризов жизнь в «Звезде Бессмертия» ему не подкинет. Однако хватило одного взгляда на выражение лица вбежавшей в ординаторскую, где собралась вся их обычная компания, Баррис, чтобы понять, что испытать очередной шок ему только лишь предстоит.
— Миссис Франкенштейн здесь! — отчиталась Оффи, застыв на пороге и тяжело дыша, видимо, от быстрого бега.
В ординаторской повисла пауза, наполнившая комнату молчанием, после которой Энакин наблюдал, как доктора Кеноби, Вос и Вентресс, синхронно повскакав со своих мест, принимаются торопливо приглаживать одежду, застегивая на себе легкомысленно распахнутые халаты, после чего Вентресс оккупировала единственное зеркало, стирая чёрную помаду и нанося бордовую, а Вос завозился:
— Черт, Асажж, у тебя есть расческа?
Вместо ответа Вентресс молча кинула в него расческу из своей сумочки, не отрываясь от своего занятия, и Квинлан, кивком поблагодарив ее, занялся прической Кеноби.
— Я точно нормально выгляжу? — уточнил Оби-Ван, придирчиво оглядев себя в уголке зеркала.
— Точно, точно, ступай уже! — Вос, вернув расческу обратно Асажж, вытолкнул в коридор Кеноби. Энакину было любопытно, кто эта леди, получившая столь странное прозвище, но вместе с тем не слишком-то хотелось выяснять это лично, особенно после того, как Квинлан слегка притормозил его, доверительным шепотом сообщив: — Слушай сюда, малой. Этого божьего одуванчика боится даже твой дядюшка, так что постарайся произвести на неё самое положительное впечатление. Потом ещё спасибо скажешь, что я тебя предупредил, — после этого Скайуокер был нещадно вышвырнут из ординаторской вслед за Кеноби.
