Нелегко расстаться с единственным средством общения в Синдерсити. Как позвонить родителям без кристалла? Но вмешались рестриктеры, а это уже не шутки. Если нас поймают, то отдадут врачам. А что те хотят сделать, мы без понятия. Да и транслируемое сообщение всё заблокировало. Надеюсь, мы найдём другой способ связаться с близкими.

Всё, что происходит вокруг, как плохое кино. И мы вовлечены в сюжет. Но я не актриса и на главную роль не подписывалась. Разбиваю кристалл в крошки. Без пререканий скидываю тапки. У туфель, которые принёс Нио, низкий каблук и маленький размер, а вот пиджак большой, из рукавов торчат только кончики пальцев.

На пороге появляется вторая волна санитаров. Эти вооружены лучше – пистолетами с транквилизаторами и шокерами. Но теперь мы нападаем первыми. Сначала вперёд бросается Нио, затем я. Когда он рядом, я становлюсь смелее, будто синхронизируюсь с нейроимпульсами его мозга. Ещё не решила, нравится мне это или нет, но влияние однозначно хорошее – бесстрашие не согласуется с паникой, и шансы выжить повышаются.

Хватаю со стойки увесистый журнал, замахиваюсь и выбиваю пистолет из рук ближайшего санитара. Оружие катится по полу, но журнал у меня выдирают, а я, схлопотав по лицу, лечу на пол. Секунда геройства закончилась.

Какой чёрт понёс меня тягаться с мужчиной?

Плевать, что платье короткое – пока потухают сыплющие из глаз искры, голыми коленями по холодному полу ползу за стойку так быстро, как могу. Не вижу, что происходит, но слышу удары кулаков и треск шокера – Нио остался один с несколькими санитарами. Не успела сосчитать сколько их. Кажется, план побега провалился.

Из-под стойки ныряю в коридор между стеллажами, встаю и бегу по нему до конца. За мной – двое. Один стреляет шокером, и электроды почти дотягиваются, но я рывком цепляюсь за полку и ухожу в следующий проход. От тряски сверху сыплются журналы и папки. Свалить бы шкаф, да перекрыть путь, но он слишком тяжёл.

Зато слышу мерное жужжание механизма, и меня осеняет. Теперь бегу, нарочно скидывая всё с полок. И меньшего беспорядка хватило бы, чтобы Экси потянулась прибирать. Манипуляторы вырастают сразу и с пола, и с потолка, потому что погром большой. Бегу так быстро, что едва не получаю от одного по лбу, но вовремя уворачиваюсь. Относительно санитаров я невысокая и худая, поэтому легко пролезаю между «руками» Экси, а вот мужчины застревают и чертыхаются мне в спину.

Раздаётся щелчок, и в книгу справа вонзается дротик транквилизатора. Это было близко. Хорошо, что промахнулись.

Несусь на звук драки, оглядываю полки, чтобы схватить что-нибудь увесистое, но тут сплошь тонкие папки. Поворот – и я в зале. Нио дерётся с санитаром, а в шаге от меня, сплевывая кровь, с пола встает мужчина и целится в Миллрэта. Я у него за спиной, а Нио слишком занят, чтобы смотреть по сторонам. Кажется, я подоспела вовремя.

Подскакиваю и со всей силы пинаю санитара под колено. Правда, он всё равно успевает выпустить дротик, но, к счастью, тот летит мимо. Выбиваю пистолет из рук и наваливаюсь на мужчину, но веса не хватает, и он без труда откидывает меня спиной на полки. Падаю на пол, ударившись всем, чем можно, и меня присыпает бумагами.

Пока выбираюсь из-под вороха папок, санитар уже нависает надо мной, но вдруг вздрагивает, падает на живот и бьётся в конвульсиях, а из спины у него торчат два электрода. Мы с Нио по очереди выручаем друг друга.

– Эй, ты как? – он отбрасывает шокер и протягивает мне руку.

Плащ уже порван по шву на плече. На зеленоватой футболке брызги крови, на лице и костяшках пальцев – ссадины. Но это совсем не уродует его. Героические отметины.

– Я в порядке, – тянусь к нему, но принять руку не успеваю. Два санитара – те самые, что гнались за мной, – выбегают из прохода. Зараза, быстро же они разобрались с манипуляторами. – Нио, сзади!

Но он уже и сам видит угрозу. Технично и быстро ударяет одного в грудь, затем головой в лицо. Морщусь от неприятного хруста. Второго мужчину Нио отбрасывает в коридор стеллажей и скрывается из виду. Слышны только вскрики боли, а когда Миллрэт появляется снова, я уже на ногах. В данный момент больше никто не посягает на нашу свободу. Но система уже вызвала рестриктеров, поэтому передышка короткая.

– Элия, уходим! – мужчина тянет меня в гардероб, а там – к окну.

Распахивает створки и прыгает вниз. Этаж первый, но я медлю, и Нио меня торопит:

– Скорее! Дай руку!

С поддержкой легче забраться на подоконник. Упираюсь в плечи Миллрэта, но он уже сам подхватывает меня и вытаскивает на улицу. Прижимает крепко, но бережно. Деликатная сила объятий. На короткий миг меня обдаёт жаром его тела, а потом ноги получают опору.

– Спасибо, – лепечу в ответ.

Как глупо! Через такие страшные вещи прошла, а стоило коснуться мужчины – заробела. Но мысли исчезают, когда вдали слышится сирена – это рестриктеры едут по нашу душу. Ещё и несколько машин – вот это размах. Сутки назад ты была никому не нужна, Элия, а сегодня врачи поликлиники и власти города открывают на тебя охоту.

– Бежим! – выкрикивает Нио, и мы утопаем в зелени кустов.

Мчим пустынными переулками, пока сирены позади не захлёбываются пустотой улиц. Ночь снова тихая, но напряжённая. Я уже выдохлась, ещё чуть-чуть и силы кончатся. Медленно, но верно отстаю.

– Нио! Куда мы? – останавливаюсь, чтобы отдышаться.

– Не знаю, – его грудная клетка ходит ходуном. – Надо найти, где переждать ночь, – он поджимает губы и сдвигает брови.

Я оборачиваюсь. Где бы спрятаться до утра? Жёлтый ромб указателя на перекрестке сообщает, что мы в Северной зоне. А значит…

– Есть идея, – говорю я. – Сюда, здесь недалеко.

Передышке конец: снова бежим, но теперь легче – улица идёт под уклон. Жилые дома здесь редки, небольшой лесок и заброшенная стройка – вот декорации для обзорной площадки, на которой мы зависаем с Юной и близнецами. Только мы знаем об этом месте. Как удачно мы с Нио оказались поблизости.

Тропа петляет в густых кустах, мелкие колючки цепляются за одежду, царапают голые ноги. Иду вверх по склону, показываю дорогу. Вдруг слышу за спиной окрик. Мужчина отстал, мало того – привалился к сломанной стене и склонил голову. Сбегаю к нему узнать, в чём дело. Взгляд Нио помутнел, на лбу выступил пот.

– Что случилось? Тебе плохо?

– Сознание сейчас… отключится, – говорит как истинный конструктор, перекатывает слова во рту с огромным усилием.

Он плотно смыкает веки, а затем быстро моргает и трёт бок, куда врач воткнул шприц. Чёрт, значит, частично транквилизатор попал внутрь. Препарат сильный – санитара вырубил за секунды. Как Миллрэт ещё держится? По спине холодом прокатывается страх. Если он упадёт в обморок здесь и сейчас – беда! – я его не дотащу.

– Уже близко, потерпи, пожалуйста! Вот только подняться осталось! Там нас никто не увидит, спокойно переждём ночь. Я помогу, – обхватываю его спину, но сдвинуть с места не в силах. Если сам не будет идти – всё пропало.

Нио кивает и отталкивается от стены. Его качает, и меня вместе с ним. Чёртовы врачи! Пусть летят в пропасть со своими экспериментами!

Вцепляюсь в мужчину изо всех сил и волоку вверх. Он держится за меня, старается не опираться сильно, но уже едва переставляет ноги. Кажется, ещё шаг – оба улетим в кусты и покатимся до самого низа. Перспектива меня не прельщает, поэтому упорно толкаю его вперёд, пока, наконец, не переступаем через подножку разбитого кирпича, белоснежным гребнем окаймляющую круглую площадку.

Вот и ровная поверхность. Под ногами – асфальт, усеянный каменным крошевом.

– Ты молодец! – вздыхаю с облегчением и тащу Нио к стене.

Но он уже не слышит – теряет сознание. Медленно сползает, а я проседаю под его весом. Не удержу, куда мне. Хоть бы головой не стукнулся. Обдираю тыльные стороны ладоней, ударяюсь лопаткой, бедром, да всем на свете. Спина вспоминает удар о стеллаж и заставляет сморщиться.

Опускаю голову Миллрэта на асфальт, выпутываю из-под него застрявшую ногу, перекатываю мужчину на спину и сажусь рядом. Подтягиваю платье, чтобы не сесть голой задницей на кирпич. Голени в царапинах от колючек, на пиджаке – белая пыль. Она везде – подняли шагами. Стряхиваю её с волос Нио, не могу удержаться – слишком чуждо смотрится на чёрных кудрях. Дую на ободранные кисти и слушаю, как шумит ветер, гонимый Сиренами. Здесь только он и мы. Можно выдохнуть – от погони ушли.