— Может мы к моралисту обращаться не будем? — попивая виски светски поинтересовался Брок. — А то дома своего хватает.

— Посмотрим, — Злата снова пожала плечами, — у него могут оказаться полезные знакомства. Если наших с сестрой не хватит. Чует мое сердце, дорого нам обойдется вернуть вас обратно. Хотя, хрен знает, может справимся своими силами. Понимаете, тут никогда не угадаешь, как оно повернется. Помню, один Малкавиан, это вампирский клан, к крови которого и Тир принадлежит, который, скажем так, специализируется на предсказаниях. Но они туманны, как я не знаю. И вот, один напророчил, что мол, видит лошадку. А дело было серьезное, там силами старейшины мерялись, это не меньше трехсот лет. Так смысл оказался скрыт в идее троянского коня. А мы тут про белый ветер и кольца рассуждаем.

— И как лошадку с Троянским конем связали? — прищурившись, спросил Брок.

— А хуй знает, я этой темой особо не интересовалась. Мне Тировых загадок хватает. Иногда до такого договорится со своими пушками, хоть стой, хоть падай.

— То есть, примеров, как разгадывать такие загадки, нет? — хихикнул, видимо, с косяка, Баки, и глупо потупился. — И все, пиздец?

— Ну, пиздец, не пиздец, — философски заметила Злата, уже окутанная белесым маревом, как та гусеница из мультфильма, который, почему-то, очень нравился Баки. — Но разгадывать, пользуясь примерами, бесполезно. О степени буквальности я вообще молчу, так что давайте пока предположим, что кровь — это кровь, а кольцо это что-то просто объединяющее. Как вам самим мысль.

— Да хуй знает, — пожал плечами расслабленный Брок, поглаживая Баки по колену. Определенно, атмосфера у Златы их раскрепощала до просто неприличного уровня. — Оно все звучит, как полный бред, хоть так его крути, хоть эдак.

Баки сидел, покуривая косяк, вальяжно развалившись на диване рядом с Броком, и ему казалось, что Злата чуть ли не одобрительно кивала и облизывалась, глядя на них. Похоже, ей было приятно видеть их такими: открытыми, расслабленным, получающими удовольствие от жизни. И он не мог понять, почему, словно она хотела их этим к чему-то подвести, но они и так уже позволили себе то, что не позволяли никогда на чужой территории. Считать ли чужой территорию в башне Старка, Баки сомневался, но у того тоже была атмосфера вечного веселья, только без чокнутого хозяина, вечно занятого своими игрушками, и пытающегося добраться до его руки. Нет, конечно, к его помощи прибегать приходилось, и с ним даже было весело, но напряжно. Хотя они там с Броком как-то раз очень весело оттянулись. И казалось, что тут тоже они, если не совсем среди своих, то среди каких-то таких же ебанутых, с которыми можно. И это поглаживание по колену, и эта расслабленная смешливость, и охренительный секс. Словно у них были веселые каникулы, а не проблема чуть ли не мирового масштаба, как мог судить Баки по словам Златы. И для Баки было очень важно, что не только он льнет к Броку, как кот, но и сам Брок тоже любит его, хоть и говорит об этом не часто, да и не вслух. Но поцелуи в висок, когда Баки в очередной раз просыпается ночью от кошмара, это его “малыш”, хотя Баки на кого-кого, а на “малыша” точно не тянул, эти поглаживания сейчас, такие нежные, расслабленные, интимные. Все это говорило Баки гораздо больше, чем словесные признания. Баки задумался и, похоже, отвлекся.

— О чем вы? — вынырнул из своих мыслей он.

— Мы о твоей бестолковой голове, — тут же отозвался Брок, отвесив ему легкий подзатыльник.

— И что о ней?

— Не о ней, а в ней, бестолочь. Мы со Златой говорили о твоих воспоминаниях. Барнс, че, совсем поплыл? — Брок изобразил на лице мину “сейчас огребешь за распиздяйство”, но не перестал его поглаживать, а страшные рожи Баки не пугали уже очень давно.

— Ну поплыл, ща всплыву, — Баки действительно попытался сосредоточиться, и у него это, на редкость, получилось. Но все равно хотелось залезть на колени к Броку и глупо хихикать, дуя ему в ухо и перебирая волосы. Баки уже было начал движение, которое Брок точно опознал, и ткнул его под ребра уже ощутимее, прошипев:

— Совсем оухел, укурыш? — но злости в его голосе не было, но от строгого выговора после Баки вряд ли бы отделался, хотя был один способ, который решал все проблемы, но он понял, что если сейчас подумает о нем, то точно или влезет Броку на колени, или отсосет у него прямо при Злате, наплевав на всю матершину и попытки его остановить. Если Баки чего-то хотел, он был неумолим.

Однажды они с Броком серьезно поссорились, даже дошло почти до реальной драки, и всегда ласковый и нежный Баки, разозлившись, скрутил Брока и зло, грубо отымел, нагнув над ближайшим столом. А когда очнулся, не знал, куда себя деть от чувства вины, и даже то, что Брок тоже кончил, не давало ему покоя. Он долго не знал, как бы правильнее извиниться, пока Брок сам не подошел к нему, не обхватил за шею, притягивая к себе, упираясь лбом в лоб, и сказал.

— Я тоже бываю не прав, малыш, и иногда мне это надо доказывать.

Баки, конечно, не сразу успокоился, но, однако, понял, что не нужно больше искать способ извиниться за свою грубость, несдержанность и жестокость, которую он проявил по отношению к Броку первый раз.

Злата хихикнула на их маленькие разборки, но тоже постаралась взять себя в руки.

— Я говорила о том, что никто из экипажа не владеет способом помочь тебе вспомнить. Могу предложить только одну из практик медитации под сильной наркотой, но не факт, что тебе поможет. С другой стороны, я могу восстановить нейронные связи, что были повреждены электричеством. Боги, какой варварский и ужасающий метод, — не удержалась она, и на ее лице отразился такой невероятный коктейль чувств и эмоций, что Баки стало не по себе. Похоже было, что она одновременно и жалела Баки, и заочно ненавидела Гидру. — Технологи, блядь. Так о чем я. Вот, восстановить нейронные связи, поврежденные электричеством, что не сумел сделать твой вариант сыворотки. Я это могу, даже одна. Вернее, совсем одна не смогу, но это не важно, — Злата начинала говорить все быстрее, активно жестикулируя. — Вот, и может быть тогда, под какой-нибудь наркотой тебе и удастся вспомнить. Вот только причем тут зверь, который проведет тебя тропой памяти, ума не приложу. Бред какой-то получается. Слушай, может тебя Женька отвезет на свой могучей белоснежной спине к этому злоебучему бункеру, и оно как-то само, а?

Похоже у Златы тоже кончились идеи, а Баки сидел, и не знал, хочет ли он вспоминать, потому что того, что он помнил сейчас было вполне достаточно, чтобы представлять себе собственную жизнь последние семьдесят лет. А, может быть, это было обязательным условием, если это вообще было условие, а не решенный вопрос, что он обязательно все вспомнит, когда этот неведомый зверь, и хорошо, если Косатка, его проведет этой тропой.

— Малыш, я с тобой. До конца, — и от этого “малыш”, интимного, всегда долгожданного, всегда наедине, Баки обомлел, растекаясь розовой лужицей, и понял, что Брок поможет справится со всем, чего бы он не вспомнил. И спросил: — А это “само” поможет?

— Вряд ли, но бывают забавные варианты. Иногда, как ни странно, некоторые вещи могут ничего не значить. Мы гадаем, а надо пробовать. Не знаю, когда точно мы прибудем на место, но это будет к завтрашнему утру, я думаю. Надо будет смотаться на эту базу, может быть разберем чего-нибудь дельное, — предложила Злата план действий. — А пока у нас куча времени для ничегонеделанья. Как вам план?

— Пробухать сутки напролет? — изогнул бровь Брок, и Баки понял, что идея ему хоть и нравится, давно они не могли себе такого позволить, но позволять он себе этого не собирался. — Не канает. У вас тут где-то спортзал был, покажешь, где? Барнс?

Баки сидел, блаженно развалившись на диване и добивал косяк, да и сам Брок, на самом деле не хотел никуда тащиться, но Злата поднялась.

— Пойдемте, какие проблемы, — легко согласилась она. — Достаточно с нас мозгового штурма.

========== Глава 9 ==========

Спортзал был большим и просторным, и было понятно, что им пользуются по назначению. Только к обычным тренажерам и местом, где можно повалять друг друга, привычного ринга не было, у стены стояла стойка с холодным оружием и лежали перчатки с внушительными металлическими когтями.