— А онлайн-доставка на что? — удивился Себастьян. — В ноуте ссылки сохранены, оплата автоматическая с моей карты. Привозят в лучшем виде, наличку на чаевые я оставлю, — он предвкушающе потер руки. — Итак, разница между мирами. У вас теракт одиннадцатого сентября две тысячи первого был?

========== 5 ==========

— Был, — кивнул Барнс, — только это не я, я его проспал. У меня вообще жизнь была урывками, но плодотворная. Кстати, а чего ты… я… Блядь, тот Барнс, который в кино, так сокрушался, что убил, будучи Солдатом, больше двух дюжин человек?

Барнсу было действительно интересно, потому что он вот об этом ну никак не сожалел. Да, неприятно сознавать, что убивали его руками, но он не детей в печах жег. Говарда с его женой, конечно, было жаль, но на тот момент он даже не помнил, кто это. В общем, со своей совестью Барнс давно договорился и, хотя не был бездушным гадом, корить себя за действия Солдата не собирался.

Себастьян пожал плечами.

— Так в сценарии написано. Наверное, хотели показать совестливость и соответствие Баки Барнса современным стандартам гуманизма. Хотя, по-моему, ты еще во Вторую мировую дофига народа убил. Ты же снайпер. Я читал, у некоторых снайперов счет вообще на сотни шел. Ты еще спроси, зачем мне перед третьим фильмом приказали вес набрать! Я ночью вставал есть! Щеки как у хомяка на пшеничном поле!

— Ну, ты меньше меня, — оглядел Стэна Барнс, — но не сильно. Может, ваши сценаристы что-то опять курили?

Барнсу реально казалось, что все, что написали сценаристы, могло прийти к ним только с помощью наркотического дурмана. Его самого обширивали такими дозами непонятно чего, чтобы лучше работал, что он представлял, какие зайчики могли петь серенады в их головах.

— Знаешь, на самом деле, мы даже внешне не очень похожи, — заметил Барнс. — И ты тоньше, что ли.

— У Баки Барнса в третьем фильме такой вид, будто он все полтора года в Бухаресте только и делал, что отъедался! — возмутился Себастьян. — И квартиры такой в Бухаресте быть просто не могло, нет там квартир-студий в старой застройке! Сахарную пудру, блин, они нюхали! — он протянул руку вперед, демонстрируя узкое, несмотря на раскачанные мышцы, запястье. — Ну да, я тонкокостный. Ты крупнее. Но, понимаешь, смотрят-то на плечи, лицо и задницу.

— А задница у тебя очень ничего, — меланхолично сказал Барнс. Они сильно отклонились от темы разговора, но ему внезапно стало плевать. Все равно, сколько бы они ни обсуждали различия между мирами, это ничего не даст.

Барнс аккуратно обхватил запястье живой рукой, погладив большим пальцем его внутреннюю сторону, рассматривая голубоватые венки, и выпустил.

— А жрать в Бухаресте было особо нечего, и да, квартира была маленькая и другая, — подтвердил Барнс сомнения Стэна, приплюсовывая еще одно различие фильмов и его реальности.

— Там много моментов, которые бесят, — нахмурился Себастьян. — Например, сливы. Ну кто будет покупать всего три сливы в Румынии в сезон? Они стоят как грязь! Потом, в первом фильме Баки приходит к Стиву и говорит, что его призвали, уже в звании сержанта и в форме. Кто ему форму вот так с ходу выдал? А сержанта дал? Получается, либо Баки был в армии еще до войны и там получил сержанта, и он просто в резерве, и его призвали из резерва, или сценаристы идиоты!

— Я вообще не ем сливы, — сказал Барнс, — но я жил в Бухаресте полтора года, и вспомнить, когда я там что и в каком количестве покупал, точно не смогу. А что до призыва, я был резервистом.

Это было странно — обсуждать свою и одновременно не свою жизнь. И снова эта точка лазерного прицела, от которой чесалось промеж лопаток, дала о себе знать. Барнс повел плечами, избавляясь от навязчивой идеи, что за ним кто-то следит. Он оглянулся, посмотрел на стену, которая была у него за спиной, вроде бы успокоился.

— Я гулял ночью, — задумчиво сказал Барнс, — хотел найти, где мы со Стивом жили, но не нашел даже похожего места. И я вот думаю, все так сильно перестроили, или в этом мире этих домов никогда не существовало, как и Ваканды?

— Я слышал, в восьмидесятые-девяностые Бруклин сильно реконструировали, — сказал Себастьян. — Вот этот дом точно довольно новый. Я иногда думаю, что тот эпизод со сливами был только для того, чтобы я мог фразу на румынском сказать. Значит, ты пошел в армию после школы, так? А после армии чем занимался?

— Работал, — ответил Барнс, отставляя ноут с колен на пол, — вытаскивал Стива из разных драк за какие-то его идеи, таскался за дамочками. Чем еще заниматься молодому парню? Я не очень четко помню этот период своей жизни, сыворотка не смогла полностью восстановить мне мозги, и память вернулась не вся.

Барнс откинулся на спинку кресла, разглядывая предметы интерьера и Стэна, сидящего напротив него, отхлебнул остывший кофе, вернув кружку на пол.

— А ты о себе что расскажешь? — спросил он.

То, что Барнс знал о Стэне, было небольшим набором фактов, который стоило бы расширить, да и вообще имело смысл поближе узнать человека, с которым он мог провести неизвестно сколько времени.

— Ну… я румын, — снова сказал Себастьян. — Когда мне было восемь, мы с мамой переехали в Вену, потом в Нью-Йорк. Закончил школу, потом колледж, получил бакалавра по актерскому мастерству. Год стажировался в театре «Глобус» в Лондоне. Потом вернулся. Начал сниматься во всем подряд. Сериалы, фильмы, реклама. Сейчас мне тридцать пять. Девушки нет, мы полтора года как разошлись с Марго, а дальше что-то не складывается. Парня тоже нет. Зато есть собака. Знаю румынский, немецкий, русский и английский. Подписал контракт на еще четыре фильма Марвел и на три фильма вне франшизы. Много снимаюсь, в этом году, кроме Войны Бесконечности, выйдут еще три моих фильма. Получил премию канала MTV за лучшую драку в «Зимнем солдате». Других премий нет, обидно даже. Но вообще-то я просто люблю свою работу, а всякие премии — это так… — Себастьян махнул рукой. — Ни одной главной роли, никогда.

Барнс слушал и, в общем-то, не знал, что на это сказать. Обычная у человека жизнь, без приключений, хотя актер… Тоже своего рода приключение. Раньше он любил кино, другую жизнь на экране кинозала, новые истории, но эта любовь прошла, закончилась вместе с веселым парнем Баки. Однако общаться с настоящим актером ему еще не приходилось никогда. Как оказалось, они тоже живые люди со своими чаяниями, мечтами, желаниям. И вот перед ним сидел человек, мечтающий о главной роли. И внезапно Барнс понял, что у него самого мечты-то и нет. Да, он хотел спокойной жизни, но как только получил ее, понял, что просто к ней не приспособлен.

— Да, — нашелся, чем похвалить Барнс, сообразив, про какую сцену идет речь, — нож ты там красиво вертишь. Долго учился?

— Две недели. До сих пор практикуюсь, вдруг пригодится. Хотя это показуха, конечно. Условности кино, — улыбнулся Себастьян. — Логика пасует перед красивой сценой.

— Это я заметил, — усмехнулся Барнс. — Ну что, vernemsia k nashim baranam?

— К разнице между мирами? — спросил Себастьян. — Да, давай. Может, ты будешь говорить о том, что тебя интересует там, у тебя, а я стану отвечать, есть оно здесь или нет?

— Проще тебе рассказать мне про все отличия, потому что ты знаешь оба мира, а я только свой, — выдал свое предложение Барнс. — Все равно останутся мелочи, которых мы оба можем не знать. А эта страна, где про бешеных роботов, она существует? Я, кстати, так взбесился от поведения Старка, что даже досматривать не стал.

— Вот меня тоже Старк в фильмах про Кэпа бесит, — признался Себастьян. — Нет, здесь Заковии не существует. Ни Ваканды, ни Заковии. Мне после «Гражданской войны» писали какие-то бешеные фанаты Старка, что поквитаются со мной за то, что Зимний Солдат убил Марию и Говарда. Совсем у людей кукушечка поехала.

— Предложи им встречу со мной, — Барнс хрустнул пальцами живой руки и плотоядно улыбнулся, — пусть попробуют. Вообще, люди странные, наезжать на тебя за то, кем ты не являешься и чего не делал…