— Тогда приезжай на базу ЩИТа завтра вечером, часам к восьми, я как раз освобожусь, — предложил Стив, и Баки кивнул. — А сейчас езжай к Рамлоу, у него ты действительно лучше спишь.

Баки обнял Стива до хруста и унесся в больницу к Броку, где просидел до следующего вечера, чтобы потом встретиться со Стивом в зале ЩИТа, где они почти радостно без свидетелей валяли друг друга по рингу, пока не вымотались.

В таком темпе прошла последняя неделя перед выпиской Брока: Баки днем проводил время у него в больнице, спал, свернувшись в изножье кровати, положив голову Броку на бедро, а вечером уходил, чтобы потренироваться со Стивом, и потом с ним же поехать домой ужинать и пытаться спать ночью без Брока. Но это у него не получалось почти никогда. В те редкие ночи, которые он спал без Брока, Баки снились тягучие, словно патока, кошмары, из которых он никак не мог вынырнуть, запутываясь в липком мареве.

Брок выписался тихо, сказав, что если будут цветы, шарики и прочий бред, он лично пристрелит каждого, кто появится на выписке. Появился только Баки, который отвез Брока домой, не лез, пока тот разбирал вещи и готовил ужин, позволяя Броку возвращаться к привычной жизни.

— Завтра я официально буду входить в Страйк и работать на ЩИТ, — рассказал он Броку, пока тот стоял у плиты.

— Значит, теперь мне присматривать еще за одной суперсолдатской задницей? — проворчал Брок, а Баки поднялся, обнимая его со спины и кладя подбородок ему на плечо.

— Это я буду присматривать за твоей задницей, Командир, — мурлыкнул он. — Если хочешь, погоняю твоих ребят.

— С этим я и сам справлюсь, — хмыкнул Брок.

— Но тебе же еще нельзя перенапрягаться, — изумился Баки, не понимая, что Брок собирается делать на общей тренировке, когда врачи запретили ему его обычные нагрузки еще пару недель, как минимум, пока тело не вспомнит, что оно вообще подвергалось такому истязанию.

— То, что мне нельзя тягать штангу, не значит, что мне нельзя орать на своих бойцов. И на тебя в том числе, — усмехнулся Брок. — У Стива будешь жить?

— Мы договорились, что я полгода поживу у него, чтобы понять, разобраться во всем и прочая дребедень, в которой я давно все понял, — фыркнул Баки. — Но оставаться у тебя он не запрещал.

Баки поцеловал Брока в шею, спустился на плечо, оттянув ворот домашней футболки, почувствовал, как по телу Брока прошла волна дрожи, как он долго выдыхал сквозь сжатые зубы, и уже хотел стянуть с него ненужную тряпку, но Брок остановил его.

— Ш-ш-ш, Баки, не торопись, — Брок погладил Баки по руке.

— Что-то не так? — Баки развернул Брока от плиты, заглядывая ему в глаза, ища там сам не зная что. — Я что-то сделал не так?

— Нет, все так, — Брок притянул к его к себе за затылок и поцеловал, сметая все сомнения. — Просто не сегодня, хорошо?

— Хорошо, — кивнул Баки, но Брок видел, что тот не уверен ни в себе, ни в правильности своих действий, ни в чувствах и мотивах самого Брока.

А он не знал, как сказать, что просто стесняется, чувствует себя неловко с этим красным шрамом по центру груди, быстро устающий от любых физических нагрузок. Собственная беспомощность и стареющее тело бесили Брока, но он не хотел, чтобы Баки знал о его загонах, потому что у того своих хватало.

— Останешься? — на удачу спросил Брок, боясь, что Баки сбежит, чувствуя себя отвергнутым, а он никак не мог дать ему уйти в таком состоянии.

— А ты не против? — спросил Баки, не решаясь ни отойти от Брока, ни снова обнять его.

— Я только за, — уверенно ответил Брок, погладив Баки по груди.

Баки стоял рядом с Броком растерянный, не знающий как себя повести и, хотя прекрасно понимал, что могло послужить отказом Брока, все равно чувствовал себя странно. Ему было страшно, что его оттолкнут, что он сделал что-то не то, не так, что Брок прогонит его, но тот, словно видя всю ту сумятицу, которая была в голове у Баки, обнял, прижимаясь к нему всем собой, поглаживая по спине.

— Перестань выдумывать хуйню, — ласково сказал Брок ему на ухо, и Баки обхватил его руками, живой забираясь в волосы, а металлической обхватывая за талию, жарко выдохнул в шею, пока Брок поглаживал его по спине и волосам. А потом внезапно даже для самого себя признался: — Я боюсь не справиться.

Баки потерся носом о шею Брока, а потом скользнул вниз, вжавшись лицом в пах. У Брока тут же встало до звона в яйцах, он выключил конфорку под сковородой, чтобы не сжечь мясо, и запустил пальцы Баки в волосы, поглаживая голову.

— Блядь, Барнс, что ты делаешь? — задал он риторический вопрос, когда Баки через ткань обхватил губами головку и сжал. Брок застонал, подавшись на ласку, прижимая голову Баки к своему паху.

— Пока все в порядке, — мурлыкнул тот, сжимая ладонями ягодицы Брока. Брок тихо сквозь зубы застонал, ухватился за столешницу по обе стороны от плиты, стараясь вообще не двигаться. Сердце бешено колотилось в груди, отдаваясь в горле, ушах, а Баки уже спустил с него штаны вместе с бельем, и облизал влажную от смазки головку. — Я все сделаю, — он посмотрел на Брока снизу вверх горящими желанием глазами, и тот не мог ему отказать, отдаваясь на волю губам и рукам Баки.

Баки обхватил губами головку, посасывая, лаская живыми пальцами яйца Брока. Для Баки это было впервые, да для него даже интерес к другому мужчине был впервые, не говоря уже о светлом чувстве и плотском желании, но Баки не боялся облажаться, просто полностью отдавшись процессу, думая о том, а как было бы приятно ему, да и просто пробовал что-то, что представлялось ему приятным, чутко отслеживая реакцию Брока на свои действия.

Баки погладил Брока за яйцами, и тот чуть шире раздвинул ноги, насколько позволяли стреноживающие штаны. В горло член пропустить не получилось, но он понял, что Броку нравилось, когда он брал глубоко, прижимая головку к небу. Баки сосал самозабвенно, совершенно забыв про собственное удовольствие, для него сейчас был только Брок, который тяжело дышал, его руки в волосах Баки подрагивали, но не настаивали ни на чем. Когда Баки понял, что Брок на пределе, он постарался взять как можно глубже, одновременно гладя за яйцами и надрачивая ствол. Брок рыкнул, содрогнулся всем телом, вжимая голову Баки в пах, и, отпустив, осел на пол. Ноги, став ватными после невероятно и неожиданно оглушительного оргазма, совершенно не держали.

Баки облизнулся, проглотив все до капли, и потянулся к Броку за поцелуем. Тот притянул его к себе, целуя, чувствуя свой вкус на губах Баки, погладил его по животу, притягивая ближе, запуская руку в штаны, коснулся теплыми пальцами его колом стоящего члена, обхватил мощный ствол и буквально в пару движений довел Баки до разрядки. Тот взвыл, толкаясь в кулак, мелко задрожал и рухнул на Брока, больно прикусив плечо.

Баки погладил Брока по щеке, едва касаясь его губ своими, восстанавливая дыхание, а потом затянул на себя.

— Не сиди голой жопой на полу, — засмеялся Баки, пока Брок ловко натянул штаны, и тот тут же прижал его к себе.

— Ты мне доготовить дашь? — спросил Брок, сидя на коленях у Баки, потому что тот совершенно не собирался его отпускать, тиская, словно плюшевого мишку. — Слышь? Отпускай давай.

— Не хочу, — протянул Баки. Ему так много хотелось сказать Броку, а ещё больше хотелось ничего не говорить, а утащить его в кровать и окопаться там на неделю, чтобы изучить Брока всего, вылизать его, вылюбить, присвоить себе, сделать только своим.

— А жрать ты хочешь? — спросил Брок, обнимая Баки, поглаживая его по спине и голове, целуя в висок.

— Хочу, — сказал Баки, потеревшись носом о грудь Брока. — Но тебя хочу больше. Брок, — серьезно начал Баки, — ты очень важен для меня. Я чуть с ума не сошел, пока ты был без сознания. И я не выпущу тебя из поля зрения ни на одной миссии, потому что Стив мне дал добро работать с вами.

— Баки, блядь, Барнс, — не менее серьезно заговорил Брок, глядя Баки в глаза, — если ты не выполнишь хоть один, даже самый идиотский мой приказ, ты будешь сидеть дома и ждать известий, как верная женушка, а не стоять у меня за плечом, чтобы применить все свои навыки на благо отечества. Ты согласен? Потому что, если нет, ты пойдешь нахуй из моего отряда, и видеться будешь со мной только в койке.