– Хорошо, тогда возьмем сражение при Ялу в 1894 году между японским и китайским флотами. Против крупнокалиберных, но редко стреляющих китайских орудий японцы противопоставили скорострельную артиллерию среднего калибра и выиграли. Решающим фактором стали скорострельность и плотность огня.

– Аналогия понятна, хоть и не совсем уместна.

– Хорошо, господин полковник, вы же согласитесь со мной, что винтовочный патрон излишне мощный, поэтому, кстати, и планируете использовать в своем автомате либо разработанный вами патрон, либо японский Арисака…

– А откуда вам, сударь, известно о моем автомате? – Федоров подозрительно смотрит на меня. – О нем, кажется, в газетах не писали!

– Наш батальонный командир – выпускник Академии Генштаба. – Блин, подвело послезнание, надо как-то выкручиваться. – Его любимая присказка – «Генштабисты должны знать все, и немного сверх этого». Вот он нам и рассказывал.

– Офицер-генштабист – и вдруг батальонным?.. Странно, никогда не слышал…

– Дело в том, что наш батальон создан для решения специальных задач. Прорыв обороны противника, разведка и диверсии в его тылу. И он только что сформирован…

– Так вот при прорыве обороны вам и придется идти на пулеметы, не имея возможности отвечать на огонь противника!.. Погодите!.. Штабс-капитан Гуров?.. Как же я сразу не сообразил! – Федоров уже с искренним интересом смотрит на меня. – Вы же…

– Так точно, господин полковник. Но это не имеет отношения к нашему разговору. А прорывать оборону мы будем по-другому, с помощью бронеавтомобилей. Нам передали три авто, их сейчас блиндируют. Это – еще одна цель моей командировки. Насколько я знаю, у вас, в школе этим тоже занимаются.

– Давайте-ка обойдемся без ненужного официоза… Денис Анатольевич! Насчет бронемашин и тактики – это не ко мне. Обратитесь к генералу Филатову… Да, вы сказали, что привезли образцы карабинов. Можно взглянуть?

– Разрешите прямо здесь?.. – выкладываю из портфеля на стол холщовый сверток с кучей запчастей. Так, ствольная коробка со стволом, болванку затвора – внутрь, вкручиваем обычный болт в качестве рукоятки, вставляем направляющий стержень с возвратной пружиной, теперь задник, стержень другим концом крепим к нему гаечкой, далее – заглушка-крепление проволочного приклада, магазин – в горловину… Всё…

Кладу «Стеньку» на стол. Следующий мешочек. Кучка железяк через минуту превращается в «Бету». Владимир Григорьевич, внимательно следивший за моими манипуляциями, берет в руки первый образец, с любопытством осматривает его со всех сторон, взводит затвор, вхолостую щелкает… В общем, дорвался человек до любимого занятия. По памяти разбирает автомат, тщательно осматривает каждую детальку.

– Ага… Так-так-так… Интересно… А где его делали?..

– В железнодорожных мастерских.

– И что, хватило оснастки?

– Так точно. Тут самое сложное – затвор. Требует точной фрезеровки. Вроде бы справились…

– Сколько из него отстреляли?

– Двести выстрелов. Пять магазинов по сорок патронов. Короткими очередями.

Владимир Григорьевич берется за «Бету», точно так же быстро разбирает ее и тщательно рассматривает запчасти.

– Так, а тут у вас очень интересное решение. Затвор больше чем наполовину наезжает на ствол, который служит еще одной направляющей в дополнение к стержню. Как определяли размер и массу затвора?

– Предварительные расчеты, потом – опытным путем. Спиливали сзади по чуть-чуть, пока не стал нормально работать.

– Жаль, что сегодня времени уже не хватит. Честно говоря, хочу увидеть их в деле. – Владимир Григорьевич воодушевился. – Давайте сделаем так. Сейчас пойдем к начальнику школы, покажете ему свои «произведения». Я думаю, он даст разрешение завтра отстрелять их на ружейном полигоне. Патрон, насколько я понимаю, 7,63 Маузер? На складах, кажется, есть такие. Заодно расскажете ему о том, как собираетесь использовать бронеавтомобили в наступлении.

Генерал Филатов, задумчиво пошевелив своей лопатообразной бородой, «добро» на пострелушки дал, видимо, всецело доверяя авторитету Федорова. Затем с интересом выслушал короткую лекцию о действиях мотострелкового взвода в наступлении.

– То есть вы хотите пустить в атаку три блиндированных автомобиля, чтобы сзади, прикрываясь ими, как щитами, узкой колонной двигалась пехота?

– Да, на броневиках установить пушки Гочкиса и пулеметы для подавления огневых точек противника. За несколько десятков шагов до окопов штурмовики рассыпаются цепью и, пользуясь автоматическим оружием, создают такую плотность огня, что германцы не смогут даже голову высунуть. Затем работают гранатометчики, и врываемся в окопы, растекаясь вправо-влево. Бронемашины тем временем преодолевают окопы и двигаются ко второй линии…

– Скажите, а вы не знакомы со штабс-капитаном Поплавко? – Генерал вопросительно смотрит на меня. – Он предлагал уже нечто подобное. Только собирался размещать часть солдат в бронированном кузове и вооружать холодным оружием, пистолетами Маузера и гранатами. По его задумке они должны были подъезжать к окопам противника и, захватив их, удерживать до подхода основной массы пехоты. Сейчас пробует осуществить задуманное на Юго-Западном фронте.

Оп-па, у меня уже единомышленники появились! Надо будет как-то найти коллегу да побеседовать всласть.

– А как броневики переберутся через окопы? – его превосходительство продолжает экзамен.

– Крыши машин делать съемными, в виде железных полос с продольными ребрами жесткости. Использовать, как своеобразные мостки, перекидывая через ямы и окопы.

– Да-да, помнится, князь Накашидзе еще в тысяча девятьсот шестом предлагал такое на своем Шарроне… А что делать с вражеской артиллерией?

– Либо контрбатарейная борьба, либо диверсионные группы заранее, например за сутки, высланные в районы предполагаемого расположения пушек. В оговоренное время уничтожают их.

– Последнее сомнительно, штат батареи достаточно большой, а ваших диверсантов не может быть много в одном месте.

– Батарея на марше или в момент развертывания абсолютно не защищена. Не обязательно уничтожать всю прислугу. Выбиваем командиров и наводчиков, обезоруживаем остальных, снимаем прицелы и замки, подрываем боезапас и уходим, прежде чем подоспеет подкрепление…

– Красиво излагаете, штабс-капитан! Только от теории до практики иной раз очень далеко.

– Ваше превосходительство, данный сценарий мы проверили на практике еще летом. До сих пор работал безотказно…

На следующий день рано утром на ружейном полигоне собрались все желающие поучаствовать в испытаниях. Само собой, под руководством начальника школы, также пожелавшего оценить высоту полета творческой мысли. В двух словах объясняю особенности стрельбы. Типа на «двадцать два» отпускать спусковой крючок, держать не за магазин, а за горловину, она специально длинной сделана.

А дальше начинается веселье. Очередями по грудным мишеням на пятьдесят шагов и ростовым на сто. Хорошо, еще в Ченках пристрелял стволы. Да, собственно, здесь спускать курок умеют все, на то она и стрелковая школа. После того как все настрелялись досыта и оттянулись по полной, солдаты меняют разлохмаченные мишени на новые, а Федоров предлагает провести испытание непрерывным огнем. Честно говоря, немного опасался за автоматы, мало ли, может заклинить от перегрева, но все обошлось благополучно. Оба автомата выпустили по длинной очереди до опустошения магазина без остановки. Единственный минус – как ни держи его, ствол при стрельбе уводит вверх. Надо бы озадачиться придумыванием компенсатора… Или оставить это на долю Федорова? Ладно, поживем – увидим…

– Ну что ж, Денис Анатольевич, первое впечатление более чем хорошее. – Федоров довольно улыбается. – Если вы не против, оставьте эти образцы на доработку. Мы с ними еще немного повозимся, доведем до ума… Кстати, сами не желаете принять в этом участие? Судя по тому, что я увидел, у вас, несомненно, есть все задатки талантливого инженера-конструктора. Можем прикомандировать вас к школе, тем более что на фронте уже повоевали и, судя по орденам, за спинами не прятались. В трусости никто не посмеет обвинить, а здесь принесете пользы не меньше… Ну что, согласны?