— Спят уже. По-моему, они ничего не поняли. Слишком маленькие еще.

— Конечно, не поняли, с чего бы им? — удивился Барнс. — Сам-то ты как?

— Хреново, — признался Себастьян. — Все время думаю, что это моя вина. Вот если бы я сходил на осмотр с Кайлом три месяца назад, может, удалось бы поймать рак на ранней стадии?

— А были причины пойти к ветеринару три месяца назад? — спросил Барнс. Он не мог никак успокоить Себастьяна, кроме как надавать на логику. Что и пытался сделать.

— Да нет… — покачал головой Себастьян. — Но он же старенький.

— Себастьян, ты с ним ходил к ветеринару как положено, тем более, Кайлу лет до ебени матери, а каждый поход к врачу для него не радость, согласись, — Барнс вздохнул и устроил Себастьяна у себя на коленях удобнее. — Ты ни в чем не виноват, просто пришло его время.

Себастьян вздохнул.

— Надо мне снотворного выпить, — сказал он. — А то не усну.

— И даже мое присутствие тебе не поможет? — спросил Барнс, понимая, что Себастьян действительно разволновался.

— Поможет. Но снотворного все равно выпью. А то так и буду думать, что я мог бы сделать, но не сделал.

— Я не смогу тебя убедить, что ты все сделал правильно? — спросил Барнс. Ему было важно, чтобы Себастьян перестал себя накручивать, мучить, что это он виноват. Нет, это просто жизнь.

Барнс с ужасом подумал, что будет, когда его муж потеряет мать. Жоржетта была очень важна для Себастьяна, и ее кончина может серьезно подкосить его. Мысленно Барнс пожелал ей долгих лет жизни. В идеале, чтобы его лапушке не пришлось подобного пережить.

Самого же его ужасал уход Себастьяна, потому что, Барнс это отлично понимал, он его переживет. И тогда ему придется окунуться в кошмар одиночества без любимого человека. Барнс отогнал от себя эту мысль, запретив думать о подобном.

Себастьян только горестно вздохнул.

— Я бы выпил, — сказал он. — Но дети.

— Дети спят, а как минимум один трезвый папа в доме есть, — Барнс погладил Себастьяна по плечу и выпустил из объятий. — Пей, лапушка, дети — не повод себе во всем отказывать.

— Ему не будет больно? — в который раз спросил Себастьян у ветеринара.

— Нет, мистер Стэн, — терпеливо ответил врач. — Мы введем ему снотворное, и он уснет, а потом введем препарат для остановки сердца. Он ничего не почувствует.

Барнс обхватил Себастьяна за плечи и чуть сжал.

— Успокойся и не мешай доктору, я тебя прошу, — попросил Барнс.

Себастьян оперся на него, держа Кайла за выбритую лапу, куда медсестра вводила иглу. Кайл часто испуганно дышал. Когда медсестра ввела первый препарат, Себастьян сказал:

— Я люблю тебя, псина, — и поцеловал Кайла в сухой нос.

Барнс продолжал стоять за спиной, обнимая за плечи. Он просто молчал, давая Себастьяну возможность попрощаться так, как он хочет. Он просто был рядом, когда его любимому нужна была поддержка.

Очень скоро Кайл уснул навсегда. Медсестра ввела второй препарат, и верное собачье сердце перестало биться. Себастьян вытирал слезы.

— Его кремируют, — пообещал врач. — Я распоряжусь, чтобы вам подготовили красивую урну.

— Спасибо, — выдавил Себастьян.

Барнс, не стесняясь, развернул его к себе и прижал голову к своему плечу, целуя в висок.

— Все, мой хороший, — прошептал он, — все. Поехали домой.

В машине Себастьян молчал. А потом сказал:

— Весной поедем в приют.

— В какой? — не понял Барнс.

— В собачий.

— Ты хочешь другую собаку? — осторожно поинтересовался Барнс. Он не думал, что Себастьян так скоро решит завести другого пса.

— Не знаю, — покачал головой Себастьян. — Кайла я очень хотел. В смысле, тогда я очень хотел собаку. А сейчас… Знаешь, так пусто.

— Тебя Стив придет жалеть, — уверенно сказал Барнс, потому что видел, как его кот ночью приходил на подушку Себастьяна и спал там, словно чувствовал, что что-то не так.

— Он тоже будет скучать. Он любил Кайла, — вздохнул Себастьян.

— Я знаю, — Барнс переложил ладонь с ручки коробки передач на колено Себастьяну и сжал. — А тут еще меня не будет. Надеюсь, он найдет утешение в мелких, так же, как и ты. Мне нужно уехать сегодня, лапушка. Работа.

— Я понимаю. Спасибо, что ты вырвался. Спасибо, что был со мной.

— В горе и в радости, так, кажется, говорилось на бракосочетании? — улыбнулся Барнс.

— Да, — выдохнул Себастьян. — Да.

Дома Барнса никто не приветствовал победным мявом, забираясь сразу по одежде на плечи. Стив ходил по квартире и словно кого-то искал. Хотя понятно было, кого он ищет. Он пришел в прихожую, походил там, понюхал Себастьяна, самого Барнса, и снова пошел бродить.

— Стив, — позвал Барнс, но тщетно, кот метался по дому от хозяев к подстилке Кайла, полностью игнорируя Барнса. Залезал на диван, на котором не очень любил сидеть, зато любил Кайл, топал, когтил обивку и снова пускался в тщетные поиски. Почти не переставая мяукать, словно звал кого-то или плакал.

— Котик мой, — Барнс поймал Стива и взял на руки, тот ткнулся в него головой, обнюхал, но на плечи лезть не захотел, только жалобно мявкнул, заглядывая ему в глаза.

— Стив, Кайл умер, — Себастьян подошел к Баки, чтобы погладить кота.

Кот ластился под руку, толкался головой в ладонь и жалобно мяукал, не понимая, что говорят ему глупые люди. Если бы животные действительно понимали слова, но Стив плакал, бегал по квартире и искал своего друга там, где он обычно проводил свои дни. Он не захотел сидеть на руках, снова начал исследовать квартиру.

— Если он откажется есть, я не знаю, что делать, — сказал Барнс, когда Стив пристроился на подстилке Кайла и начал мяукать, не переставая. — Мне надо ехать, Себастьян, прости, что оставляю тебя с моим ошалевшим котом.

Стив продолжал отчаянно плакать, свернувшись на подстилке Кайла, и Барнс понял, что он в полной растерянности и не знает, что делать, но не может так оставить кота, который на него, любимого хозяина, на которого обычно взбирался, как только он приходил, даже не реагировал.

— Черт, Стив, малыш, мне надо ехать, — присел Барнс рядом с котом. — Ну отпусти меня, морда шерстяная, перестань орать.

— Езжай, — велел Себастьян. — Я о нем позабочусь. А когда ты вернешься, мы втроем пойдем в приют. Найдем там собаку, о которой Стив сможет заботиться.

— Пять дней, — Барнс поцеловал Себастьяна и пошел одеваться, понимая, что иначе пошлет все ко всем чертям и останется. — Все, я уехал.

========== 14 ==========

— Ака, — сказала Мика, ткнув в собачку на картинке.

— Да, малышка, правильно, собака, — Себастьян поцеловал детей и поднялся. — Едем, Баки.

Барнс подхватил вившегося у ног Стива, словно тот понимал, кто, куда и зачем едет, и водрузил его себе на плечи. Несчастная животина устроилась там, а до этого отказывалась сидеть на любимом хозяине наотрез.

— Я готов. Стив, вроде, тоже, — не совсем уверенно сказал Барнс, потому что кот все еще по нему топтался.

Они поехали в самый известный приют Бруклина, где с надеждой ждали новых хозяев кошки, собаки, попугаи, хомяки, черепахи и даже змеи. Заплатили символический взнос и отправились знакомиться со зверьми. Начали, конечно, с собак.

Тут были питбули и дворняжки, овчарки и той-терьеры, пудели и лабрадоры, чихуахуа и даже ирландский волкодав.

Барнсу было глубоко все равно, какую собаку они возьмут, главное, чтобы не очень большую и не очень мохнатую, потому что он не хотел, чтобы все его любимые ковры с длинным ворсом превратились в филиал собачьей шкуры. Они пришли выбирать друга для Себастьяна и Стива, который, похоже, страдал больше всех. Здесь же Стив оживился, перестал плакать и легко спрыгнул на пол, деловито вышагивая между клеток так, словно и шлейки с поводком не было.

Он прошел мимо многих собак, больших и маленьких, и остановился напротив клетки с очень грустной небольшой собачкой с надломленным ухом. Та лежала, устроив морду на лапах и совершенно без интереса смотрела на мир, пока возле ее клетки не улегся Стив. Они словно приворожили друг друга, разглядывая сквозь прутья решетки.