— И как ты можешь быть так уверена?

— Ну что ж, во-первых, из множества причин я уже сидела и пила с тобой холодный чай, и все же, ты до сих пор ничего не знаешь обо мне, о своей будущей жене.

— Ну, я знаю, что у тебя есть сердце для умственно отсталых собак.

Сначала я даже не могла говорить, и когда я, наконец, смогла, это был низкий почти шепот, тихий звук, не оправдывающий почти ярость, которую я чувствовала.

— Продолжай давить на меня, Мэтт. Продолжай давить на меня, и твоим собакам, возможно, придется стать свидетелями убийства.

— Я специально сказал им соединить меня с кем-то непривлекательным.

Смущенная и почти пораженная его столь резким изменением темы, я не сразу ответила.

— Что?

— Комиссия по Генетическому тестированию людей. Я специально сказал им, чтобы они поставили меня в пару с кем-то непривлекательным. Я сказал: «пожалуйста, соедините меня с женщиной с фигурой, похожей на сетчатый мешок, фаршированный картошкой, и лицом почти болезненным». Очевидно, они думали, что я шучу, но это не так. Очевидно, они, должно быть, думали, что я саркастичен и действительно пытался сделать юмористический запрос на противоположное тому, что я говорил, но я не был. Я действительно хотел, чтобы они поставили меня в пару с кем-то непривлекательным или, по крайней мере, простым. Моя удача, они думали, что я пытаюсь умолять великолепную женщину с юмором, поэтому они поставили меня в пару с тобой. Мне просто чертовски повезло. Когда я вошел в парадную дверь и увидел тебя, я хотел ударить кулаком по стене.

Я понятия не имела, что сказать. Я понятия не имела, что имел в виду Мэтт. Поэтому ничего не сказала, и он продолжил:

— Я уверен, что ты слышала слухи… о том, как перевертыши могут запросить женщин с конкретными особенностями или характеристиками, если они просто войдут в региональное отделение комиссии по Генетическому тестированию лично.

Я не знала.

— Вам просто нужно пойти туда под предлогом желания проверить и посмотреть, были ли получены все документы или что-то в этом роде, а затем положить жучок в ухо одной из дам, работающих в офисе. Мак, например, попросил женщину с «красивыми зелеными глазами», и из того, что он сказал, когда он позвонил мне сегодня, похоже, что он ее получил. Несколько других генно-положительных женщин, которые прибыли сюда в Гринвуд на прошлой неделе, также, похоже, были в паре по просьбам своих новых мужей. Один из моих мужчин даже попросил женщину с «любой внешностью, но красивым, легким, трепетным смехом», и я буду проклят, но он ее получил. Видишь ли, когда вы, женщины, пошли в региональное отделение для генетического тестирования, женщины, которые там работают, наблюдали за всеми вами и слушали, в некоторых случаях, более внимательно, чем вы все могли подумать. Официальная линия партии комиссии — это что-то вроде «мы не служба знакомств», потому что они якобы не выполняют конкретные «запросы», но… они явно это делают. По крайней мере, для перевертышей. Судя по тому, что я слышал от своих людей, кажется, что каждый мужчина здесь в деревне получил именно ту женщину, которую хотел, или довольно близко к этому… каждый мужчина, кроме меня, я думаю. — С его теплым дыханием на моей шее, Мэтт остановился, немного понизив голос, когда он снова заговорил. — Хотя я держу тебя вот так, Кайли… я становлюсь немного противоречивым, потому что я действительно не хочу «отправить тебя обратно».

Я не чувствовала никакой необходимости слушать, как Мэтт говорит еще одно слово. Во всяком случае, не без выражения боли и путаницы, которые я в настоящее время чувствую. В то, что я надеялась, был спокойный голос, который заверил его, что я полностью закончила бить его, и сказала ему отпустить меня. Когда он это сделал, я повернулась к нему лицом и заговорила, пытаясь сдержать небольшой трепет эмоций в моем голосе.

— Прости, что я недостаточно уродлива для тебя. Мне жаль, что я недостаточно уродлива, чтобы удовлетворить твой «уродливый фетиш», или что-то еще, что заставило бы тебя сделать запрос, подобный тому, который ты сделал. Так оно и есть? У тебя фетиш на уродство или что? Я подумала, что ослышалась.

Мэтт внезапно вздохнул, отвернувшись от меня и одновременно запуская руку в волосы.

— Нет… у меня нет фетиша на уродство. И теперь я просто сожалею, что держал тебя так, и сказал тебе все это.

— Итак, позвольте мне прояснить. Ты не сдерживал меня для моего же блага последние несколько минут? Это было просто оправдание, чтобы ты мог меня держать?

Избегая моих глаз, Мэтт снова провел рукой по своим густым темным волосам.

— Я действительно сдерживал тебя для твоего же блага… но потом это превратилось в нечто большее, чем просто удовольствие держать тебя вот так.

— Ну, так что, если у тебя нет «фетиша уродства» или чего-то еще, и если ты действительно думаешь, что я не уродлива, и если тебе просто понравилось держать меня, то, что…

— Просто знай, что я не хочу никакой «любви» из всего этого. Я подписался на участие в «НПСП», потому что я чувствую себя обязанным воспитывать детей-перевертышей, чтобы обеспечить защиту нашей страны в ближайшие годы. Но я не хочу влюбляться во время этого, и не собираюсь. Вот почему я специально попросил, чтобы меня поставили в пару с непривлекательной парой. Я думал, так будет проще.

— Ну, почему ты не хочешь влюбиться? В чем проблема?

Мэтт вздохнул, затем открыл рот, чтобы ответить. Глядя в его глубокие серые глаза, я пожелала, чтобы он сделал это быстро, потому что я не могла дождаться, чтобы услышать его ответы на мои вопросы.

ГЛАВА 7

Прежде чем Мэтт смог ответить на мои вопросы, Шэдоу и Чарли внезапно вскочили и начали лаять и оба бросились в фойе. Громкий стук в дверь через несколько секунд заставил меня думать, что это, вероятно, грузчики, готовые привезли мои вещи в дом. Отдав большую часть моей мебели различным друзьям и соседям, у грузчиков действительно было немного того, что нужно разгружать; однако, я знала, что у них, вероятно, достаточно, чтобы помешать мне продолжить обсуждение с Мэттом, по крайней мере, двадцать минут.

Разочаровано, я посмотрела на него и сказал ему, что определенно хотела бы продолжить нашу дискуссию, как только грузчики уйдут.

— Хорошо?

Уже выходя из кухни, он не ответил мне напрямую, просто сказал, что идет наверх, чтобы принять душ.

— Пока ты можешь попросить грузчиков выгрузить вещи здесь, на первом этаже, а позже я отнесу все, что ты хочешь, в одну из гостевых комнат.

«Где мои вещи останутся, пока мы не поженимся, и я не перенесу свою одежду в спальню? Или ты имеешь в виду, что мои вещи останутся в одной из гостевых комнат, пока мы оба не решим, что это абсолютный фарс, и я вернусь в Моксон?» Это были вопросы, которые я хотела задать Мэтту. Тем не менее, я не думала, что будет хорошо кричать, потому что он уже покинул кухню.

С Шэдоу, дремлющим под дубовым письменным столом в одном углу обширной кухни, и Чарли с энтузиазмом «помогающим», следующим за мной повсюду, я провела время, направляя грузчиков, которые носили все мои коробки. Там действительно было немного. Несколько коробок с вещами для кухни; несколько больших коробок с одеждой, несколько коробок с хламом; большая коробка с косметикой и туалетными принадлежностями; живые папоротники и растения, упакованные в специальные коробки, укутанные пузырчатой пленкой; небольшие предметы мебели, такие как подставки и стулья; и все.

Это было все мое имущество. По сравнению с тем, что привезла в Гринвуд Эми, все это ничего не значило. Она всегда была барахольщицей, я — ближе к минималистке. Мне никогда не нравилось хранить одежду, которую я не носила в течение года, и я никогда не была в состоянии устраивать суматоху.

Несколько блюд, оставленных на кухонном столе или что-то в этом роде, было прекрасным. Груды белья рядом с грудами посуды, рядом с грудами журналов — нет. Это было последнее состояние, в котором я обычно находила кухонный стол Эми, когда приходила, поэтому у меня была привычка убирать и разбирать хлам у нее. Она тысячу раз говорила мне, что я не должна, а я тысячу раз говорила ей, что не могу.