Думаю, это знак того, что я на верном пути. Пускай это и открытый мир, разработчики не стали бы ставить здесь статую без всякой причины. Наверняка в конце тропы меня ждет что-нибудь интересное. И чутье подсказывало мне, что, когда я доберусь туда, статуя внезапно оживет и покажет, на что она способна с этим своим посохом. Но зачем забивать себе этим голову сейчас, когда я могу просто слушать хруст камешков под моими ботинками или смотреть на куски льда, покачивающиеся в лимонадно-голубой воде ручья, что течет рядом с тропой? Одни здешние ландшафты стоят каждого пенни из тех шести тысяч, которые я потратил с матушкиной кредитной карты.

Я углубляюсь внутрь ледника, время от времени бросая взгляды через плечо в надежде засечь крадущуюся за мной Кэт. Я думаю о нас двоих, оставшихся наедине в этой голубой ледяной пещере с гигантским глиняным истуканом, сторожащим вход. Вот уже больше года мы с ней живем поодиночке. Мысли о Кэт нравятся мне настолько, что, когда я поворачиваю за угол и передо мной предстает он, я едва не принимаю его за каменную глыбу.

Он сидит на троне, высеченном из гранита. Его тело состоит из какого-то серого материала, похожего на камень, а из головы выступает пара внушительных рогов. Он человекоподобен, однако сильно превосходит людей размерами. Кем бы он ни был, одежда ему явно не нужна. Его тело излучает жар, и подтаявшие ледяные стены образуют вокруг него сферическую полость. Под его ногами ров, наполненный талой водой; она прозрачна, но я не могу определить глубину. На противоположной стороне помещения я вижу высокую металлическую дверь, не очень вписывающуюся в общий стиль рисовки. Мне не терпится выяснить, что находится за ней, но совершенно очевидно, что сперва я должен пройти мимо каменного здоровяка.

Я подхожу ближе, и гигант поднимает голову. Невозможно сказать, видит ли он меня, поскольку лица у него нет, но я чувствую, что он не особенно мне рад. Судя по информации из Сети, странами в OW правят полубоги, которых называют элементалями. Должно быть, это один из них. Иногда элементали могут помогать игрокам, но большинство из них враждебны. Что-то подсказывает мне, что сидящее передо мной существо не очень жаждет подружиться.

– Я не ждал посетителей.

Его голос грохочет в моих наушниках, и я вынужден убавить громкость.

Новый издатель OW уже который месяц втирает публике про используемый в игре искусственный интеллект нового поколения, но что-то подсказывает мне, что этот парень не является частью игры. А если он – не элементаль и не игровой персонаж, то это значит, что я не единственный игрок в этом секторе.

Кем бы он ни был, аватар он подобрал себе поистине жуткий.

– Похоже на то, – отвечаю я в свой микрофон. – Смотрю, ты забыл одеться. А знаешь, такого жеребца, как ты, в Имре приняли бы с распростертыми объятиями. Я слышал, это не город, а одна сплошная оргия. Что ты делаешь здесь, если вся движуха происходит в тех краях?

– Я мог бы спросить тебя о том же.

– Что до меня, у меня аллергия на развлечения. И еще на манго. И на кошачью шерсть.

Он окидывает мой аватар оценивающим взглядом.

– Забавно. Ты мог бы стать кем угодно. А ты выбрал вот это? Ты что, крестьянин? – В его голосе звучит явное разочарование. – Отсутствие воображения – ужасный недостаток.

Я тоже смотрю на свой тускло-коричневый балахон, сшитый из лучшей киберхолстины, какая была в доступности. Когда у меня есть выбор, я всегда предпочитаю что-нибудь в этом духе.

– Бывает и похуже, – отзываюсь я. – Не вижу ничего плохого в простоте. Знаешь, как говорят: чем круче аватар, тем меньше…

Я останавливаюсь, поскольку он поднимается на ноги. В паху у него нет ничего, кроме небольшой выпуклости, как у тех экшен-фигурок, которых я любил пытать в детстве.

– Ты знаешь, мне кажется, у тебя там внизу кое-чего не хватает. – Я делаю жест в сторону его отсутствующих частей. – Вообще-то при установке у них выдаются потрясающие опции. Может, ради такого стоило бы и перезагрузиться.

– Ценю твою заботу, но у меня есть все, что мне нужно, – отвечает он, двигаясь по направлению ко мне. – Ледяная равнина – плохое место для посетителей. Боюсь, тебе придется покинуть его и вернуться в Имру.

– Спорим, ты меня не выставишь!

Эти слова вырываются сами собой. Такая фигня случается со мной частенько. Мой язык двигается быстрее, чем мозг успевает дать ему свое одобрение.

– Спорим? – недоверчиво переспрашивает он. – Ты разве не осведомлен о том, что игра Otherworld предназначена для пользователей не младше восемнадцати лет? Ты что, соврал при регистрации?

Это не так, но ему-то какое дело, черт побери?

– Оставь свои нравоучения и готовься к драке! – отвечаю я зло. – Я уже семнадцать часов подряд сражаюсь с мобами, и мне пора в постельку. Но перед сном было бы неплохо немного размяться в ПВП с реальным игроком.

Аватар придвигается еще ближе; вскоре он уже нависает надо мной. И снова я поражаюсь детальности прорисовки. Я буквально вижу пульсирующие вены в его груди, и хотя я восемнадцатилетний гетеросексуал, даже я не могу не признать, что соски у этого парня – настоящее произведение искусства.

– Ты думаешь, что Otherworld похож на те игры, которые ты уже знаешь. Уверяю тебя, это не так. Ты вступил в мое святилище, и тебе здесь не рады!

Мой собеседник начинает тлеть изнутри, словно раскаленный уголь. Его голова светится, и на ней наконец-то проступают черты лица. Я едва сдерживаю стремление броситься наутек: выглядит он, мягко говоря, недружелюбно.

Однако я не бегу. Вместо этого я вытаскиваю свой кинжал.

– Если так, то милости прошу, вышвырни меня отсюда!

Прежде чем я успеваю сделать хоть одно движение, из-за моего плеча вылетают три пылающие стрелы. Миновав чудовищного великана, они вонзаются в ледяной свод над его головой. Секундой позже раздается взрыв, и вся пещера содрогается, а я с трудом удерживаюсь на ногах. С потолка обрушивается ледяная лавина, погребая под собой аватара. Повернувшись, я вижу за своей спиной тоненькую гибкую фигурку, облаченную в облегающий костюм из светоотражающего материала. Ее сложно разглядеть даже несмотря на то, что она стоит на открытом месте. Впрочем, это лицо я узнал бы где угодно.

– Ты нарочно его спровоцировал, Саймон! – обвиняет меня Кэт. Она говорит собственным голосом, и это меня мгновенно заводит. – Ты что, и правда думал, что сможешь победить с этим хилым кинжальчиком?

– Ни в коем случае. Я рассчитывал на то, что ты появишься и спасешь меня. Мне хотелось посмотреть на твой прикид. Очень клево!

– Пойдем, дубина! – Кэт никогда не умела достойно ответить на комплимент. – Он скоро оттуда выберется.

Я бросаю взгляд назад. До загадочной двери позади аватара теперь не добраться, так что серьезных причин оставаться я не вижу. Кэт уже двинулась по тропе к выходу из пещеры, и я спешу ее догнать. Лишь когда мы оказываемся снаружи, на ледяной равнине, я понимаю, что что-то изменилось.

– Глиняный человек куда-то делся, – объявляю я, сообразив, в чем дело.

– Глиняный человек? – переспрашивает она.

– Не важно. – Это не имеет значения, и в любом случае у нас есть дела поинтереснее. – Слушай…

Но в этот момент земля под нашими ногами начинает дрожать, и через несколько секунд весь мир вокруг нас уже грохочет и трясется.

– Не сейчас, Саймон!

– Кэт…

Я хватаю ее за руку и притягиваю к себе. Все равно бежать нам некуда. Из-подо льда вырывается лавовый фонтан и осыпает нас дождем пылающих капель. Мои фиговенькие сенсорные перчатки и ботинки вдруг становятся такими горячими, что я стаскиваю их и швыряю через всю комнату. Гарнитуру оставляю на голове, надеясь напоследок еще раз взглянуть на Кэт, однако не вижу ничего, кроме искр.

Сегодня воскресенье, никто меня не беспокоит, так что я сплю до полудня. Когда, проснувшись, я вижу свою изысканную спальню с ее массивной дубовой мебелью, то чувствую себя несколько дезориентированным. Я откидываю шерстяное покрывало, натянутое во сне до подбородка. Мое первое инстинктивное желание – схватить OW-гарнитуру и тут же убраться из Нью-Джерси ко всем чертям. Машины у меня нет, но теперь, благодаря игре, это не имеет большого значения.