Айзар Марет не подумал о том, что она – его судьба, как только увидел ее. Вначале он даже не обратил на нее внимания. В конце концов, на алхимическом факультете, должность декана которого он занимал, училось немало студентов. А в этой девчушке, казалось, не было совершенно ничего особенного! И первый год ее обучения мужчина не догадывался, что вскоре начнет тайком произносить имя Лайвы Берсары со странным трепетом, словно пытаясь распробовать его.

Сейчас, снова и снова вспоминая властительницу своих грез, с которой он виделся на паре два дня назад, Айзар пытался понять, когда же это началось, когда он влюбился в нее? Когда эта милая, робкая, тихая как мышь девчушка с рыженькими кудряшками стала для него такой особенной? Когда ему начало казаться, что несмелая улыбка на ее губах время от времени расцветает только для него одного?

– Лайва… – тихо прошептал мужчина, облизывая губы – словно пытаясь почувствовать на них сладкий вкус этого имени.

Во втором семестре первого курса, когда он начал читать у этой девушки профильный предмет, студентка стала появляться перед его глазами по вторниками пятницам. Она никогда не пропускала его пары… не пришла всего раз, когда заболела. В тот день у декана было преужаснейшее настроение! Нервничая и злясь непонятно из-за чего, он устроил группе на семинаре разнос, после которого схлопотал репутацию злобного мерзкого преподавателя. Впрочем, на следующую пару Лайва уже пришла, и он почувствовал себя словно алкоголик, наконец дорвавшийся до бутылки.

Лайва всегда прилежно училась, и на его предметах старалась ничуть не меньше. Однажды она попросила о консультации, и тогда декан впервые остался с ней наедине. Девушка быстро уловила суть темы, а потом мило поболтала с ним несколько минут. После того между ними установились довольно близкие хорошие отношения… конечно же, настолько близкие, насколько они могут быть между преподавателем и студенткой.

А потом Айзар внезапно осознал, что любовь к этой девушке стала для него сродни одержимости. Все, чем он жил ранее, более не имело значения. Лайва – вот единственное, что важно.

Едва не дойдя до паранойи, Айзар принялся проверять себя на предмет заговоров и приворотов. Но, увы, в этом плане он был чист! Так что мужчине не оставалось ничего, кроме как признать, что он влюблен в свою студентку, и эти чувства, как ни крути, настоящие. Только вот как быть дальше?

Всего через два дня начнется новый семестр и Лайва, вместе с остальными студентами, вернется с каникул. Уже очень скоро он снова увидит ее улыбку, без которой весь мир меркнул.

За открытым окном падал снег. Такой белый, пушистый и словно пахнущий мятой. Вдыхая этот запах полной грудью, Айзар принял решение.

* * *

Когда Лайва увидела в своем почтовом ящике конверт, скрепленный восковой печатью в форме сердца, ее собственное сердце почему-то очень-очень быстро забилось. Хотя с чего бы? Она ведь понятия не имела, от кого это признание! И совсем не обязательно, что его прислал именно ОН. Но все же…

Ощущая теплый трепет в груди, девушка снова и снова перечитывала строки, выведенные на бумаге каллиграфическим почерком:

«Милая Лайва, прости, что так долго молчал. И прости, что не решаюсь сказать тебе всего лично, а лишь присылаю это письмо. Но я уже давно влюблен в тебя по уши! Ты – самое прекрасное из того, что происходило в моей жизни. Я даже подумать не мог о том, что могу кого-нибудь так полюбить. И я клянусь тебе, что если ты дашь мне согласие, то станешь самой счастливой девушкой в мире! Ведь… я догадываюсь, что тоже не безразличен тебе. Мне кажется это каждый раз, когда наши взгляды встречаются, когда ты разговариваешь со мной, когда мы идем рядом по коридору… ох, боги, как же мне хочется прикоснуться к тебе в такие моменты, но я просто не решаюсь!

Прошу тебя, дай мне ответ в субботу, без десяти полночь. Буду ждать тебя у входа в Звездную башню. Я устрою все так, чтобы ты могла пройти от своей комнаты, не будучи замеченной охранными заклинаниями. Умоляю тебя, любовь моя, приходи. Иначе мое сердце будет безнадежно разбито, и уже никогда не сможет забиться вновь».

Лишь оторвав взгляд от письма, Лайва поняла, что на ее щеках пылает густой румянец. Но ведь рановато заливаться краской и радостно подпрыгивать! Далеко не факт, что это письмо прислал именно ОН! Вдруг послание от кого-нибудь другого, и тогда ей придется отвергнуть так пылко влюбленного в нее беднягу?

И все же, мысль о том, что отправитель – именно тот, о ком она подумала, не давала ей покоя. Потому при всем желании девушка не могла унять радостного волнения!

Правда вот, внезапная ложка дегтя слегка убавила ее пыл: просто она увидела ее, Эбби Майнрос, свою бывшую соседку по комнате. Та шла по коридорам Академии, как всегда, в сопровождении своих любовников, близнецов Церата. Признаться, когда Лайва впервые увидела эту милую застенчивую девчушку, то даже подумать не могла, что она такая развратница! И когда по Академии покатились слухи о том, что девушка действительно встречается с обоими близнецами (чего никто из них даже не думал скрывать), Лайва была шокирована. Еще большим шоком для нее стало то, что соседка внезапно съехала от нее ради того, чтоб жить в одной комнате со своими любовниками! С тех пор девушка не разговаривала с ней.

Обнимая Эбби за талию, близнецы безмятежно прошагали вместе с ней к почтовой комнате. Воспользовавшись тем, что те скрылись из поля зрения, Лайва поспешила по коридорам в свое крыло общежития. И лишь оказавшись в своей комнате, где она теперь жила одна, девушка не выдержала и радостно подпрыгнула, прижимая письмо к груди.

Она чувствовала: завтрашний вечер навсегда изменит ее жизнь!

* * *

Лайва долго выбирала наряд для этого вечера и, в конце концов, остановилась на струящемся красном платье с корсетом, поверх которого накинула подбитый мехом плащ. Уложив вьющиеся рыжие локоны, девушка посмотрела на часы, выждала еще минутку и покинула комнату.

Казалось, каменные полы коридоров горели под ее ногами. Ей не терпелось увидеть того, кто написал это письмо… и не терпелось убедиться в том, что это именно он! Но ведь кто же еще? Кто еще мог бы прислать ей это признание, если не он? И уже несколько минут спустя она, утонув в его теплых объятиях, радостно прошепчет ему «Да»!

Завернув за угол, девушка направилась к выходу из корпуса общежития. Чтобы добраться до Звездной башни, нужно было выйти на улицу, обойти флигель для прислуги и пройтись вдоль северной стены замка. Еще немного, осталось совсем немного!

Увидев, наконец, нужную башню, девушка торопливо взглянула на часы – без пятнадцати полночь. Не сдержав широкую улыбку, Лайва побежала со всех ног, будоража вихри лежащих на земле хрустящих снежинок. Снега выпало много, очень много, и весь он был таким чистым, пушистым и мягким, так красиво играл в ярком лунном свете…

Ей понадобилось лишь несколько секунд, чтобы взбежать по тридцати каменным ступенькам к добротной дубовой входной двери. Остановившись на крыльце, Лайва еще раз посмотрела на часы, после чего потерла руки, пытаясь согреть пальцы своим дыханием.

– Ты замерзла? – услышала она знакомый голос, раздавшийся вместе с легким скрипом двери.

Этот голос… неужели… не может быть!

Замерев, Лайва уставилась в пустоту, как будто смотрела сквозь старинный замок и высокие деревья древнего леса. Туда, где нет ничего, даже времени и пространства.

– Прости, мне нужно было назначить другое место для встречи, – заботливо прошептал голос, в то время как крепкие мужские руки нежно обняли ее за плечи.

Медленно обернувшись, девушка увидела высокого, широкоплечего зеленоглазого мужчину тридцати двух лет. Его черные волосы до плеч были собраны в тугой хвост на затылке, и лишь несколько прядей, выбившись из него, обрамляли красивое лицо с широкими скулами.