– Итак. Ты появился здесь непонятно как, заливая кровью мои полы, и разрушил половину лаборатории, опосля этого потеряв сознание. Твоя выходка была настолько отвратительной, что я думал избавиться от тебя, пока ты валялся без сознания. Однако мое любопытство переиграло мое желание отыграться, и я решил разобраться во всем полностью, чтобы предотвратить подобные инциденты в будущем и разработать систему защиты для своих помещений – не дать в них проникать таким как ты. – Человек расхаживал по комнате, прижал кулак к лицу, подпирая подбородок большим пальцем.

Самое удивительное – науке неизвестно что ты вообще за существо. – Возмущенно-торжествующий голос заявил свои права на правоту. – А я проверял! Я даже просчитал все возможные и известные мне формы мутации. И снова ничего. Хм, я люблю неизвестность. Она заставляет науку двигаться вперёд и не даёт покоя таким сумасшедшим, как я. Так вот, предлагаю пообщаться. – Он встал надо мной и взглянул прямо в глаза. Достаточно смелый поступок для человека:

– Кто ты такой?

Дерзость этого человека была слишком велика, чтобы я с ним разговаривал. Поэтому я продолжал молчать.

Валентин продолжил свой монолог:

– Я смотрю вы не слишком то и разговорчивы. Между прочим, вы должны быть мне благодарны, за то, что я для вас сделал. Иначе вас бы уже не было в живых. – Его поведение менялось от минуты к минуте, он обращался ко мне сначала повелительно, потом тон становился дружелюбно уважительным, и снова возвращался к предыдущему, или неожиданно менял свое направления во все новые стороны.

– Интересно за что мне тебя благодарить, человек? – слова профессора меня заинтересовали, и я решил поддержать идею разговора.

– Когда вы здесь всё рушили, то, видимо, поскользнулись или что там ещё с вами случилось? Но своей ногой вы задели вон тот тесак слева от вас. Острота его лезвия меня всегда поражала, и я долгое время пытался раскрыть его секрет. По сей день я не нашел подобного металла на просторах нашей планеты. Ничего так и не удалось. В общем, к теме, налетев на металл часть правой ноги, от стопы до колена, вам разрезало так, что часть плоти и кости уже никогда не будут принадлежать вашему телу.

– Что вы сделали со мной! – Я переставал чувствовать что-либо. Боль и ломота, даже в оттекших конечностях, пропадали. Пол переставал морозить мое тело.

– Ничего страшного. Я просто провёл на эксперимент, от участия в котором все отказывались. А исследования проводились долго, и жаль было терять шанс. Тем более, такой. – Он ухмыльнулся. – После операции, вместо части вашей кости конечность усиливает наделенный функциями живой костной ткани, титановый сплав. А вместо мышц металлическая ткань, между прочим, удачно приживающаяся в вашем организме. Обычному человеку пришлось бы ждать срастания месяцы, а то и годы. А у вас она прижилась всего лишь за те два дня, которые вы у меня гостите.

Все еще сдерживая себя, я попытался разузнать о своих новых тканях подробнее: «Что будет с моей ногой?»

– Ничего страшного. – Даже по-особому, счастливому дрожанию голоса, легко было догадаться, насколько профессору приносили удовольствия рассказы о его научной деятельности. Он продолжил:

– Могу вас заверить, что прооперированный участок ноги практически неуязвим. Видите ли, я долго работал над этим изобретением и досконально продумал каждую мелочь. Я выбирал различные коды ДНК и смешивал их, пытаясь создать наиболее прочную и долговечную форму существования клетки в своей среде. Размножив клетки с удачным ДНК, я постепенно начал водить их в особый раствор и каждый день увеличивал плотность, добавляя в него металл, назвать его вам не могу, в моих же интересах молчать. Иначе говоря: мой проект, мои правила. Постепенно начала расти металлическая нить, при правильной обработке принимающая форму человеческих мышц. Именно эту ткань я вживил вам, вместо вашей собственной. Не переживайте, она не доставит вам неудобств. Кроме одного… она слишком тяжелая в сравнении с родными мышечными тканями, весит приблизительно в шесть раз больше обычной.

– Я с трудом понимаю, то, что ты сказал, человек. Но твои слова чем-то напомнили мне местных алхимиков, которые постоянно пытались воссоздать что-то невероятное. Хотя, в отличие от тебя они оказались не особо успешными в области, связанной с металлами. – Во мне просыпалось легкое доверие к этому человеку.

– Ну что вы, что вы, боже упаси, какая алхимия? Эта наука давно стала достоянием прошлых веков. Я не алхимик. Я учёный, причём один из лучших в нашем скромном ХХI веке. За свою избранность все платят и, к моему горю, хоть я и лучший, но не признанный. Мне приходится скрываться от властей и исчезать из виду на некоторое время, когда этого требует наука. Другими словами, я учёный-нелегал, изобретения которого запрещены. И даже мои небольшие эксперименты почему-то называют большими преступлениями. Но, как вы видите, я всё ещё на свободе, а значит, я чего-то, да стою.

Речь Валентина настораживала меня. Кое-что казалось в ней невероятным, кое-что необъяснимым. Выяснение этих обстоятельств я решил отложить на более позднее время. А сейчас мне нужно было встать.

– Скажите, Профессор, вы собираетесь меня отпустить, или так и будете держать прикованным, не давая возможности оглядеться и понять, где я всё-таки нахожусь?

– Сначала я должен выяснить, как вы здесь оказались. – Человек смотрел на меня с подозрением.

– Я расскажу вам, как только вы меня отпустите.

– Ну да, да. Так я вам и поверил.

– Значит так. Либо вы меня сейчас отпускаете. Либо я сделаю это сам.

– Ну, милок, попытка не пытка. – Прищурив глаза, ответил мне Профессор.

Тогда мне всё надоело, и я перешёл к действиям. Я резко рванул руку вверх и понял, что сделал это напрасно. Мало того, что эти оковы держали меня к полу как прибитого, так ещё и при резких движениях они сдавливали, выпуская тонкие, миниатюрные лезвия, заставляя мышцы сжиматься от резкого импульса. Желание дергаться пропадало моментально.

Профессор начал ехидно смеяться, радуясь гениальности ещё одного своего изобретения. Тогда, недолго думая, я решил расставить все точки над «и», и одновременно раскрыть все карты. Я превратился в летучую собаку и резво вырвался из-под кольца, которое удерживало меня в области живота. Теперь только оно меня немного удерживало. Выбравшись, я снова превратился в себя, и с грохотом ударился головой о потолок комнаты. Профессор был явно напуган. Теперь в замешательстве и безвыходной ситуации был не я, а он. Я поспешил успокоить человека:

– Не бойтесь, Валентин, я вас не трону. А за ответы на ваши вопросы, вы предоставите мне ответы на все мои вопросы. Такая сделка вас устроит?

– Д-д-да. Пройдёмте в другое помещение. Там потолки повыше, вам там будет гораздо удобнее. – В замешательстве человек искал выход из ситуации.

– Спасибо, не хочу. Я лучше здесь присяду. Не спешу узнавать слишком много нового. – Я принял позу поудобнее: «Итак, то, что со мной произошло за последние дни, настолько шокирует, что неизвестно каким образом я ещё жив. Я даже боли каким-то образом не чувствую.

– И не почувствуете. Даже если вам проткнуть руку насквозь, ещё в течение трёх дней вы будете думать, что всё произошедшее вам почудилось, а рана и вовсе нарисована. Я ввёл вам сильнейшее обезболивающее, и, если понадобится, введу еще. – Мужчина либо немало повидал на своём веку, либо у него были очень крепкие нервы. Спустя несколько минут вид у него был спокойный. Будто перед ним стоял не какой-то урод из нечистого мира нечисти, только что осуществлявший превращение, а простой человек, согласившийся с ним на беседу.

Разговор был долгим. Я поведал учёному о всех своих приключениях и о многих случаях из своей жизни. Давно я не был таким откровенным. Это первый человек, с которым я искренне общался, и вообще, первый за долгое время моего гнусного существования. Такой же отшельник, как и я, согласившийся меня выслушать и попытавшийся понять. Многому он сначала не поверил. Потом настал некий момент, который объяснял многое, слишком многое, чтобы это казалось правдой, потому что именно из-за этого моя судьба так и сложилась. Именно из-за этого я стал таким, какой я есть, и не стал тем, кем должен был стать.