– Да-а?!

– Мы поженились с Миленой чуть ли не сразу. Почти не зная друг друга. Я приехал в Москву, отправился на подготовительные курсы и встретил ее… Через неделю мы уже жили вместе в общаге – в одной комнате. В институт она так и не поступила – ждала ребенка. В общем, я учился, работал, мы снимали комнату: было трудно, но весело… У Милены родился мальчик. Мы назвали его Саввой.

– Почему ты думаешь, что это не твой сын?

– Потому что Милена потом призналась, что это не мой ребенок. Призналась, когда ей понадобилось уйти от меня. К другому. Перспективному и обеспеченному товарищу. А у меня в тот период дела совсем плохо шли. И этот кризис в стране… Как назло, рухнул рекламный бизнес, рекламщики в ту пору оказались совершенно не нужны – бесполезная на тот момент профессия. Новый муж обещал усыновить Савву. Короче, она меня лишила отцовства. Да я, в общем, и не сопротивлялся…

– А вдруг это твой сын!

– Не мой. Я и говорю – потому и не сопротивлялся, что провели ДНК-экспертизу… – махнул рукой Сергей. – И экспертиза подтвердила, что Савва не мой сын.

– Ничего себе… – пробормотала Женя. – Как в кино.

– Ой, и не говори. А потом у меня дела пошли в гору. И деньги за мои картины стали платить, и квартира в наследство досталась в хорошем месте… А от меня уже ни алиментов не получить, ничего, и претендовать на что-то – тоже уже никак. Милена реально кусала себе локти. Тем более что у ее нового супруга случился тяжелый инсульт. Он много работал, но и много пил.

– И… что?

– Ничего. Она его тоже бросила. Я давал ей деньги. Когда она просила, разумеется.

– А с Саввой ты видишься?

– Иногда. Редко. Ему сейчас четырнадцать. И он меня терпеть не может. И не мог терпеть никогда. Даже в раннем детстве, младенцем. Знаешь, Женни, в это почти невозможно поверить… Но он словно всю жизнь чувствовал, что я ему чужой. Да, очень многие люди, воспитанные отчимами, признаются, что отчимы были им как родные, что отец не тот, кто родил, а кто воспитал, но почему-то у меня случилось не так. Мне в этом смысле не повезло.

– Ты наказывал его? Ругал? Читал нотации? Может быть, именно это обижало ребенка? – осторожно спросила Женя.

– Нет. Я даже не шлепнул его ни разу. И не ругал, и не занудствовал, и позволял ему все… Может быть, именно это и было ошибкой – все позволять? Не знаю. Но ты мне не обязана сочувствовать, – вдруг спохватился Сергей. Он словно увидел себя со стороны: унылый дядька, жалующийся на жизнь. – Конечно, это я виноват в том, что у меня не сложились отношения с Саввой, глупо все сваливать теперь на этот мифический «голос крови». И я не для того это говорю, чтобы ты пожалела меня, нет… – Он провел ладонью по своему лицу, пытаясь собраться с мыслями. – Если честно, то ты первый человек, с которым я почему-то в состоянии говорить обо всем этом.

– Спасибо за доверие, – тихо произнесла Женя. – Наверное, это странно. Была семья, бац! – и нет ее. Словно приснилось все, мираж какой-то…

– Мираж… Подходящее слово!

Они некоторое время сидели молча. Из радио теперь звучала музыка.

– Ты бы хотел встретиться с Анной? – спросила вдруг Женя.

– Нет, – быстро ответил он. – Есть несколько дядиных картин, на которых он запечатлел ее, их семью, дом… Отдай потом Ане. Сам я не хочу с ней встречаться.

– Хорошо, – спокойно ответила Женя.

– Сад роз.

– Что?

– Я помню, у них чудесный сад, у Кирсановых. Я называл его сад роз. Во всех смыслах… – Сергей сбился и замолчал.

– А ты… Ты рисовал Аню?

– Нет. Портреты, вот такие, классические, в дядином духе – не мое. Я почему-то тоже все время думаю о том саде… Вот его бы я сейчас точно нарисовал. Сад роз, и между цветами бродят призраки, тени. Причем, ты знаешь, мне вовсе не обязательно идти к Кирсановым, этот сад у меня вот здесь, в голове, – он указал пальцем на свой лоб.

– Ты такой… – Женя улыбнулась, пожала плечами, но не договорила. Потом отвернулась.

– Ты знаешь, через несколько дней в городе будут отмечать юбилей Тургенева. Обещают бал.

– Я слышала об этом.

– Ты бы пошла? Со мной.

– Говорят, там что-то костюмированное… Без специальных нарядов под старину не пустят.

– Пустят! – обрадовался Сергей. Вскочил, распахнул дверцы шкафа. – Смотри, от тетки остались, она же в театре работала… Сцены из дворянской жизни хоть сейчас играй.

– Ух ты. – Женя вскочила, принялась передвигать вешалки. – Красота какая…

Она приложила к себе одно платье, затем другое.

– Вот это тебе пойдет.

– Оно же красное!

– Пунцовое. Твой цвет.

Женя, стоя перед большим, мутным от старости, зеленовато-желтым зеркалом, приложила платье к себе.

И правда, темно-пунцовое платье – яркое и все же, несмотря на нотки огня, не вызывающее – очень шло этой девушке, смотревшейся в зеркало. Струящийся, гладкий атлас юбки, жесткий корсет.

– Мне кажется, дворянки в таких нарядах не ходили, – пробормотала Женя, улыбаясь своему отражению. – Какие-нибудь дамы полусвета…

– Да кто разбираться-то будет! – засмеялся Сергей. – Платье под старину? Под старину! Нас должны пустить, и точка. К мужчинам требований меньше: говорят, достаточно обычного костюма.

– Значит, ты приглашаешь меня на бал?

– Да. Теперь-то пойдешь? – Сергей взял из ее рук платье, кинул его на диван и прислушался. Из радио доносилась медленная музыка. Кажется, что-то из 80-х или 90-х… А, «Скорпионс». Send Me An Angel…

Сергей обнял Женю, они медленно закружились по комнате. Она была маленькой, легкой, какой-то невероятно хрупкой. Хоть и немного неуклюжей. Что-то такое было в ее порывистых движениях, что можно, наверное, назвать жеребячьей грацией… Очень хотелось прижать эту девушку к себе сильнее. Женни не оттолкнет. Или оттолкнет? Да неважно, зачем ее пугать, зачем рушить эти чудесные мгновения?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.