Обеспечить устойчивое развитие национальных государств в условиях развития процесса глобализации и перехода всего человечества к глобально-информационному обществу возможно только при существенной трансформации всей системы государственного управления. Отсюда особую важность и актуальность приобретает правильный выбор модели реформирования национального государственного управления в новых исторических условиях.
Проявлявшаяся с 1980-х годов общемировая тенденция – уменьшение роли национального государства путем передачи его функций либо на надгосударственный уровень, либо на более низкий (от не зависимых от правительства агентств до уровня муниципалитетов) после мирового финансово-экономического кризиса начала XXI в. – сменилась тенденцией «возвращения государства». Так, в США (как, впрочем, и в России) усилился государственный аппарат, влияние государственной администрации на финансовые потоки и структуры.
Однако многие современные исследователи видят решение проблемы реформирования национального государства в условиях бурного развития глобальных мировых трансформаций не только в отказе от командно-императивных методов государственного управления, но и в превращении координационной функции государства в парадигму всей его деятельности (см. [Varieties… 2001; O’Flynn, 2007; Меркулов, 2007]). Сущностные черты координационного подхода к государственному управлению состоят в следующем:
– государство отказывается от собственности и в этом смысле перестает быть непосредственным агентом действия; оно берет на себя роль «трансформатора», т.е. координирует, регулирует экономические отношения, оказывает помощь одним, сдерживая монополизм других, повышая тем самым конкурентоспособность экономики в целом;
– среди управленческих функций государства центральной становится функция координации как во внешней среде, по отношению к объектам государственного регулирования, так и во внутренней, в системе управленческих отношений по их вертикали и горизонтали;
– координация, регулирование, т.е. реализация трансформативных способностей государства не может не включать когнитивного (соединяющего) компонента. Важнейшими элементами коммуникации становятся контакты, культура, знание, взаимное доверие и взаимная ответственность участников общественных процессов.
В связи с возрастанием значения информационно-сетевого фактора в жизни современного общества повышается роль сетевой координации, которая основывается скорее на лидерстве, чем на формальном руководстве и управлении [Сморгунов, 2012, с. 68]. Переход к более гибкому сетевому управлению потребует новых стилей лидерства, полностью чуждых менеджеру-бюрократу. А. Бард и Я. Зюдерквист полагают, что в глобально-информационном обществе иерархия власти будет выстраиваться на основе членства в тех или иных сетях во главе с лидерами – кураторами сетей. Последние станут не только координировать всю сетевую деятельность, но сосредоточат в своих руках всю полноту власти и влияния. В определении статуса этих лидеров главными будут не деньги и титулы, а знания, контакты, кругозор и другие подобные качества, которые повышают статус сети и делают ее могущественнее и конкурентоспособнее [Бард, Зюдерквист, 2004].
При изменении функций государственного управления в новую эпоху необходимо дать ответ на следующие вопросы. Оставляет ли государство в случае, если функция координации становится основной в его деятельности, за собой важнейшие властные рычаги государственного управления или они переходят другим акторам? Если не оставляет, то на каком основании иные акторы современного политического процесса должны признавать за таким государством координирующую роль всех общественных процессов и основного носителя общественных ценностей? На основе взаимного доверия и ответственности? Но это слишком хрупкий фундамент для сколько-нибудь устойчивых договоренностей в реальной политике. Превращение координации в главную функцию государственного управления сможет реализоваться на практике, если основные политические мировые игроки (государство – элиты – гражданское общество) в течение длительного времени будут решать все проблемы переговорным путем. Тогда «доверие и ответственность» обретут устойчивость, станут всеми признаваемой традицией. Но, к сожалению, это скорее идеал!
Более вероятен другой вариант: превращение национального государства в координатора, а не управляющего всех социальных процессов. Лишенное властных рычагов, оно начнет играть в странах мирового сообщества такую же роль, как ООН в международных отношениях – координировать, а управлять станут другие политические игроки, симбиоз верхушки политических и бизнес-элит – корпоративные элиты, которые и будут определять координационную политику нового государства в своих интересах. В этом случае активность гражданского общества будет подавляться корпоративными элитами, использующими для реализации своих целей государство-координатора. Подобный оборот во многом представит собой обновленную версию старой концепции «государство – ночной сторож», которая, по существу, минимизирует государство.
При всех вариантах изменения роли и функций национального государства в современном мире нельзя забывать, что государство – особый исторически сложившийся политический институт, который, в отличие от других структур, характеризуется:
– наличием особой группы людей, осуществляющей верховную власть, делегированную ей большинством общества, и выполняющей функции управления общими делами;
– монополией на принуждение в отношении своих граждан в интересах всего общества;
– правом от имени общества осуществлять внутреннюю и внешнюю политику;
– исключительным правом издания законов и правил, обязательных для всего населения в пределах данной территории;
– правом взимания налогов для собственного содержания и прочих общественных нужд.
Отказ от этих функций выхолостит сущность института государства и превратит его в никчемную структуру. Сегодня в мире нет экономики, которая бы в той или иной степени не управлялась государством. Везде, где страна осуществляла быстрый рывок в экономическом развитии, государство не было нейтральным, а оказывало существенное воздействие на технический и экономический прогресс. Наличие в большинстве развитых стран мирового сообщества значительного государственного сектора экономики – факт, говорящий сам за себя. Продолжают играть важнейшую роль социальные функции государства, что придает ему легитимность в глазах подавляющего большинства граждан. Почти половина населения в ряде стран Западной Европы получает первичные доходы или часть их от государства за счет занятости в общественном секторе либо благодаря выплатам пенсий и пособий из фондов социального страхования.
В эпоху современного научно-технического процесса неизмеримо велика роль государства в области информации. Сегодня она стала одной из ведущих. Ее содержание многопланово: это деятельность информационно-пропагандистская и информационно-управленческая, информационно-производственная и информационно-культурная.
Ныне государство немыслимо без институтов, обеспечивающих общие права человека и систему главнейших социально-политических и правовых ценностей, а также единого языка (или нескольких общих языков) как средства общения. Политическое сообщество людей возможно при наличии единого экономического и культурного пространства. Наконец, любое государство существует не в социальном вакууме, а в рамках мирового сообщества, что определяет его признаки в качестве субъекта этого сообщества.
Анализ развития современной ситуации показывает, что минимизация роли государства осуществляется прежде всего в интересах корпоративных элит, а не гражданского общества, сегодня не имеющего столько ресурсов и влияния. Совершенно справедливо Л. Сморгунов осторожно подходит к проблеме кризиса суверенитета национального государства, полагая, что «остается открытым вопрос, действительно ли государство теряет значение основного политического актора в глобальном мире или происходит модификация суверенитета и государство продолжается и, что главное, будет продолжать играть основную роль в мировом порядке» [Сморгунов, 2012, с. 333].
