Льюис Ламур

Работа для рейнджера

Перевод Александра Савинова

В окне банка зияли две пулевые пробоины, а на коновязи, где упал кассир, пытаясь выстрелить вдогонку бандитам, запеклась кровь. Лем Пуллитт умер здесь, у коновязи, но успел сказать, что в него стреляли, когда он поднял руки вверх.

Чик Боудри стоял на деревянном тротуаре, на его смуглом лице, напоминающем лицо индейца-апачи, не было написано ничего.

- Не нравится мне это, - пробормотал он. - Или бандит - хладнокровный убийца, или кому-то потребовалось убрать Пуллитта.

Он снова осмотрел улицу, приглядываясь к домам, к тротуарам, к лошадям у коновязей. Убивают многие, но убить сдавшегося человека с поднятыми руками... в Техасе так не поступали. А Лем подчинился грабителям, иначе он не стал бы, умирая, стрелять им вслед.

Бандиты приехали в город двумя группами. Первый, с винтовкой, спешился напротив "Отдыха ранчеро", в то время как остальные подъехали к банку. Один остался с лошадьми, а трое вошли в банк.

Когда внутри прозвучали выстрелы и люди высыпали на улицу, человек с винтовкой открыл огонь. Он прикрывал отход остальных, но что с ним стало потом? На улице он так и не показался.

Генри Планк, клерк на станции дилижансов, подскочил к двери и начал стрелять по убегающим грабителям. Он утверждал, что одного ранил. Боудри сдвинул шляпу на затылок и, нахмурившись, оглядел улицу.

Из банка вышел крупный человек с пшеничными усами и багровым лицом и подошел к Боудри. На нем был широкополый пыльный стетсон.

- Вы рейнджер?

Боудри взглянул на него, и тот почувствовал, как по спине пробежал неожиданный холодок. В этих глазах было что-то, от чего ему стало не по себе.

- Зовут Боудри. Называют Чик. А вы - Бейтс?

- Да. Меня называют Большой Джим. Я - банкир. Или лучше сказать, был банкиром.

- Что, так плохо?

Боудри посмотрел вверх по улице. Бандиты появились оттуда. Их нельзя было увидеть, пока они не въехали в городок, а ускакали они в противоположном направлении, где через минуту или две скрылись за тополиной рощицей.

На той стороне улицы, где он стоял, располагались банк, конюшня, магазинчик и кузница. На противоположном конце улицы чуть вперед выступало здание салуна "Отдых ранчеро", напротив находился корраль, затем два дома, танцевальный зал, теперь закрытый, и "Походная кухня" - нечто среднее между салуном и столовой. Прямо напротив расположилась станция дилижансов.

- Да, - сказал Большой Джим, - так плохо. Я отдал деньги в кредит. Слишком много, слишком. В ближайшее время расчетов по кредитам не ожидается. Несколько недель назад я одолжил десять тысяч Джексону Кегли и собирался одолжить еще десять, которые теперь украли.

- Кто такой Кегли?

- Кегли? Владелец "Отдыха". К западу от города у него большие пастбища, с восемью-девятью тысячами голов скота. Его земля доходит прямо до реки Вест-Форк. Там, где ранчо у Тома Ровея.

- Вы думаете, это сделал Ровей? В бумагах я читал что-то подобное.

Бейтс пожал плечами.

- Я видел Тома Ровея всего два раза за пять лет. Он убил пару человек в перестрелках, потом отправился в каталажку за выстрел в спину. Три года назад он вернулся и привел с собой Мига Барнса. Барнс тоже крутой парень, во всяком случае так о нем говорят.

- А почему вы подозреваете Ровея?

- Боб Сингер - здешний ковбой - видел его пятнистую лошадку. По-моему, все ее видели. На ней приехал человек с винтовкой. Гнедое пятно на левой задней и такое же - на левом плече.

- За ними послали погоню?

Бейтс смутился.

- Никто не хотел ехать. Том Ровей ловко обращается с винтовкой и шестизарядником. Боб Сингер тоже не подарок, но он отказался ехать, и после этого люди вроде как сникли. В конце концов поехали я, Кегли и Джоэл. След потерялся в реке, в Вест-Форк.

- Джоэл?

- Мой сын. Ему двадцать один, и он у меня неплохой следопыт.

Чик прошелся мимо банка. В боковом окне тоже виднелась дыра от пули. Если в таком городишке начинали стрелять, то стреляли как следует. Он дошел до "Отдыха ранчеро" и вошел внутрь.

В салуне, кроме бармена, Боудри увидел еще троих. Крупный, красивый мужчина, стоящий у бара, улыбнулся ему. Человек, раскладывающий пасьянс за карточным столом, носил привязанную к бедру кобуру. Третьим был ковбой с квадратным подбородком и соломенными волосами.

- Вы, наверное, Боудри, - сказал мужчина у бара. - Меня зовут Джексон Кегли. Это мой салун.

- Здравствуйте.

Чик посмотрел на ковбоя с соломенными волосами. Тот иронически усмехнулся.

- Я - Рип Кокер, а эта усохшая фиалка за карточным столом - Боб Сингер. Лучше приглядывай за ним, рейнджер, он хорошо владеет железками - и теми, что стреляют, и теми, что клеймят.

Сингер враждебно посмотрел на Кокера, и его губы сжались, когда он вернулся к картам. Чик заметил этот взгляд и обратился к Кегли.

- Вы знакомы с Ровеем. Как по-вашему, он мог ограбить банк?

- Не знаю. Он чертовски хорошо стреляет. Мы дошли по его следу до Вест-Форк.

Кокер оперся локтями о стойку бара. Его клетчатая рубашка была поношенной и вылинявшей.

- Ровей не такой уж пропащий, - вставил он, - мне сдается он на такое не способен.

- Эту пятнистую лошадку никто не перепутает, - нетерпеливо сказал Сингер. - Другой такой в наших краях нет.

Кокер с неприязнью посмотрел на Сингера.

- Зачем же он тогда приехал на ней? Если ты собрался грабить банк, ты сел бы на самую заметную лошадь в округе?

Боб Сингер сердито покраснел и поднял глаза, в которых читалась угроза, но все же промолчал.

- Пойду пройдусь, - сказал Боудри.

Он вышел и опять оглядел улицу. У него начинала проклевываться идея в этом деле не сходились концы с концами. Чик зашел в ту часть "Отдыха", где находился отель, и снял комнату, затем опять вышел на улицу.

Его взгляд привлекла дорожная пыль необычайного оттенка. Боудри сошел с тротуара, присел на корточки и начал просеивать ее сквозь пальцы. Он что-то обнаружил, завернул в сигаретную бумагу и положил в карман.

Сингер вышел из салуна и наблюдал за ним. Не обращая внимания на ковбоя, Боудри подошел к тому месту, где был привязан его чалый. Когда он сел в седло, к двери банка подошел Бейтс.

- Вы ведь не собираетесь к нему в одиночку?

Боудри пожал плечами.

- Почему бы и нет? Я еще не видел на его счету ни одной могилы.

Он развернул чалого к дороге. Его мучило тревожное чувство. Что-то здесь не так, все казалось уж очень понятным, даже подготовленным, да и все они слишком легко согласились обвинить Ровея.

- Лично я, - сказал Боудри чалому, - согласен с Кокером. Преступник на лошади, которую знает вся округа, - это даже не смешно.

Первые несколько миль тропа была сносной, затем постепенно стала ухудшаться. Она змеилась выше и выше, а местность становилась все суровее. Узкая тропа шла по краю утеса, который обрывался на несколько сотен футов вниз ко дну сухого каньона. Неожиданно тропа перехлестнула через гребень в зеленый луг, который перелился в другой, тот в следующий, и все они были окружены деревьями. В конце последнего луга, в глубине долины стояла хижина, из трубы поднимался дымок. Рядом паслось несколько коров, в коррале стояли лошади.

Чик Боудри подъехал и спешился. Одна из лошадей в коррале была пятнистой - с гнедым пятном на бедре и несколькими меньшими на плече. Масть была редкой, вряд ли в округе найдется похожая.

- Ты чего-то ищешь? - Тон был резким, и Боудри постарался держать руки подальше от револьверов.

В двери хижины, не далее двадцати футов, стоял человек. У него было жесткое лицо и холодные глаза под кустистыми черными бровями, в потертой кобуре виднелась рукоятка револьвера. Позади него в хижине сидел еще один человек с винтовкой на коленях.