– Идет, – неожиданно легко согласился Алфёров. – Где?

Вадим подумал и назвал кафе, в котором сейчас завтракал.

Он не верил в причастность Никиты к случившемуся, но раз уж начал его разыскивать, обзвонив десяток старых друзей, дело нужно довести до конца.

Настроение окончательно испортилось, аппетит пропал. Вадим отодвинул недоеденную яичницу, но чай выпил с удовольствием, подливая в чашку из принесенного официанткой чайника. Затем положил несколько купюр в папку со счетом и вышел из кафе.

Долгие десять лет он старался не вспоминать о том разговоре с Никитой, когда отказал другу в помощи. О смерти Нади он узнал примерно через год. Столкнулся в метро с бывшей однокурсницей: постояли, поболтали, обсудили однокурсников, посетовали, как быстро идет время. Она и сказала, что Надежды больше нет, а Алфёров уехал в Штаты.

Начался дождь. Вчерашний снег превратился в тонкую ледяную корку, около машины Вадим поскользнулся и едва не упал.

Пронзительный звон будильника с трудом выдернул Катю из липкого ночного кошмара. Она лежала с закрытыми глазами и от страха боялась дышать.

Будильник замолчал. Катя включила ночник, с тоской посмотрела на темные окна и поплелась в ванную.

Она допивала кофе, когда накатила новая волна панического ужаса. Девушка вскочила и бросилась в прихожую. Немного постояла перед шкафом – открыть его она боялась. Потом собралась с силами и резко распахнула дверцы, оглядела висевшую в шкафу одежду.

Со вчерашнего вечера ничего не изменилось и не могло измениться, раз уж кроме Кати в квартире никого не было. Куртка понуро висела на плечиках, а вязаная шапочка лежала на полке.

Вчера она совсем не испугалась, когда, войдя в квартиру, увидела валявшийся на полу платок. Платок подарил ей Сева, и она его любила ничуть не меньше, чем самого Севу. Несколько лет назад брат привез этот кусочек шелка из какой-то экзотической страны. Яркий, расписанный разноцветными цветами и листьями аксессуар Катя носила практически постоянно, поскольку он дарил ей немного южного тепла, так необходимого в унылой осенней Москве. И только несколько дней назад она взяла с полки другой шарфик, поскольку цветастую прелесть не мешало постирать.

Вчера платок лежал на полу. Катя его подняла и положила в шкаф. Сама Катя никак не могла оставить платок на полу, поскольку не только не терпела беспорядка, но и имела привычку, уходя из дома, окидывать взглядом квартиру и убеждаться, что газ выключен, а штепсель утюга выдернут из сети.

Единственный раз в жизни она умудрилась не заметить упавший на пол платок? Или кто-то побывал в квартире в ее отсутствие?

Ключи от квартиры были у Саши. И у родителей. Но родители ни разу не приезжали без предварительного звонка и ни разу не пользовались ключами. Саша, случалось, приходил без предупреждения…

Психоз, поставила себе диагноз Катя. Стоит ли пугаться такой мелочи!

Она вернулась на кухню, допила остывший кофе. Завтракать не хотелось. Съев конфету, девушка обреченно вздохнула и начала собираться на работу.

Еще вчера ей показалось, что чашки в мойке стоят не так, как она их оставила…

Она точно угодит в психушку, если продолжит искать несуществующие странности.

Катя напоследок взглянула на себя в зеркало. Лицо бледное и испуганное, но, если этого не замечать, она очень даже интересная девушка. И у нее впереди вся жизнь.

Достав из шкафа куртку, она помедлила и все-таки позвонила Саше.

– Не разбудила? – на всякий случай спросила Катя, услышав его голос.

У друга не было необходимости вставать по будильнику. У них в фирме был свободный график, и Саша предпочитал являться к обеду и засиживаться до ночи.

– Да нет! Я встал давно, – сказал Саша, явно что-то жуя.

– А я уже выхожу, – сообщила Катя.

– Счастливо!

– Саша… – никак не могла решиться Катя, -…какое-то у меня настроение плохое.

– Да какое может быть настроение, когда за окном такая мерзость! Сегодня опять обещали чуть не месячную норму осадков.

– Ладно, пока! – только и смогла сказать Катя.

Как же так получилось? Когда-то они с Сашей могли разговаривать днями напролет обо всем на свете. О том, что Саше нужно обязательно сходить к стоматологу – нехорошо, когда с виду здоровый зуб реагирует на тепло и холод. Обсуждали Катину новую работу в министерстве – это Саша одобрял. Еще, конечно, говорили о том, как хорошо им друг с другом. И им было так интересно вместе.

А теперь, кроме прогноза погоды, и обсудить нечего. Или ей только так казалось?

Катя спустилась вниз и, вздохнув, пошла к своей машине. Конечно, если сегодня на самом деле выпадет месячная норма осадков, то ехать на машине не стоит, но она все же решила рискнуть. У нее теперь не жизнь, а сплошные приключения, и машина может понадобиться в любой момент.

Севе она позвонила, едва вошла в кабинет. Телефон брата опять был выключен. «Слава богу, родители всегда на связи!» – подумала Катя и набрала мамин номер.

– Мама! Сева тебе звонил?

– Звонил, – сказала мама. – Вчера.

– Ну вот, видишь. А ты нервничала.

О вчерашней встрече с братом и его очередных финансовых трудностях Катя благоразумно умолчала. Справляться со своими проблемами нужно самостоятельно. Тем более Севе – взрослому и отчасти чрезмерно инициативному мужчине.

Катя включила компьютер и поймала себя на желании рассказать Корышеву о своих утренних страхах. Вернее, рассказать об этом просто хотелось нестерпимо, а Вадим Михайлович казался самой подходящей кандидатурой. Леся или решит, что Катя спятила, или начнет строить дикие версии, чем Кате никак не поможет, только напугает еще больше или даже разозлит. А с Корышевым они связаны общей тайной, и выслушать Катю он просто обязан. Однако начальник к ней за весь день ни разу не заглянул. Катя увидела его только вечером – на служебной стоянке, когда садилась в машину. Вадим Михайлович девушку не заметил. Кате нужно было в другую сторону, но она поехала за ним.

Боялась, что в начальника опять начнут стрелять.

Геле предстояло прожить очередной совершенно пустой день. Она привыкла придумывать себе множество дел, дабы ощущать себя нужной и постоянно занятой. Сама возила сына в школу и бассейн, занималась хозяйством, периодически ездила в офис, разыгрывая из себя хозяйку серьезного бизнеса. Раньше даже на свидания со Славой не всегда легко получалось выбраться. А сейчас, из-за проблем Вадима, делать было совершенно нечего, отчего Геля чувствовала себя ненужной и потерянной.

Это новое чувство Геле решительно не нравилось. Она привыкла считать, что является для Вадима счастливым билетом и ему очень повезло, когда Геля его выбрала.

В их тандеме сильной и мудрой была она. Но, как всякая мудрая женщина, это скрывала, позволяя мужу чувствовать себя главным. Если бы не она, Вадим до сих пор сидел бы на копеечной зарплате. Именно она ненавязчиво настояла, чтобы деньги были потрачены на организацию собственной фирмы, Вадим завел нужные знакомства и попал в министерство.

Вадим ее заслуг не ценил, но Геля это ему прощала. Как прощала многое другое. Например, сегодняшнее утреннее непонятное раздражение.

Геля предпочитала определенность во всем. Она любила и умела строить планы и твердо им следовать, а эта дикая история с выстрелами совершенно выбивала из привычной колеи. К страхам Вадима Геля относилась как к капризам неразумного дитяти. Они, конечно, раздражали, но проще было их игнорировать, а не конфликтовать. Она знала, когда на мужа можно давить, а когда стоит воздержаться.

Отвезу Павлика в бассейн, решила Геля. С удовольствием позавтракала и поехала к матери.

Настроение еще больше испортилось, когда она увидела, с каким беспокойством смотрит на нее не только мать, но и Павлик. «Идиот!» – с раздражением подумала Геля о муже. Испугал ребенка, и еще не известно, как это скажется на детской психике.

– Как дела? – театрально весело спросила Геля.